Весит она тоже немало Золотарев, свободной рукой, похлопал по рингу, она занимается тяжелой атлетикой, чего женщины, вообще-то, не делают в интернате Иванова не слезала с первого места, на любом пьедестале почета. Летом девочка сдала юношеские нормы ГТО:
Непонятно, откуда она такая выросла, воспитанница выпустила инструктора, кормили ее одинаково с остальными, но сейчас перевели на спортивную диету
Под курткой играли бицепсы, девочка улыбалась:
Какая медаль мне положена, товарищ Золотарев капитан добродушно щелкнул ее по носу:
Не заносись, Иванова, иначе получишь медаль имени твоей подружки, шоколадную Свету Мозес, в интернате, прозвали именно так:
Но Мозес не обижается, вспомнил Золотарев, ребята не со зла это делают. Они отличные парни и девчонки, наши, советские школьники негритянка тоже любила спорт:
Она длинноногая, прыгучая. Играет с парнями в баскетбол, бегает на короткие дистанции, стреляет в интернате устроили тир, бассейн и конюшню. Поднявшись, Золотарев отряхнул куртку:
Через месяц я вернусь, а пока с вами позанимаются мои коллеги приехав в интернат, Золотарев, выпускник физкультурного института, с удовольствием обнаружил, что дело здесь поставлено на лад:
Три, четыре часа спорта, каждый день, плавание, бег, лыжные кроссы. Неудивительно, что они все тренированные, хоть на Спартакиаду их отправляй. Даже из Левина я сделал человека мальчишка не очень любил спорт, но заинтересовался теннисом и верховой ездой:
Посадка у него хорошая, подумал Золотарев, и на кортах он преуспевает. Непонятно почему, словно он аристократ воспитанница Иванова мечтала о большом спорте:
Хотя вряд ли ей удастся попасть в юношескую сборную, по стрельбе и лыжам соскочив с ринга, девочка побежала в душевую, ее, явно, готовят для другого
Золотарев не знал, зачем Ивановой усиленные тренировки, и спрашивать об этом не собирался. В его ведомстве не приветствовалось излишнее любопытство. После Нового Года капитан получил распоряжение прибыть в Свердловск, для инструктажа перед ответственным заданием. Из разговора с Москвой он уяснил, что речь идет о поимке опасных шпионов. Его собеседник не представился, но по голосу капитан понял, что имеет дело с человеком, привыкшим приказывать:
Ваша задача, товарищ Золотарев, наставительно сказал незнакомец, отвлечь внимание от основной операции. Вы ответственны за дымовую завесу, ваши коллеги займутся ликвидацией эмиссаров западных разведок Золотарев решил, что в приполярной глухомани строится военный комплекс:
Может быть, даже космодром, он стоял с трубкой, почти навытяжку, или полигон для новых ракет. Понятно, зачем США и силы НАТО послали сюда шпионскую миссию ему предстояло взаимодействовать с молодым сотрудником Комитета, работающим в студенческой среде:
Его оперативный псевдоним, Скорпион, объяснили Золотареву, но вы, разумеется, узнаете его фамилию. То есть ту фамилию, которой он сейчас пользуется Золотареву предстояло изобразить инструктора туристической базы:
Лыжный поход третьей степени сложности, вспомнил он, в заброшенные места, где нет никого, кроме беглых зэка. Армия что-то возводит в тех краях, иначе мы не стали бы огород городить ему со Скорпионом предстояло организовать несчастный случай, для участников похода:
Загадочное событие, как выразился москвич, подумал Золотарев, он обещал представить возможные сценарии на последнем инструктаже. Он проведет совещание, в Свердловске. Он сказал, что мы еще увидимся в душевой шумела вода, Иванова громко распевала песенку про Васю:
Совсем с ума сошли с этим Васей, усмехнулся Золотарев, из любого утюга про него горланят ни голоса, ни слуха у Ивановой не было, но девчонка нисколько не стеснялась выступать на сцене:
Она уверена в себе, молодец. Впрочем, сестер Левиных ей не переплюнуть, те родились, что называется, королевами. Хоть сейчас ставь их фото на обложки журналов инструктор, невольно, подсвистел:
Мой Вася, он первым будет даже на Луне он почесал всклокоченные волосы:
Первыми на Луне высадятся наши, советские космонавты подмигнув своему отражению в запотевшем зеркале, Золотарев пошел в мужскую душевую.
Изящная, смуглая рука уверенно держала микрофон.
В радиорубке интерната висела карта Кубы. Красные стрелки двигались к Гаване:
Вы прослушали новости на испанском языке, Света перешла на русский, на прошлой неделе Советский Союз признал революционное правительство Кубы. Команданте Фидель Кастро прибыл в столицу страны. Наш подарок кубинским товарищам, народная песня «О, голубка моя». Исполняет Надя Левина закрутились катушки магнитофона, низкий голос запел:
Когда я вернусь в Гавану, в лазурный край,
Меня ты любимой песней моей встречай.
Собирая записи, Света промурлыкала:
Cuando sal; de la Habana
Valgame Dios
Школьное радио в интернате передавало новости на четырех языках. Свете отлично давался испанский. Девочка надеялась, что она когда-нибудь увидит Кубу и команданте Фиделя:
Я попрошу, чтобы меня послали в Гавану, перед поездкой в Америку, она подхватила портфельчик, я должна получить опыт революционной борьбы. Хотя на Кубе повстанцы уже победили Света знала, что после окончания интерната она покинет СССР:
Папа с мамой приехали в Советский Союз до войны, они были коммунистами, в Америке. Они гордились бы, что я пионерка, что буду комсомолкой в интернате к Свете приставили личного куратора, пожилого, приятного человека. Два раза в неделю они встречались, как говорил Георгий Алексеевич, за чашкой чая. Света, правда, больше любила кофе:
Как положено, в Латинской Америке, смешливо подумала она, интересно, что больше ни у кого нет личных кураторов. Хотя ради Павла сюда привезли преподавателя китайского языка, из Пекина китайский учило и несколько других детей, однако только Павел свободно болтал с товарищем Ли Вэем и ловко писал иероглифы. Света шла по гулкому коридору:
Как Павел выражается, с волками жить, по-волчьи выть она хихикнула, товарищ Ли по-русски знает только два слова, спасибо и Ленин девочка приостановилась:
Он преподаватель, а с Георгием Алексеевичем мы только разговариваем. Некоторые другие ребята, кстати, тоже к нему ходят
Куратор передал Свете черно-белое фото. Молодые мать и отец, в окружении багажа, стояли на вокзальном перроне. На вагоне висела табличка:
Москва-Магнитогорск. Да здравствуют строители нового металлургического комбината по словам куратора, мать Светы работала на комбинате медсестрой:
Твой отец возводил завод, он улыбнулся, но, когда началась война, они оба, как коммунисты, пошли добровольцами в армию, сражаться с фашизмом попав в немецкий плен, мать сидела в концлагере Равенсбрюк:
Она выдала себя за американскую военнослужащую, объяснил куратор, с пленными союзных держав фашисты обращались лучше. После войны он вздохнул, твои родители хотели вернуться к мирной работе, но партия попросила их остаться в армии Света этого не помнила, но куратор сказал, что ее родители служили в Берлине.
Иногда она видела странные, обрывочные сны. У небольшой елочки сложили груду ярко упакованных подарков. Сеял мелкий снежок, взлаивала собака, трещали дрова в костре. Света приподнималась на кровати:
Море, шумело море. И еще девочка хмурилась, был мальчик, рыжий. Наверное, мы с папой и мамой отдыхали в санатории упомянув о снах, Света удивленно поняла, что куратор очень интересуется их содержанием. Ее попросили рассказать все, и как можно более подробно. Часто, после свиданий с Георгием Алексеевичем, она тоже чувствовала себя, как во сне:
Я не помню, о чем идет речь, задумалась Света, однако он мне показывает фотографии девочка, разумеется, не знала, что ее сновидения обсуждались на закрытых совещаниях, в Москве. Георгий Алексеевич, до поста в интернате работавший в институте Сербского, настаивал на осторожном подходе к памяти девочки: