25 плетей, бросил он в сторону узбека-истопника и его напарника, каждому!!!
Посмотрел на братьев и добавил: Всыпать лично и без жалости!
Повернулся к двум молодым казакам: Ты неси штоф мой и рюмки праздничные, а ты бегом на кухню, пусть стол накрывают, праздновать будем Два дня гуляем, так всем и передай.
Под свист нагаек и визги узбеков из-за дувала старшой наполнил три тяжеленных граненых рюмки синего стекла, которые по вместимости были, скорее, стаканы на ножках.
Ну что, господин хороший, будем знакомы: яАлексей Дмитриевич, потомственный казак, старший есаул Особого отряда Первого полка в армии барона Унгерна, это, он кивнул в сторону дувала и визгов, мои родственники, брат двоюродный Николай и Игнатдядька мой. Как прикажешь тебя величать?
Да я ж говорил, я Виктор Семенович Гиреев, инженер-путеец, вы ж документы видели
Ну, Гиреев так Гиреев А крестили тебя с каким именем, помнишь еще? Лады, захочешь, расскажешь Так, с сегодняшнего дня спишь в доме, в боковой горнице на мужской половине. За процесс, он кивнул в сторону печей, отныне спрос с тебя, а Петр Ильич теперь этому делу сторона, у него своих забот полон рот, уборочная у нас скоро
Дай списать
Нила вздохнула и покосилась на соседа по вступительному экзамену. Угрюмый прыщавый паренек строчил столбики с цифрами, тыкая в чернильницу пером и брызгая чернилами и на лист, и на рукав рубашки, и на пальцы. Она достала из кармана платочек и провела ему по щеке. Тот от неожиданности дернулся.
Пятно на щеке от чернил! Сейчас размажешь под носом, как у Гитлера, все ржать будут. Вот держи, руки вытри.
Пацан насупился, но платок взял, а Нила вдруг по-детски радостно улыбнулась ему и, пожав плечами, шепнула:
Яполная дура. Дай, пожалуйста, одно задание списать, чтобы хоть трояк поставили. А то меня мама за двойку убьет. А так просто по баллам не пройду. И у тебя там в условии две ошибки Грамматические.
Митя подвинет свой листок поближе и сделает вид, что размышляет, покусывая ручку, чтобы Ниле было виднее. Та идеальным почерком перепишет первое задание и благодарно кивнет.
Да все пиши! Мне не жалко, шепнет он ей, едва коснувшись локона возле ушка. Все успела? Тогда я сдаю первый, а ты посиди еще минут десять, как будто сама думаешь.
Нила опустила голову, улыбнулась.
Она выйдет через пятнадцать минут. Митя будет дожидаться ее у входа.
А ты чего в нефтяной пошла?
Ты специально ждал, чтоб спросить? прыснет Нила. Юный «математик» густо покраснеет: Нет, платок хотел отдать.
Та ладно, себе оставь, и так спасибо тебе огромное.
Зачем мне девчачий! Еще и с буквами. Ты, что ли, вышивала?
Нет. Мама. Она так нервы успокаивает. Нитки кончились, вязать нечего, так она вышивает. И математику сильно любит, вздохнула Нилочка.
А ты?
А я не люблю ни вышивать, ни считать. Никчемная совсем.
Ну что-то тебе ж нравится?
От ты какой цикавый! хмыкнула Нила. Я люблю печь. И петь. И все!
А что?
Пирожки всякие. С печенкой, с яичком и луком, с капустой. Штрудель с маком, как бабушка научила. Или с яблоком.
Ну тебя! рассмеялся Митя. Жрать захотелось страшно. Я про песни спрашивал.
Нила хихикнула и, как Женя, уперла руку в бедро и приосанилась, а потом подмигнула Мите и внезапно звонко, хрустально и удивительно легко запела:
Все, что было, все, что ныло,
Все давным-давно уплыло,
Утомились лаской губы,
И натешилась душа-а-а.
Все, что пело, все, что млело,
Все давным-давно истлело,
Только ты, моя гитара,
Прежним звоном хороша-а-а!
Митя смутился и стал оглядываться на притормозивших прохожих.
Антисоветчина какая-то мещанская! произнес.
Значит, не слушай, фыркнула Нила и пошла по улице. Митя догнал ее.
Ну не обижайся. Голос у тебя очень красивый, а вот репертуар подкачал. А тебя как зовут, кстати?
Нила.
Как?!
Неонила. Имя тоже старое, идеологически невыдержанное и поповское. Так что, Митя, спасибо за помощь. С меня пирожок, когда война кончится.
А может, раньше? За поступление?
О-о вот тут ты вряд ли дождешься. Говорю жедура я в математике.
Женя курила на галерее.
Ну что? Написала?
Что-то написала, задумчиво ответила Нилка.
Все задания решила? Ну?!
Все, все. Не уверена, что правильно. Но что смогла. Там такие все умные сидели.
Азохенвэй умные! Такие умныетолько срать не просятся! презрительно пожала плечами Женя. То шо раньше сдалиеще ничего не значит.
Прошло два дня. В гулком фойе техникума, в толпе гудящих и роящихся возле доски объявлений абитуриентов Нила трясущимся пальцем в четвертый раз вела по списку:
Не может быть не может Она всхлипнула и оглянуласькто-то тронул ее за плечо. Сзади стоял Митя с улыбкой до ушей.
Еще как может! Так что с тебя пирожок! С чем там? С капустой? С яблоком?
Нила беззвучно плакала:
Какой кошмар я же не смогу здесь учиться. Я чужое место украла
Да какое чужое, дурочка? Поступиларадуйся! Самый лучший техникум! Работа будет уважаемая.
У кого? Нила подняла глаза. Я ноль в математике. Я ее не понимаю совсем. Я ее ненавижу! Про физику с химией вообще молчу
Митя растерялся:
Слышь, ты это деваха, не реви Ну я помогу тебе.
Что, три года за меня решать будешь?!
Нила так спешила из техникума, что взмокла и раскраснелась. Задыхаясь, она выдохнула: Поступила.
Ха, Женя хмыкнула и улыбнулась, не вынимая беломорину изо рта, я сразу сказала: это наша, Беззубовская порода. У нас все бабы круче шахматистов! Ну кроме Аньки. Все толковые! И ты такая же! Я ни минуты не сомневалась!
Нила тяжело дышала и, еще больше краснея, прошептала:
Мам, я не решила я списала. Я все списала у мальчика. Он рядом сидел
Ну, судя по твоей тетке Лиде, за счет мужика устроитьсяэто тоже семейный талант.
Женя приподняла дочь за подбородок:
Хватит скулить. Вгрызайся в этот шанс. Косько поступила, и не важно как. Меньше языком молоти, особенно подругам. Пойди вон бабку свою бесноватую порадуй. Может, подарит чего.
Ага. Пургена и снотворного, огрызнулась Нила уже себе под нос. Но смиренно пошла по теплым доскам галереи на Гордеевскую сторону.
Лёлечка, я в техникум поступила зачем-то, сообщила она, обнимая двумя руками Гордееву.
Техникумэто хорошо.
Нехорошо. Я там ничего не понимаю.
Ишь ты! хмыкнула Фердинандовна. Начинайвтянешься, не переломишься. Или ты хо-чешь всю жизнь за мужем сидеть и детям сопли подтирать?
Хочу, улыбнулась Нила. А что в детях плохого?
Фердинандовна, подслеповато прищурившись, посмотрела на Нилку и вздохнула:
Да уж ты точно не в мать, а в эту козу Фирку пошла. Ищи теперь себе мужа.
По-братски
А когда мы сможем оговорить, какова будет моя доля, уважаемый Алексей Дмитриевич? Это голос Бори прорезал тишину дворика. Случилось это неожиданно даже для самого Вайнштейнасказалась выпитая огромная рюмка и нервное напряжение последних часов Спиртное сыграло злую шутку с Борисом. Тишина повисла такая тяжелая и тягостная, что ее можно было резать ножом Затаили дыхание все, включая его самого, но он неожиданно смело, с вызовом, вопросительно посмотрел прямо в глаза старшому, а тот, прищурившись, долгим немигающим взглядом буровил его.
Ну ты сначала покажи, насколь ты нам полезен, тогда и за долю поговорим, а теперь все за стол, хватит на сегодня, пора и честь знать, тоном, не терпящим возражений, пресек все возможные вопросы Митрич.
«Лады, продолжим торжище за столом, я с тебя, старшой, живого не слезу. Даже по самым скромным подсчетам, я тебе массу сырца на 70 % уменьшил, морфий такой чистоты еще поискать надо, у татарвы из половины выпарить за счастье считали, а тут такой выход, и мне дулю вместо доли не на того напал, казачок», думал Борька.
Он рискнул еще раз поднять эту тему за столом потом, после разгульной гулянки второго дня. Да Митрич все время уходил от разговора или напоминал, что за столом о делах говорить не по правилам, что ничего не понимает по причине большого количества выпитого, или песни затягивал свои тягучие и непонятные, а то вдруг предлагал всем позабавиться, но Вайнштейн категорически отказывался, ссылаясь на отсутствие должного умения, да и забавы казачков ему были чужды.