Ну и где же наша молодежь? появился Иван Данилович с запотевшим графином в руках.
Да вон она, замерла, полагая, что старики ее по слепоте своей и не видят, на удивление приятным грудным голосом ответила пожилая женщина. Наблюдают за нами, вместо того чтобы броситься помогать. Предпочитают глазеть, как другие работают на их же благо.
Ну, допустим, мы не просто созерцаем, мы любуемся гармонией осени в ее природном и человеческом воплощении, поднимаясь по ступенькам и галантно поддерживая под локоть Ингу, заговорил Малюта. А прекрасному, согласитесь, всегда хочется удивляться, учиться
Ишь ты, какой говорливый, примирительно произнесла женщина, протягивая руку. Антонина Тихоновна, тыловое подразделение Данилыча.
За которым я как за каменной стеной, явно оставшись доволен репликой Малюты, заулыбался Иван Данилович. Друзья, это Малюта Максимович и Инга, прошу любить и жаловать, а это мои сослуживцы, друзья и некогда всенародно известные деспоты.
Карл Оттович Калнынш, отрекомендовался высокий костлявый старик, чем-то похожий на Суслова.
Наум Исакович Фрумкин, не деспот вовсе, а простой, незаметный старый еврей
В скромном звании генерал-лейтенанта МГБ-КГБ, съязвила Антонина Тихоновна и, обращаясь к Инге, добавила:Вы, деточка, пуще всего на свете бойтесь «простых и незаметных». Коварные люди! Забирайте у своего ухажера корзину со снедью, да пойдемте-ка, голубушка, в дом. С продуктами управимся, вас утеплим, а то наш подмосковный ветер ой как охоч под юбки девицам лазить.
Женщины, мило щебеча, исчезли в доме.
Ну-с, старики-разбойники и примкнувший к ним Малюта-лютович, не пора ли нам по маленькой, вроде все в сборе? разливая по хрустальным стаканчикам содержимое заиндевевшего графина, произнес хозяин дачи.
Чокнулись. Приятный холодок прополз по пищеводу, обращаясь в разбегающееся по всему телу тепло. Смачно захрустели солененькие огурчики.
Эй, паразиты, раздался из дома приглушенный голос хозяйки, вы не вздумайте без нас за стол садиться
Аннушка, ты не волнуйся, мы стоя, со смехом откликнулся Карл Оттович.
Застолье получилось теплым. В меру выпили, плотно поели. Женщины, кажется, понравились друг другу. Собрав в большие тазы грязную посуду, они удалились в дом, оставив мужчинам их вечные секреты.
Малюта Максимович, неожиданно прервав грозящую перейти в легкую дрему сытую тишину, обратился к Скурашу Наум Исакович, как вы относитесь к мистике?
Не знаю, скорее всего, как к объективной реальности. Мне кажется, что в последнее время ею пытаются подменить исчезающую духовность и еще не окрепшую религиозность. Хотя мистика намного сложнее и запутаннее и того, и другого. А почему вы меня об этом спросили?
Малюта Максимович, вы уж нас, стариков, простите за излишнее любопытство, ответил вместо товарища Иван Данилович, однако мы хотели бы вам позадавать кое-какие вопросы. Так что давайте договоримсямы задаем вопросы, а вы отвечаете. Если же вопросы появятся у вас, вы сможете получить на них ответы после нашей беседы
Да какой уж беседы, скорее экзамена, не сдержался Малюта. Иван Данилович, извините, что перебиваю, но вы хоть объясните, на что экзаменуете?
Как вы оцениваете работу Плавского? проигнорировав его реплику, спросил Калнынш.
Нормально оцениваю, внутри все напряглось, Малюта вдруг понял, что ввязывается в серьезную и, главное, не свою игру. Считаю ее перспективной и, безусловно, полезной для будущего страны
На чем основывается такая уверенность? уже из-за спины прозвучал голос Фрумкина.
Малюта начал было поворачиваться в его сторону, но что-то его остановило. «Нет, братцы старички, допрос по системе карусель мне устроить не удастся», подумал он и, глядя прямо перед собой, как можно спокойнее произнес:
Во-первых, объективно онпрезидент страны. Ведь проведи выборы по равным для всех правилам, во второй тур вышли бы они с Ренегатовым, и я уверен: народ выбрал бы Плавского. Во-вторых, при всех его минусах, ончеловек будущего, и люди это чувствуют. Многие считают его последней надеждой
И вы разделяете их мнение, вкрадчиво проворковал Карл Оттович.
Отчасти. Я слабо разбираюсь в механике, приводящей в движение высшую власть, но когда глава государства не общается с Секретарем Совета национальной стабильности, это вызывает, по меньшей мере, недоумение. Вообще, я успел заметить, государственная машина у нас работает как-то странно, вернее, странно не работает, находясь в перманентном состоянии реорганизации. Отсюда и мое мнение о последней надежде.
Будут ли эффективными действия «Белого легиона»? резко, почти над самым ухом прозвучал голос Ивана Даниловича.
Понятия не имею. А что это за легион такой? без всякого выражения в голосе спросил Малюта.
Мы же договорилисьвопросы в конце, жестко сказал Наум Исаакович, затем продолжил:Каковы дальнейшие действия Плавского на Кавказе? Пойдет ли он на заключение полноценного мира?
Будь у него полномочия, он бы заключил его уже в эту поездку, не ограничившись Хасавюртской декларацией. Вы даже не представляете, как на Кавказе, да и во всей России ждут этого мира и наведения порядка. От безвластия устали все.
Что, по-вашему, является основой власти? не отставал Фрумкин.
Не знаю, наверное, безумие человечества и генетическая предопределенность одних повелевать, а другихподчиняться.
Выходит, нет никакой демократии, равенства? допытывался старый еврей.
Все человечество уравнивают всего два события, рождение и смерть. В остальном мы поголовно неравны и равными никогда не будем, в естественном, материальном понимании этого слова. Наше равенство всегда абстрактно. Даже равенство перед Богоммиф, потому что свои взаимоотношения с Ним каждый из нас выстраивает по-своему.
Поначалу Малюта с мальчишечьим азартом включился в предложенную игру. Шло время, вопросы иногда повторялись, приходилось напрягать память, чтобы не сделать ошибки и повторить прошлый ответ почти дословно.
Стемнело, щелкнуть выключателем никто не удосужился. Скураш изрядно устал и про себя костерил на чем свет стоит куда-то пропавшую Ингу.
«Хоть бы на минутку выглянула и прекратила эту мудистику. Интересно, на кой черт им все это нужно? Ни логики, ни особого смысла в разрозненных вопросах он не улавливал, а постоянный, даже навязчивый интерес к мистике, оккультизму, религиям и вовсе вызывал недоумение. Зачем тебе все это? и тут же отвечал:Нет, раз ввязалсятерпи, посмотришь, куда клонят почтенные чекисты».
Устали и экзаменаторы и вдруг замолчали. Тишина вышла какой-то особенно холодной, даже жутковатой, как перед вынесением смертного приговора.
Пожалуй, да, нарушил уже начавшую звенеть тишину Наум Исакович.
Согласен с тобой, с облегчением произнес Иван Данилович.
Должен был сказать что-то и третий, но он молчал. В образовавшуюся паузу вместе с прохладным осенним ветром влетела и повисла холодящая спину напряженность.
А давайтемы зажжем свет, пригласим наших очаровательных женщин и перед чайком пропустим рюмочку-другую, нарочито весело не то пропел, не то продекламировал Калнынш и серьезно добавил:Я, в принципе, с вами согласен, хотя у меня есть кое-какие соображения
Карл Оттович, насчет водочкиэто здорово, запротестовал Малюта, а вот с женщинами в связи с настойчивой просьбе испытуемого прошу повременить, мне ведь были обещаны ответы на вопросы.
Ну, мог бы пожалеть стариков, и так загонял, разливая водку, проворчал Иван Данилович, давай, отыгрывайся, только не перегибай
Куда уж тут перегнешь? Вопросов всего три. Если так долго спрашивали, значит, я вам зачем-то нужен. Могу я узнать, зачем?
Видите ли, молодой человек, не спеша начал Наум Исаакович, отхлебывая маленькими глотками холодную водку, у каждого даже очень крепкого существа или, лучше сказать, сообщества, наступает такая пора, когда следует думать о будущем, по-настоящему думать. Наследников по крови или закону здесь не бывает, зато существует веками выверенная система идентификации подобных. Так что вопросы трех уполномоченных сообществом экспертов в разных странах и в разные века звучат, конечно же, по-разному, однако цель найти подобного себе по духу достигается именно так