Я к ней привязался еще и потому, что она похожа на графиню Марту. У них одно имя Журавлев подавил тоскливую боль в сердце, может быть, органы ее нашли и убили. Может быть, я воспитываю ее девочку о связи с англичанами и речи быть не могло, хотя у Журавлева имелся номер безопасного ящика на московском почтамте:
Меня законсервировали, со мной давно не выходят на связь, пусть так остается и дальше. Я себя своими руками под расстрел не отправлю, у меня дети он кивнул:
Да, с Машей я пропустил первую линейку, был в командировке, но Марту я сам поведу в школу Журавлев напомнил себе:
Надо жить тихо, делать свое дело. Англичане меня больше не побеспокоят, но в наш расстрельный список я могу попасть в любой момент. Я и так, можно сказать, вскочил на подножку уходящего трамвая он исподтишка взглянул на Серова:
Он поднимал здравицы за вождя, работал на Северном Кавказе, депортируя тамошнее население. Теперь он заявляет, что выполнял задания мерзавцев, агентов западных держав Журавлев, в прошлом агент Британии, ни в грош не ставил так называемые признания Лаврентия Павловича в шпионаже:
Хрущев провернул дворцовый переворот. В России всегда легче обвинить противников в работе на врагов страны, или выставить их умалишенными. Николай Первый так сделал с Чаадаевым летом пятьдесят третьего, Михаил Иванович, чтобы отвлечься, читал по ночам Большую Советскую Энциклопедию. Тома завезли в квартиру вместе с трофейной обстановкой:
Статью о Берия осенью велели заменить на вкладку о Беринговом море незаметно усмехнулся Журавлев. Заинтересовавшись русской историей, он стал навещать букинистов, покупая дореволюционные тома Ключевского и Соловьева. Наташа в его кабинет не заходила, книги Журавлев держал в запирающемся шкафу. Он налил себе еще шампанского, Серов поднялся:
Окунемся в последний раз, и по коням. В Севастополе нам делают плов с рапанами. Отменная вещь, лучше всяких устриц сладко потянувшись, он прыгнул в теплую воду бухты.
Сильная рука погладила сухую траву. Полынь шелестела под ветром с моря. В зарослях колючего кустарника желтели цветы дрока. Ящерка застыла на тропинке, подняв изящную голову. Пальцы щелкнули, зверек юркнул в прохладу каменной осыпи.
Несмотря на конец октября, на солнце было совсем жарко. Запыленный белый кабриолет, Москвич-400, припарковали на вершине холма, у старинной лестницы, ведущей к небольшой бухте.
Феникс не рассчитывал встретить в СССР прокат автомобилей. В конторе «Интуриста в аэропорту «Пулково», сойдя с рейса из Хельсинки, он был приятно удивлен яркой брошюрой на трех языках: «Автомобильный туризм в СССР».
Времени тащиться за рулем от северной столицы до Крыма у него, правда, не оставалось:
Я мог бы навестить места боевой славы, как говорят русские, он рассматривал карту дорог страны, путь ведет мимо Новгорода, где мы увиделись с покойным Мухой
Феникс курил, прислонившись к горячему капоту машины. «Москвич» он взял в аренду в симферопольском «Интуристе», прилетев из Ленинграда. Феникс сделал вид, что хочет познакомиться с красотами Крыма:
Местность здесь напоминает итальянскую, но не в Тоскане, а южнее, на Сицилии. Я обещал Цецилии повезти ее в Тоскану Феникс заставил себя пока не думать о девушке.
Давешняя девица на танцплощадке напомнила ему усопшую леди Холланд:
Стать у нее тоже гренадерская, усмехнулся мужчина, видно, что она спортсменка. Она что-то болтала о скачках и выездке он пригласил девушку больше для порядка. Было бы подозрительно торчать на танцах, не танцуя:
Она еще подросток, как Цецилия, когда мы с ней встретились в Будапеште. Я зря волновался, на площадке даже не дежурил милиционер, то есть полиция. Впрочем, зачем здесь полиция? Русские хорошо усвоили уроки покойного фюрера. Они борются со спиртным, с курением, с рассеянным образом жизни
Перед отъездом в Хельсинки Феникс позанимался языком по учебнику. Он помнил славянские буквы со времен работы с армией генерала Власова. Читал он медленно, но понимал многое. Всю Ялту завесили щитами с фотографиями тунеядцев и тунеядок. Тунеядки, на вкус Феникса, попадались даже хорошенькие:
Ясно, чем занимаются девицы, развеселился он, в городе полно иностранцев, пусть и выходцев из восточной Европы на набережной он слышал и немецкую речь:
Ударники производства, презрительно подумал Феникс, их премировали путевками. Какой позор, арийцы лижут задницу славянам, коммунистам. Впрочем, в западной Германии, где все ложатся под союзников, обстановка не лучше
Кубинский гость провел в Ленинграде два дня, остановившись в гостинице «Астория»:
Именно здесь фюрер хотел устроить банкет по случаю взятия города в окне его номера сверкал купол Исаакиевского собора, проклятые упрямцы передохли от голода, но не сдались в Ленинграде Феникса интересовали только музеи.
Он прогулялся с блокнотом по Эрмитажу:
Сейчас не довоенное время, у русских хватает денег. Они натащили трофеев, получают репарации, как и жиды. Они не станут торговать музейными ценностями, но надо своими глазами посмотреть, чем они владеют Феникс аккуратно отмечал эрмитажные картины:
Даже в советском музее может случиться кража, подумал он, русские расслабились, война закончилась десять лет назад постояв у «Мадонны Литты», Феникс скрыл вздох:
Мы могли завладеть «Дамой с горностаем». Проклятый Франк, его жадность лишила нас бесценного шедевра. Хотя холст все равно бы погиб в антарктическом хранилище казненный в Нюрнберге бывший генерал-губернатор Польши Франк спрятал картину в своем баварском особняке, где холст отыскали союзники. Феникс был уверен, что ко взрыву в оазисе приложил руку товарищ барон:
Мы с ним еще встретимся, пообещал он себе, в приватной обстановке. Господин заместитель директора Лувра обрадуется, узнав, что рисунок, с которого началось наше знакомство, сохранился. Я покажу ему эскиз, пусть полюбуется в последний раз набросок Ван Эйка хранился в цюрихском банковском сейфе, вместе с кольцом синего алмаза.
Феникс выбросил окурок:
Осталось немного подождать. В следующем году Вальтер навестит бывшую подружку в Лондоне. Фрейлейн Адель выведет нас на Холланда. Холланд, наверняка, знает, где Цецилия, а подружка Вальтера перекочевала в его постель. Я найду мою девочку, и мы всегда будем вместе на время визита в СССР Феникс вызвал Рауффа в Швейцарию. Приятель присматривал за Адольфом:
Он привез Клару, малыши сошлись. Пусть подружатся, они новое поколение нашего движения он вгляделся в горизонт:
Ничего не видно, но я ничего и не увижу. Корабль бросил якорь в нейтральных водах, далеко отсюда по расчетам Феникса, именно сейчас с итальянского грузового парохода спустили на воду подводную лодку-малютку с командой Черного Князя.
Боргезе лично тренировал Феникса на альпийских озерах. Приятеля выпустили из союзной тюрьмы шесть лет назад, но Феникс связался с ним только в прошлом году:
Во-первых, мне надо было обустроиться на новом месте, восстановить движение, а во-вторых, я не похож на себя прежнего Черный Князь узнал его только по часам. Феникс предусмотрительно заказал мастеру в Цюрихе особую накладку на хронометр:
Не стоит светить такой надписью, как не стоит показывать мою татуировку наколку СС он свел в клинике, где делал пластические операции. Встретившись с ним в дорогом ресторане на озере Комо, Боргезе поднял бровь:
Клянусь, я бы никогда не поверил он всмотрелся в лицо Феникса:
Отличная работа. Есть немного общего с тобой прежним, но это просто очерк лица. Таких мужчин сотни тысяч Феникс отозвался:
Я так и хотел. Радикальные изменения всегда подозрительны, Адольф мог начать волноваться он кивнул на сверкающую в летнем солнце белокурую голову ребенка. Получив мелкую монетку мальчик убежал на променад, к лоткам торговцев сладостями:
Он пошел в вашу породу тихо сказал Боргезе, но так лучше. Он словно покойный Отто, образец арийца. Он знает приятель понизил голос. Феникс покачал головой: