Это пенсне вдруг напомнило Нине недавнюю командировку в Москву. Там она получила вызов на Лубянку, где, пройдя в кабинет, номер которого был указан в ее пропуске, она имела беседу с человеком в штатском, с пенсне на носу и с мягкими манерами. Почему-то внешность его ассоциировалась у девушки с врачом, а не с Лаврентием Павловичем, которого этот человек, несомненно, напоминал. С всесильным членом Политбюро Нине встречаться не доводилось, но портреты его она видела не раз.
Между тем человек в штатском вкрадчиво ворковал:
Вы, дорогая, сейчас входите в такой возраст, что вправе рассчитывать на работу поинтереснее, чем нынешняя. Ваши данные позволяют вам легко манипулировать практически любым мужчиной. Вас ждут разные страны, шикарные наряды, драгоценности
На этом месте девушка прервала его и заявила:
Нарядов и драгоценностей мне и в Польше хватает, а другие страны меня не интересуют.
Ну, а самостоятельная работа интересует? не отставал человек в пенсне.
Нет, не интересует! отрезала Нина.
Почему же? удивился штатский.
Боюсь, с обескураживающей простотой ответила девушка, мне лучше с папой, и тут Нина сама перешла в атаку и напрямик спросила: Вы что, меня вербуете?
Штатский немного замялся, но ответил:
Можно и так сказать.
Нина продолжала напирать:
А откуда я знаю, кто вы такой и для чего меня вербуете? Может, вы шпион?
Штатский буквально ужаснулся столь нелепому предположению:
Шпион? Здесь, на Лубянке!?
Но Нина не отступалась:
А что? Разве не могут заслать шпиона именно сюда, чтобы легче было вербовать агентов-осведомителей?
После такого заявления штатский резко свернул беседу:
Ну, знаете! Наш разговор окончен. Можете идти на все четыре стороны! Выйдите в коридор и отправляйтесь к своему папочке!
Когда девушка доложила об этом разговоре Иван Иванычу, тот в сердцах воскликнул:
Вот змей подколодный! За счет чужих кадров хочет в рай въехать! и, обращаясь уже прямо к Нине: А ты молодец, правильно разговор провела. Под дурочку сработатьэто, пожалуй, был единственный выход. Не то шельмец этот затаил бы злобу, мстить бы стал. Ладно, думаю, он без приказа сверху инициативу проявил, иначе бы не отстал так просто. Так что не беспокойся, все обойдется.
Среди своих дел в русской школе-интернате не забывала Нина и о работе пионервожатой со школьниками 5-го класса. После Нового года, во время январских каникул, она организовала для них поездку в Закопане. Зимние развлечения там были в достаткеи лыжи, и коньки, и игра в снежки, строительство снежных городков, катание на санях Однажды вместе со всеми школьниками она забралась на горку, с которой начиналась трасса лыжного спуска. И тут тренер, наставлявший новичков, впервые вставших на горные лыжи, предложил девушке попробовать спуститься вместе со всеми по лыжной трассе с горы.
Мамочка моя! Она и так-то на лыжах стояла не слишком уверенно, то и дело опрокидываясь на спину, а тут с горки спускаться! Однако, похоже, другого выбора не было. Во-первых, нельзя ударить в грязь лицом пред своими подопечными. И, во-вторых, на горку, где начиналась слаломная трасса, она кое-как вскарабкалась, но спускаться вниз пешком по заснеженному склону ей уже не улыбалось.
Но пуститься с этой горы на лыжах?!
Боюсь, этот спуск мне не одолеть. Не выйдет у меня ничего высказала она вслух свои сомнения.
Поглядев, как лихо летят под гору лыжники, и как лихо некоторые из них слетают с трассы кувырком, поднимая тучи снежной пыли, Нина поежилась от страха и попробовала замаскировать свою растерянность шуткой:
Видно, вам вертолет придется вызывать, чтобы снять меня отсюда! как раз незадолго до этого она посмотрела какой-то итальянский фильм, где фигурировала эта техническая новинка.
Видя ее затруднения, местный инструктор спросил:
Танцуешь хорошо?
Говорят, что да, пожала плечами девушка.
Получив утвердительный ответ, тренер предложил:
Встань сзади меня ногами на лыжи, держись за мой пояс. Ноги чуть согни в коленях, чтобы они пружинили. Ну, а дальше все будет зависеть от того, как тебе удастся держать равновесие. Если не соврала насчет танцев, ноги тебя не подведут.
Отступать под взглядами десятков школьников было уже некуда, и, чувствуя противный холодок страха, Нина устроилась позади лыжника. Но настоящего страху она натерпелась, когда тот оттолкнулся палками и они вдвоем все быстрее заскользили под уклон, то и дело закладывая крутые виражи. Однако ноги и в самом деле не подвели, и спуск прошел благополучно.
Вскоре в Закопане их навестил кто-то из высокопоставленных родителей одного из школьников. Когда он понял, кто тут выступает за старшего, негодованию его не было предела:
Кто это придумал послать черт-те куда детей под присмотром одной девчонки!? Она сама еще ребенок! возмущался он. Сейчас такое время, всякое может случиться. Как можно было доверить этой пигалице такое ответственное дело?! монолог на повышенных тонах продолжался еще долго и порядком надоел Нине.
Да, случиться может всякое, выпалила она в ответ на последние фразы. И потому детей (некоторые из которых были и старше ее, и выше ростом) сопровождает боец Добровольного резерва гражданской милиции.
И где же он? Почему я не вижу его рядом? строго спросил большой начальник.
Перед вами, просто ответила девушка. Предваряя ваш следующий вопрос, сразу скажуоружие у меня с собой и пользоваться им я умею.
5. Поручение министра
Вызов в канцелярию Министра национальной обороны, маршалека Михала Жимерского (генерал «Роля» по криптониму в Гвардии Людовой), был для Якуба Речницкого совершенно неожиданным. Столь же неожиданным оказалось и дело, по которому желал его видеть пан маршал.
Пан Речницки! Я решил доверить вам это дело не из личного расположения к вам, а потому, что нахожу вас наиболее соответствующим для исполнения данной миссии, первые слова министра нисколько не прояснили ситуацию.
«Какое дело? подумал Якуб. Ни о каком деле я и полслова еще не слышал!» Но внешне его удивление ни в чем не проявилось: он продолжал внимательно слушать и есть глазами начальство.
Как вы знаете, комиссия по репатриации уже прекратила свое существование, поскольку большинство офицеров и генералов, изъявивших желание служить новой Польше, уже возвратилось в страну. Однако за рубежом осталось еще несколько человек, обладающих немалыми военными знаниями и опытом, которые очень пригодились бы для укрепления наших высших офицерских кадров.
«Ах, вот какое дело он имеет в виду! отметил про себя Речницки. Не оставляет попыток постепенно заменить как можно больше советских генералов своими, доморощенными».
Почему я счел именно вас наиболее подходящим для ведения переговоров о возвращении этих лиц в Польшу? министр решил объяснить свои действительно отнюдь не очевидные мотивы подчиненному. Вы направлены в Войско Польское советским командованием и с этой стороны будете, несомненно, самым строгим образом оценивать тех, с кем будете вести переговоры о возвращении, с точки зрения их возможной лояльности как принципам новой Польши, так и нашему союзникуСССР. С другой стороны, выединственный из советских генералов, который принят в среде довоенного кадрового офицерства и сумел установить с этой средой доверительный отношения. Поэтому вы более других, надеюсь, окажетесь способны понять людей подобного сорта, не поддаваясь влиянию стереотипов и заблуждений, которые могут быть свойственны тем, кто хуже знает эту среду.
«Ох, не одобрят наши мое участие в этом деле. Наверное, придется искать пристойный предлог для отказа», генералу не хотелось портить отношения с маршалеком Жимерским своим отказом, но и пойти поперек мнения своего Министерства обороны было чревато отзывом отсюда. А вот этого ему не простил бы уже Иван Иванович. Да, и как тут выкручиваться?
Мне известно, что советские руководители смотрят на привлечение офицеров и генералов прежней Речи Посполитой к службе на командных должностях в Войске Польском с нескрываемым подозрением, как будто читая мысли Якуба, произнес министр. Поэтому вы, разумеется, можете отказаться от этой миссии, что будет воспринято мною с пониманием.