В первое совместное Рождество мы решили, что по нечетным годам будем отмечать праздник так, как было у меня, а по четным как у Элис. А вот с пиццей Элис мне всегда уступала: она ее любит так же, как и я. Сейчас год был четный, поэтому подарки надо было завернуть.
Весь день я слонялся по дому в ожидании жены. Сделал уборку, посмотрел старую рождественскую комедию. В семь часов Элис еще не было.
Я уже начал беспокоиться, что пиццы нам сегодня не видать, когда послышался шум открываемых ворот в гараже. Потом по лестнице застучали каблучки, а в коридоре повеяло ароматом пиццы. У Элис в руках была большая коробка с «пепперони», на которой лежало несколько завернутых подарков.
Красота какая! сказал я, увидев блестящую оберточную бумагу, причудливые зеленые банты и знакомый золотой логотип.
Наверное, вспомнив с утра про Рождество, Элис заскочила в сувенирную лавку при Музее современного искусства.
Элис раскладывала пиццу по тарелкам, и тут я заметил у нее на руке браслет, которого раньше не видел. То ли из пластика с серебристым покрытием, то ли из алюминия. Очень широкий и плотный. Как будто без застежки. Интересно, как он снимается? Сам по себе красивый, но странно, что она вообще нашла время заехать в магазин за какой-то безделушкой.
Купила? спросил я.
Не-а, ответила Элис, собираясь отправить в рот кусок пиццы. Подарили.
Кто? спросил я, думая, что, наверное, тот кудрявый с работы Дерек Сноу.
Вивиан.
А-а, протянул я с облегчением. Мило с ее стороны.
Вообще-то не очень.
Почему?
Она прожевала пиццу, потом сказала:
Обед был странным. Более чем. Только мне запретили тебе рассказывать, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
Вивиан не похожа на агента гестапо, рассмеялся я. Какие у меня могут быть неприятности? А что она сказала?
Элис нахмурилась и принялась нервно поглаживать браслет.
Похоже, я правда слишком много болтала на вечеринке.
То есть?
По словам Вивиан, кому-то из гостей показалось, будто брак у меня не на первом месте, и руководству «Договора» поступила жалоба.
Я прекратил жевать.
Жалоба? Что это значит?
Кто-то, видите ли, проявил дружескую озабоченность, сказала Элис, по-прежнему поглаживая браслет. Проще говоря, настучал.
Куда? изумился я.
В суд, что бы это ни значило.
Это что, шутка такая?
Элис покачала головой.
Я тоже сначала думала, что Вивиан меня разыгрывает. Оказалось, нет. В «Договоре» есть свой суд, который рассматривает дела участников и даже штрафы и наказания назначает.
Наказания? Да ладно! Я думал, «Кодекс» не надо понимать буквально.
Похоже, что надо. У них там сплошь термины из уголовного права.
Кто же на тебя настучал?
Не знаю. Жалоба была анонимной. Вивиан сказала, что если бы я прочла весь «Кодекс», то поняла бы. Каждый участник «Договора» обязан сообщать руководству обо всем, что вызывает у него обеспокоенность и может негативно повлиять на других участников или их супружеские отношения. Вивиан все повторяла, что тот человек пожаловался на меня из «дружеских побуждений».
Но кто это мог быть?
Не знаю, повторила Элис. Я грешу на свой разговор с одним из гостей с французским акцентом.
Ах да, Гай его звали, вспомнил я. А жену Элоди. Он адвокат. Международное право. Элоди заместитель кого-то там во французском посольстве.
Точно, он все спрашивал меня про фирму, какие дела я веду и сколько часов в день работаю. А я ответила, что пропадаю на работе и что не высыпаюсь. Помню, он на меня неодобрительно покосился, когда я сказала, что иногда мы из-за этого очень поздно ужинаем. Я-то думала он меня понимает сам же юрист.
Элис побледнела. Не высыпается и слишком устает. Я положил ей еще кусочек пиццы.
Аноним написал, что мы оба ему нравимся, и видно, что мы хотим жить вместе долго и счастливо, но у него возникли опасения, что я трачу слишком много сил и времени на работу.
Надеюсь, ты сказала Вивиан, что то, сколько ты работаешь, никого не касается.
У нее был с собой «Кодекс». Видимо, меня обвиняют в нарушении раздела 3.7.65: «Приоритеты». Никаких «преступлений» я пока не совершала, тем не менее информатор выразил обеспокоенность, что могу совершить, если никто не вмешается.
Преступления? Информатор? Господи, беру назад свои слова про гестапо!
И тут я вдруг понял, что еще меня беспокоит то, с каким спокойствием Элис все это рассказывает.
И ты что, даже не злишься на них?
Элис снова коснулась браслета.
Если честно, я заинтригована. Эти правила похоже, в «Договоре» очень серьезно к ним относятся. Надо все внимательно изучить.
А чем тебя наказали? Дружеским ланчем с Вивиан? Страшное наказание, конечно.
Элис подняла руку с браслетом:
Этим.
Не понимаю.
По словам Вивиан, руководство решило за мной какое-то время понаблюдать.
Наконец до меня дошел смысл ее слов. Я взял Элис за руку и принялся изучать браслет. На ощупь теплый и гладкий. На внутренней стороне ряд маленьких зеленых лампочек, а сверху, там, где находился бы циферблат, будь это часы, дырочками выбита буква «Д».
Больно? спросил я.
Нет. Вид у Элис был спокойный, чуть ли не довольный.
Я вдруг подумал, что она совсем не говорила про работу сегодня, только один раз когда рассказывала про анонимную жалобу.
А как он снимается?
Никак. Вивиан обещала снова встретиться со мной через две недели; наверное, тогда и снимет.
Элис, но что эта штука делает?
Следит за мной как-то. Вивиан сказала, это возможность доказать, что брак у меня на первом месте.
Джи-пи-эс? Запись разговоров? Видео? Черт! Что значит «следит»?
Не видео, покачала головой Элис. Вивиан сказала, что нет. Джи-пи-эс, наверное, может, еще разговоры записывает. Ей такой не надевали, поэтому она точно не знает, что с ним потом делают. Ей просто велели надеть его на меня, объяснить за что и через две недели вернуть.
Я осмотрел браслет еще раз застежки действительно не было.
Не ищи, сказала Элис. Ключ у Вивиан.
Позвони ей, потребовал я сердито. Немедленно. Наплевать, что Рождество. Скажи, чтобы сняла. Это же абсурд.
И тут Элис меня удивила.
Я правда слишком зациклена на работе? спросила она, погладив браслет.
А кто не зациклен? Мы все зациклены. Иначе ты бы не стала хорошим юристом, а я психотерапевтом.
Однако говоря это, я невольно прикинул в уме, сколько работал на прошлой неделе я, а сколько Элис, сколько раз не успевал домой к ужину я: ноль целых ноль десятых и сколько Элис не сосчитать. Вспомнил, как она сидела рано утром на кухне просматривала дела и звонила кому-то на Восточное побережье, а я еще спал. Подумал о том, как в редкие моменты, когда мы были вдвоем, она все время посматривала на телефон или отвлекалась на что-то еще. В общем, какие бы там выводы ни сделал этот информатор, нельзя сказать, что они совсем уж неправильные.
Я хочу испробовать этот способ, сказала Элис. Хочу, чтобы у нас все получилось, и если для этого нужен «Договор», то я готова. Она сжала мою руку. А ты?
Я заглянул ей в глаза может, она говорит это все на случай, если браслет записывает? Но нет, похоже, она говорила искренне. Если уж я и знаю что-то о моей жене, так это то, что она обожает всякие новшества и интересуется новейшими исследованиями в области здоровья, науки и социологии. Ей выпало жить в такой непростой семье, и теперь она верит, что способна на все. Элис даже подала заявку на участие в первом пилотируемом полете на Марс, когда Илон Маск объявил о наборе желающих. Слава богу, ее не выбрали, и все же она записала видеопрезентацию, заполнила документы и действительно готова была улететь в космос и, возможно, не вернуться. Вот такая она у меня: всегда стремится к чему-то новому. Риск ее не пугает, а, наоборот, воодушевляет. Да, «Договор» штука странная, однако ерунда по сравнению с полетом на Марс.
В ту ночь в нашей большой высокой кровати, откуда виден кусочек Тихого океана, мы с Элис любили друг друга. В ее ласках было столько страсти и желания, сколько я, если честно, уже довольно давно не видел, хотя ни о чем таком мы не говорили ни до, ни после. Это было потрясающе.