Ну как дела, Клэй? спросил он, подойдя, и указал на винтовку в руках у проводника: Все-таки решил попробовать своего малыша в настоящей работе?
Кроу усмехнулся и погладил по стволу новенький «винчестер», с широким, идеально отполированным прикладом шоколадного цвета и со стальной, а не латунной ствольной коробкой. Эта модель, всего несколько месяцев назад привезенная из Штатов, обошлась бы в целое состояние, если бы Клэй ее покупал но он взял винтовку как приз в соревнованиях стрелков, устроенных Барни Барнато (5) в Кимберли.
Да, пора ему заняться дичью покрупнее, чем антилопы и дорожные грабители садись, Эд, выпей глоточек, прежде чем отправляться спать.
Давай. Эдвард присел на свернутый плед, скрестил ноги по-турецки и принял из рук Клэйтона железную кружку, в походных условиях заменявшую стакан для виски.
Льда нет, извини.
Ничего, мы не неженки. Лэндсбери залпом выпил маслянистый скотч, не ощутив ни вкуса, ни аромата, но в груди все-таки немного потеплело, и ледяной ком, застрявший между ребрами, начал медленно таять.
Последний лед тот, что хранился в медицинском пузыре извели для шишки преподобного отца.
Шишка у него была знатная, но ему даже шла.
Пожалуй, однако мистер Штерн этого не находил, и лед для виски был принесен в жертву христианской любви
Это не самая большая наша потеря хмыкнул Эдвард. Эх, надо было купить озеро в Норвегии и заниматься торговлей льдом. Сколотить состояние на воде куда проще, чем на камнях даже если это алмазы.
Клэй задержал свою кружку возле рта и бросил на Эда пристальный взгляд:
Так что же, еще не поздно передумать. Прими предложение Джейка. Продайте чертов рудник целиком, и тогда ты свою долю можешь вложить куда пожелаешь хоть в воду, хоть в трансатлантическую компанию по перевозкам.
Эдвард неприязненно покосился на Клэя и с трудом удержался от крайне грубого замечания, что хорошо бы мистеру Кроу знать свое место, делать свое дело и не лезть с непрошенными советами. Особенно сейчас, когда они уже выехали на охоту, а у Джейка были заказаны билеты на пароход, идущий в Европу через полтора месяца он, видите ли, планировал успеть поздравить с днем рождения старшего сына, а Рождество провести в Париже с мадемуазель Буршье, которая к тому времени уже станет миссис Штерн. При таких раскладах передумывать было поздно. Эд вообще не относился к людям, легко меняющим решения; и он любил в себе это свое упорство хотя Мэг и называла его самонадеянным упрямцем Будь он другим, давным-давно послал бы Африку куда подальше, похоронил свои надежды на богатство, как девять из десяти охотников за сокровищами, и, признав поражение, тихо спивался на какой-нибудь ферме. Или пошел в миссионеры, по примеру Жерома. Или подался в проводники, как Клэй и до конца своих дней повторял бы себе, что лорд Гилфорд оказался прав на его счет.
Неприятные мысли пришлось смыть еще одним глотком скотча, затем он сказал спокойно, но крайне сухо:
Я не приму предложение Джейка. Эта охота мой последний шанс
Переубедить, понимающе кивнул Клэй, ибо и в самом деле знал и понимал намного больше, чем хотел показать при посторонних, даже если эти посторонние были всего лишь чернокожими егерями и носильщиками, скверно говорящими по-английски.
Да, переубедить. Вот только переубеждать крайне трудно, когда за Джейком повсюду таскается его дружок в белом воротничке Преподобный Жером должен сидеть себе в доброй старой Англии, в уютном Суррее, псалмы петь и на фисгармонии играть в воскресной школе, но нет сперва его несет к черту на рога, в Африку, потом и того хлеще, в саванну словно он собирается проповедовать Евангелие львам и носорогам. И с первого дня он только и делает, что создает проблемы. Эд поймал себя на обвиняющей интонации, но вместо того, чтобы понизить голос, гневно уставился на Клэя и вопросил:
Ты уже придумал, что нам с ним делать? Он не отходит от Джейка ни на шаг, ни днем, ни ночью нам и двух слов не удается сказать наедине, без того, чтобы Жером не начал крутиться рядом.
Клэй странно усмехнулся и, допив виски, отставил кружку в сторону. В красноватых отблесках костра его загорелое лицо с тонкими и резкими чертами напоминало лик Мефистофеля или Люцифера с гравюр, что так нравились Маргарет Эд сам не знал, почему сейчас вспомнил, как они с любимой рассматривали эти гравюры может, из-за сюжетов, где вечно встречались и ангелы, и демоны, и разбойники, и священники.
Реплика Кроу превосходно вписалась в причудливый хор его мыслей, немного затуманенных крепким алкоголем:
Твой напарник вроде не шибко набожен, но прихватить с собой попа неплохая идея Сам знаешь, какое опасное дело охота на крупного зверя. Впрочем, если блаженный Жером тебе так уж поперек глотки, давай скормим его крокодилам.
Эдвард пропустил мрачную шутку мимо ушей и уточнил:
Это все, что способен родить твой мозг? Больше ничего не предложишь?
Кроу пожал плечами:
А что ты хочешь от меня услышать? Ты поставил мне задачу, я ее выполнил. Организовал эту чертову охоту для тебя и Джейкоба, выносливых наездников, опытных звероловов и отличных стрелков. И сделал все без сучка и задоринки.
Не отрицаю.
То-то и оно. Я совершенно не рассчитывал на третьего участника, которому не то, что ружье, даже обычный нож нельзя доверить без риска, что он лишится пальцев или случайно выколет себе глаз Если тебе не нравится, что я нянчусь с ним всю дорогу, то какого дьявола вообще позволил ему увязаться за вами? Оставили бы его в Претории (6), пусть бы наслаждался жизнью и напитками со льдом.
Проще мне было остановить бегущую антилопу да и не я его приглашал, а Джейк. Они же теперь почти что родственники, заметил Лэндсбери с ноткой цинизма. Не думаю, что ты всерьез хочешь обсуждать причину, заставившую Жерома прицепиться к нам. Эта причина меня не интересует но если кто и может повлиять на преподобного отца и убедить его остаться в лагере и не тащиться за нами вглубь саванны, к лежке носорога, так это ты.
Клэй хмыкнул и уставился в прогорающий костер, лицо его стало замкнутым, напряженным:
Мне проще прострелить ему ногу, чем убеждать на словах тут я пас.
Простое решение не всегда лучшее пробормотал Эд, с отчетливой ясностью припомнив, как впервые услышал эту фразу от Мэг, во время спора над шахматной доской, и какое у нее было окончание: «но лучшие решения всегда просты!».
Наверное, это воспоминание стоило считать знаком: решение рядом, оно простое, но найти его он должен сам. И найдет.
Эдвард вздохнул и провел обеими руками по вспыхнувшему лицу. Он не видел Мэг четыре года, четыре бесконечных года Не обнимал ее, не целовал. Между ними были только пылкие любовные письма, но вот уже много месяцев, как переписка прервалась, и жить остается одной надеждой. И все-таки Мэг всегда помогала ему; даже на расстоянии в тысячи миль он чувствовал ее, слышал ее голос, и в самые горькие, трудные минуты, думая о ней, он просил помощи и совета, точно у ангела-хранителя. И совет, знак всегда долетал через холодное бездушное пространство, и легко касался сознания вот как сейчас после этого оставалось только действовать, решительно и смело, как он привык.
Какая великолепная ночь!.. Какие звезды!.. Это просто невероятно я никогда в жизни не видел таких ярких и крупных звезд В Англии они маленькие и тусклые, как глаза жабы, да и то их большую часть времени скрывают облака а здесь здесь в самом деле чувствуешь, как земля летит через небесный эфир Жером, наполовину высунувшись наружу из оконца хижины, дышал ночным ароматным воздухом с жадностью больного чахоткой, и бормотал с восторженной экзальтацией итальянского актера.
Мистер Буршье, я буду вам крайне признателен, если вы перестанете увиливать и вскакивать каждый раз, как начинаете проигрывать с досадой проговорил Джейкоб и поставил деревянный бочонок лото на положенное ему место.
Досаду вызывали не детские уловки Жерома, не желавшего продуть пятый кон подряд, а то, что он своей живостью и быстрой речью, и легкими, немного птичьими движениями, до боли в сердце напоминал Пиа. Они с сестрой не были близнецами, но разительное сходство между ними замечали все с первой секунды. Это сходство отчасти и стало причиной скандала, что разразился пять лет назад, потряс приличное общество сразу трех графств Большого Лондона, Суррея и Хэмпшира, и круто поменял жизнь не только Жерома и Пиа Буршье, но и Клэйтона Кроу, и самого Джейкоба. Не случись того, что случилось в августе восемьдесят первого, возможно, он сейчас не находился бы на краю света, в африканской саванне, где-то между Преторией и бесконечными старательскими городками, не был бы совладельцем золотого рудника и не искал бы способа как можно выгоднее и быстрее продать свою долю. И уж конечно, не строил бы планов на парижское Рождество, первое совместное Рождество с Пиа, что станет началом в череде долгих и счастливых лет. Началом новой жизни, совсем не похожей на ту, что он вел прежде, особенно в последние четыре года.