Что пугает его, или гонит прочь? Почему он так не исчезает у меня, пока не исчезает?! Я хочу, что бы произошло и у меня, я хочу выздороветь, даже не знаю зачем и не важно на сколько времени! Мне всегда будет мало времени и мало жизни! Господи, как же я слаб! Только о себе! Как же он, этот внешне тщедушный человек, Илья, может только о них, о нас?! Я ничтожество, а он, он Твоя милость и милосердие в одном лице, но и на него обижаются, но и его ругают, и его поджидают опасности, и он когда-нибудь заболеет чем-то и когда-нибудь покинет этот мир. Наверняка таких, как он Ты встречаешь Сам! Господи помилуй!»и ни одна другая мысль не посмела перебить эти размышления, переворачивающие глыбу за глыбой в сознании этого несчастного человека, совершенно по-иному выстраивая и его собственное мировоззрение под воздействием происходящего, и разве это не чудо?!..
Прием окончился вместе или одновременно с «процедуркой», хотя по ее тяжести и самой причине ее проведения, подобный уменьшительно-ласкательный тон сам по себе не уместен!..
Если узнать этих, прошедших только что перед глазами врача и пациента, людей поближе, начать с ними, хотя бы переписываться, сколько же можно познать о душе человеческой, обычно скрытой для постороннего, даже пристального взгляда, а если аккуратно вклиниться в их общение с другими страдальцами, которым многие живут, умирая, но поддерживая других, то осветится ваше сердце, светом и теплом не виданным, дарованным душам только прохождением мучений, осознанием близости Боженьки, собственной бесстрастной конечности, причем не такой, как хотелось бы самому, но спасительной, единственно нужной, ведь, что бы исправить что-то, приходится и потрудиться, и сил потратить, и себя в чем-то перебороть. А ведь целая жизнь человеческая, ложащаяся своими событиями, ежедневным выбором, ошибками, поступками в основание будущего, так же и обоснование его при честном подходе
Уффф, ну что Ваня, отстрелялся, дорогой мой?
Да я то что, вот тыэээт даааа! Никогда такого не видел, как же ты все это способен выдерживать?!
Да этоооо сегодня легкий день, никто ведь не знал, что я выйду
Легкий?!.. Стыдно мне вот так на таком то фоне, развалившись тошноту эту переваривать в себе, сколько ж ты в себя вобрал то!
Ладно, бабка старая, распричитался, сейчас платочек повяжу Господь оценит Ты что-то хотел сказать о ком-то, я подзабыл
А! Точно! Нашел я тут «несписанную торбу», мусорок один
Кто?
Да следак, следователь, который меня в свое время прессовал
Да прости ты емуГосподь нам всем Судия!
Да нееене то! Здесь он, это его в реанимацию отправили
Иии?
Да скорефанились мы
Ваня, с тобой все нормально? Ну-ка дайка, я раскладку по фарму посмотрю, может тебе не то прописали?
Да неее Все пучиком, просто проникся я к нему. Бедолага он, так-то порядочный мент тьфу ты! Человек он порядочный, да только бросили все
И что же ты хочешь?
Ну, помочьможет зачтется, как ты говоришь
Да ну! Ты, да о Боге задумался?! Зачтется, Ваня, зачтется обязательно А я то чем могу?
Пойдем, хоть посмотрим
Да у меня дел невпроворот! А, будь по-твоему
Врач катил креслокаталку впереди себя с задумчивостью всматриваясь в оголенный затылок друга детства: «Что там в этой буйной головушке происходит?! Зачем ему это нужно, ведь ни о ком никогда не заботилсяни семьи, ни детей, ни родителей не помнит, ах, сирота-сиротушка, и что вышло с него, а ведь сердце то доброе, да только от других добра никогда и не видевшее»Сталин и сам понять не мог, что им движет. Бывали моменты, когда он сам хотел вызвать в себе прежнюю неприязнь к Андрею, но получалось, как-то мягко, скорее, с оправданием, с апломбом извинения самого себя: «Виноват же я, а не он, ведь я преступник, а он слуга закона! И почему мне показалось, что жизнь свою он не прожил, а профукалон пользу принес, от таких, как я защищал, кого только не понятно! Это я проср. л свою жизнь, с чем я пришел к ее концу, что я могу передать, да и ведь некому! Даже сердцем своим не поделился ни с кем! И я еще его осуждаю, да он ангел, по сравнению со мной, хотя, если и ангел, то Илюха».
По пути встретилась женщина, тоже катящая креслокаталку, по правую руку с ней шла Алевтина: «Батюшка»подумалось об одном и том же обоим.
Поравнявшись, остановились, как по приказу. Сидевший, совершенно исхудавший, с тяжелыми вымотанными веками, прикрывавшими живые, глубокие, полные духовной мощи глаза, только и говорившие о том, что он еще жив, священник в своей неизменной черной скуфейке с крестиком на лбу, оторвал подбородок от костлявой груди, торчащей из под видавшей виды, вылинявшей майки. Илья повернул каталку с Ваней навстречу второй, сам встал сбоку, взял совершенно высохшую руку отца Олега, пощупал пульс, сжал зубы, затем губы, поиграл скулами, выдохнул с силой через нос, и резко поднявшись, скомандовал:
Аля бегом за Верочкой, пусть определит до вечера в палату, капельницу с гепатопротектором и, а! скоро сам буду, поторопитесь
Нет, не нужно, Илья, я, лучше другим, кому хуже, кому нужно
Ну хуже вас то, тут больше никому нет, без разговоров! В храме будете командовать!
В тишине разъехались, в тишине, удалились, в тишине мысли разбивались об эмоции, унять, которые сил никаких не было!..
Ааа!.. Понял, наконец, о ком ты говоришьАндрей Михайлович Хлыст Звонили мне по его поводу Странный такой звоночек
Кто звонил?
Да, я не запомнил, с работы кажется
Чем странный
Предупредили быть с ним осторожным, но помочь, чем возможно
И что это значит?
Вот и не знаю, ни осторожничать причин нет, ни помочь особенно в его случае нечем!.. Буквально перед ними открылась дверь, из нее выкатили каталку, как раз с Михалычем, сзади послышались спешные шаги нескольких человек, сопровождаемые тяжелым дыханием и криком: «Посторонись!». Хлыста поставили к стене, какое-то тело затащили в реанимационный бокс и дверь закрылась. Высокий мужчина, буквально взмокший, с красный лицом, дышащий ртом, оказался тем самым врачом-реаниматологом, примчавшимся за бывшим следователем:
Так, Андреич, этого «завел», прокапал, стабилен С этим не знаю, покарауль пока пяток минут здесь Ивану показалось, что он на хоккейной площадке, в самой гуще разыгрывающейся комбинации:
Постоим?
Угуотдохнем Это ты о нем? Показывая легким, чуть заметным движением на почти бездыханно лежащего на каталке Хлыста, поинтересовался Фоминцев.
Он самый
Не долго ему осталось, на финише, хотя Господь милостив
А что батюшка?
Батюшка, батюшка на себя чужой крест взвалил и, как ни странно, вполне счастлив
Это как это?
Может не повериться, но факт В общем обследовалась у меня одна его прихожанка, добрая, еще достаточно молодая женщина, мама четырех деток, после четвертых родов обнаружили уплотнение в правой грудной железе, опухоль злокачественная третья стадия, метастазированная, быстро прогрессирующая, сделали МРТ (магнитнорезонансная томографияспособ получения томографических} медицинских изображений для исследования внутренних органов и тканей с использованием явления ядерного магнитного резонанса}), в общем ни одного места в ее теле не нашли, где бы не было метастаз, ну голова только чистая С ней, как раз отец Олег был, такой очень деятельный, дааа, пока обследовали, болезнь до четвертой стадии скакнула. Так вот, поговорили мы и с ней, и с ним, он и говорит после, мол, я Бога молить буду, что бы снизошла милость Его, а на ушко шепнул: «даст Богувидим чудо». Ну я и не придал значениячего уже только не видел здесь, Господь действительно много чудес являл, и я тому свидетель
Например?
Да ты и сам, наверное, слышалнедавно у нас объявился мужик, я сам ему давал пару месяцев жизни от силы, он от жены в деревню уехал, все бросил, «на последок хоть рыбки половить»
Да ну? Что-то я пропустил
Вот тебе и «ну». А тут через два года явился, рассказывает, что как надоело рыбу то ловить, познакомился с деревенской молодухой, с ним приезжала, кстати, такая доброжелательная хлопотуньяхохотушка, жена то все гнобила и давила, а эта прямо сама жизнь Обследовалини одной метостазки, ничего! чист, яки девственная плевра! Вот куда все делось?!