Девчонки! кричит Серёга. Тяжёлое не таскайте!
Девчонки! кричит Матвей. Найдёте полные бутылки, не выбрасывайте, там вино!
В час мы идём обедать. Полевая кухня расположена неподалёку. Здесь кормят не только потопленцев, но и тех, кто работает на ликвидации последствий: МЧС, милицию, волонтёров. На первое мясной борщ, на второе плов всё потрясающе вкусное. И без жадности свежих овощей: помидоров, огурцов, перца, чеснока. По привычке я думаю, что чеснок есть не стоит от него запах. Потом вспоминаю запах в подвале, и мне становится плевать на всё. С этого дня я ем, как мужик, не задумываясь о том, как выгляжу со стороны.
Впятером вместе с Матвеем мы работали до шести вечера и успели почистить ту самую морскую каюту размером примерно 3х5 метров.
И что, вы совсем бесплатно работаете? дознавался Матвей. Приехали из Москвы, чтобы бесплатно поработать?
Я практически вижу, как этот факт ходит ходуном и не может улечься в его черноволосой голове. Больше всего этот парень похож на прижимистого украинца. Он учится в Новороссийском кадетском казачьем корпусе и к кошевому атаману Серёге мгновенно начинает испытывать положенное субординацией уважение. Возможно, ещё и потому он разрешает нам выбрать бутылочку вина из числа спасённых. Мы с Лоттой взяли мартини, Серёга прихватил коньяк.
А ты бы не поехал нас спасать, если бы что-то произошло в Москве?
Матвей хитро глядит на меня, улыбается и честно отвечает:
Вряд ли.
Дядя Коля выдаёт нам с Лоттой по полотенцу и отправляет в душ. Он знает, как меня зовут, но иногда, в порыве ласки зовёт меня девочкой:
Ты, девочка, в следующий раз надевай штаны поцеломудреннее.
Выясняется, что прокол с ширинкой заметили все, но интеллигентно молчали.
Приехала бабушка Матвея, накормила нас арбузом и отвезла на своей машине в лагерь. Вещи и инструменты мы оставили на месте, поскольку работы было ещё на день, а то и два.
После прохладного подвала лагерь показался нам адской печкой. На регистрации по-прежнему не хватало людей, но сил не оставалось.
Ужин ещё не приготовили, и мы отправились в магазин. Купили хлеба, плавленого сыра и ледяной воды. Солнце жарило со страшной силой, тень от палатки не спасала. Мы решили поискать пристанища возле грузовиков МЧС.
Куда идём? наперерез двинулся мужчина в форме.
В тень! простонали мы, падая возле КАМАЗа.
Мужчина захохотал и, заметив запотевшую полторашку, попросил попить.
Невесть откуда набежавшие МЧСовцы молодые здоровые парни так упорно пытались нас накормить и развлечь, что пришлось спасаться бегством.
Как же нагло пялятся! негодовала Лотта. Так бы и треснула по морде.
Да будет вам! засмеялась я. Ловите кайф! Когда мы ещё в такой малинник угодим!
Когда стемнело, мы собрались для распития дневной добычи. Кирюху, ввиду его откровений про кашу и велик, решили не брать чтоб совсем не свихнулся.
Суровый питерский казак Серёга глядел на меня влюблёнными глазами, звал замуж и обещал, что я очень понравлюсь его маме.
Из тебя, говорил он мне, вышла бы хорошая казачка. Взгляд у тебя чистый и прямой. Я днём заметил, как ты радуешься каким-то очень простым вещам. Я буду звать тебя Даурией.
Я поперхнулась и захохотала. Серёга озадачился и ухаживания приостановил.
Там, где мы сегодня работали ещё не самое худшее. Их не сильно затопило. Сейчас многие в таком положении. Меньше метра вообще не считаются пострадавшими им даже компенсацию отказываются платить. Да и вообще хорошо, если сами выжили. Волна-то какая была, людей уносило. А про домашних животных и говорить не стоит. Вот так, будешь спать, а на тебя воду спустят
Я представляю себе свой дом, свой личный подвал, погребённый под слоем муляки, и мне хочется плакать. Даже если это просто подвал в нём мои вещи, которые я собирала, может быть, всю жизнь. А какая-то сволочь взяла и лишила меня моих воспоминаний и даже не извинилась. С этого дня в мой лексикон прочно вошла фраза «ёбаный стыд».
На следующий день Надя хотела отправить нас в другую бригаду.
Но я вас отстоял. Как таких девчонок отпускать вы десятерых парней стоите! заявил Серёга.
Из этого я сделала вывод, что за ночь алкоголь из Серёги выветрился, а влюблённость нет. Накануне он пытался меня поцеловать, и теперь глядеть мне на него было не слишком приятно. Но работали мы по-прежнему на славу к вечеру расчистили две оставшихся комнаты. Муляка не давала нам передышки. Стоило расчистить коридор, как через полчаса он снова превращался в расхлябанную дорогу. Грязь на сапогах уже не вызывала раздражения. Привыкли.
В тот день к нам присоединились два странных субъекта из Анапы. Перекур они объявляли через каждые двадцать минут, обедали два часа, один раз бросили бревно мне на ногу и вообще вели себя кое-как. Ближе к вечеру, когда оставалось всего ничего работы, а они снова потребовали перекура, мы с Лоттой не выдержали и объявили, что не выйдем курить, пока не закончим работу, а они там пускай хоть укурятся. Достать нас из подвала удалось только дяде Коле.
После перекура мы закончили всё в 10 минут.
На солнышке грелся котёнок. Малюсенький, милый. Пришла рыжая мамаша и начала его вылизывать.
Вот выпала ему доля жить, сказал дядя Коля.
А Шарик?
Шарик уличный пёс небольшого размера и свирепого нрава, в первый же день внушил нам страх и ужас.
А Шарика успели отвязать и забрать в дом.
В разговор включается Матвей:
Бабушке среди ночи позвонили, сказали, что наводнение. Она сначала решила, что шутка, предупреждения же не было, потом вышла во двор, а там уже вода. Так она даже нас не разбудила, села в машину и угнала её на горку. Вовремя успела, потом вода резко на полтора метра поднялась. А мы бы так и спали. От шума проснулись. Правда, мы на втором этаже
А у тебя кто-нибудь из знакомых погиб?
У моего друга родители утонули.
Дядя Коля долго выпытывает, где и в каких условиях мы живём, хорошо ли нас кормят, снабжают ли табаком, а после дарит мне на память портсигар с сигаретами. Я в восторге. Я давно мечтаю о портсигаре. Я хочу обнять дядю Колю, но стесняюсь.
На Руси последнюю рубаху отдавали! втолковывает он Матвею. Всегда помогали людям! Вот и они помогают. Учись.
А мы понимали, что жизнь проста и незамысловата. Я просыпалась и видела, как ползёт муравей и была счастлива, что он ползёт.
Люди
На четвёртый день мы должны были ехать в Нижнюю Баканку помогать казакам разбирать завалы. Надо сказать, именно казаки по ночам патрулировали самотоптанные улицы нашего палаточного городка. Правда, где они базировались и откуда приезжали в наш лагерь, я так и не поняла.
Воля ваша, Дарья, сказала Лотта, а я чувствую, что мне надо сменить работу. Всё же тяжела она для моих глаз.
У Лотты сильная близорукость, и окулист запретил ей таскать тяжести.
Вот сегодня день отработаем, ответила я, как-никак обещали и надо сваливать в другой лагерь. Серёга меня удручает.
Серёга, действительно, постоянно топтался неподалёку и глядел ищущим взглядом, а я не знала, как и о чём с ним говорить, и начинала злиться. Кроме того, общий лагерь, изначально имевший два полюса, внезапно раскололся. Мы оказались в странном положении: палатка была выделена одним лагерем, а спальники другим. И если про спальники все забыли, то из палатки нас однажды пытались выселить. Поэтому мы приняли волевое решение: официально перейти в отколовшийся лагерь (чтобы не очутиться под открытым небом), но в нашем прежнем лагере никому об этом не говорить (чтоб, не дай бог, не лишиться спальников). А работа везде найдётся.
Всё утро прождали машину.
Поначалу, сказал Серёга, таксисты бесплатно возили волонтёров на объекты. Сейчас уже все подуспокоились, задарма не берут. Будем ждать, авось приедут за нами.
От регистрации меня тошнило сильнее, чем от муляки, поэтому в полдень мы всё ещё бездельничали.
Глядя на трассу Краснодар Новороссийск, я спросила: