У меня нет пределов!перебив оракула, вспылил царь хеттов.Я бы хотел, чтобы ты всегда об этом помнил!
Азылык смиренно склонил голову, и Суппилулиума утишил свой гнев. Он отрезал кусок мяса, молча разжевал, причмокивая, допил вино, шумно отрыгнул, отодвинулся от стола.
Но почему наши боги так благосклонны к этим высокомерным египтянам?!снова рассердился правитель.Почему они не хотят помогать мне?!
Потому что одинокий всадник не в силах тягаться с движущейся пирамидой, которая ходит сама по себе, да ещё мудра, как скарабей. А мудрость нельзя победить мечом или безудержной храбростью, ваша милость. Египтяне сильны умом, их государство вытянуто в длину на огромном расстоянии, их флоту нет равных в мире, у нас же ни одного судна. Выдержав наш мощный натиск, они без труда разобьют нас, не приложив для этого особых сил. К такой войне надо долго готовиться, ваша милость. Боги хорошо видят преимущества каждой из сторон и предостерегают слабого...оракул заметил, как презрительная гримаса передёрнула лицо властителя, едва у прорицателя вырвалось последнее слово.Если, конечно же, тот умеет почитать и прислушиваться к их советам.
Слова падали, как капли в гулкий глиняный сосуд, принуждая вождя вслушиваться в каждое слово. Громко ухнула птица, заставив их обоих вздрогнуть, прислушаться к неумолчно ревущему шуму реки. Обычно не испытывающий страха Суппилулиума на мгновение притих. Он и раньше слышал о фараоновских колесницах, догнать которые ещё никому не удавалось, об искусных египетских арбалетах, стреляющих десятками стрел в одно мгновение, о мощных таранах, способных прошибать любые каменные стены, о летающих огненных горшках и хитроумных наземных сетях-ловушках, в которые внезапно попадали целые отряды. Он знал, что на службе у фараона есть специальные люди, которые только и придумывают эти военные хитрости. Потому и позволял себе пока лишь мечтать о завоевании страны каменных сфинксов и пирамид.
Так что, и на митаннийцев мне теперь не ходить?!помолчав, угрюмо спросил самодержец.
О них в вашем сне ничего не говорилось, ваша милость, да и моя ворожба ещё перед выступлением в сей поход указывала на то, что губительным он не станет. Ибо вряд ли египтяне при нынешнем изнеженном и старом правителе Аменхетепе Третьем отважатся вступиться за слабых митаннийцев. Но и лёгким он не предвидится, осторожность вам не помешает.
Волхв степенно поднялся и поклонился государю. Последний луч, скользнув по далёким заснеженным зубцам горных отрогов, мигнул несколько раз и медленно погас, ознаменовав конец дня и наступление ночи. Но не успела тьма сгуститься над ними, как неожиданно с громким шипением вспыхнула погасшая было совсем головешка в догорающем костерке посредине шатра, да так ярко возгорелась, что высветила его весь и на мгновение ослепила хеттского царя. Властитель, и без того расстроенный мрачными предсказаниями волхвастоль великая жажда покорить могущественный Египет владела Суппилулиумой на протяжении многих лет, и боевые победы, одерживаемые им в Сирии и на всём Черноморском побережье, лишь подогревали эту безудержную страстьвдруг побледнел, точно незримые боги подавали ему ещё один предупреждающий сигнал.
Что это значит?с тревогой спросил он.
Кто-то родился в это мгновение, человек в будущем весьма известный, слишком яркая возникла вспышка, разорвав тьму,растерянно проговорил гадатель, сам не любивший таких странных совпадений.И как будто где-то рядом...
Он оглянулся, словно это рождение произошло за порогом шатра в их лагере. Властитель испуганно уставился туда же.
Но кто родился, Азылык? Кто он?.. Мой погубитель?!испуганно прошептал царь хеттов.Почему в моём шатре отозвалось его рождение?!
Это ничего не значит, ваша милость,тихим голосом ответил волхв.Такая же вспышка наверняка осветила в это мгновение ещё сто потухающих костров в округе. Могу только сказать, точнее, предположить, что родился...Азылык запнулся, наморщил лоб, пожевал воздух в пустом рту и мощным усилием воли вдруг разорвал мрак сознания, увидел подрыгивающего тонкими ножками младенца, старую повитуху, обрезающую кровавую пуповину в большой спальне царского дворца, слабую, измученную родами царицу и уточнил:Нет, родилась. Да, родилась женщина!
Женщина?поморщившись, искренне удивился государь, не любивший в своей жизни ничего, кроме боевых походов и хороших скакунов. Заметив же недоумение на лице оракула, полководец простодушно рассмеялся.Я и не думал, что великие боги примечают рождение сладострастниц и даже оповещают о том других.
Судя по яркой вспышке огня, родилась великая женщина, ваша милость! Вас, возможно, это неприятно удивит, но родилась она в сей час в митаннийском дворце.
Вот как?!усмехнулся Суппилулиума.Что ж, митаннийская принцесса только украсит мой гарем. Говорят, они неплохие искусницы по части любовных утех!
Я не вижу её среди ваших наложниц, повелитель,помолчав, ответил Азылык.Ей уготована другая судьба.
Какая же?!точно задетый за живое, рассердился вождь хеттов.
Прорицатель напрягся, пытаясь по раскрытым ладошкам девочки прочитать её судьбу, но едва внутренним взором он заглянул в них и увидел яркую линию судьбы, переплетённую с глубокой бороздкой жизни, как новорождённая, точно повинуясь чьей-то воле извне, сжала их в острые кулачки, да так крепко, что оракул не на шутку испугался и тотчас вернулся назад.
Боги не дают мне возможности заглянуть в её будущее,смутившись, пробормотал он.
А может быть, его вообще нет?!еле сдерживая гнев, воскликнул властитель.
Он сам не понимал, что его завело, почему разговор о новорождённой митаннийской принцессе вдруг так распалил душу. Может быть, оттого, что Азылык заговорил об этом со странным волнением и даже почтением. И всё это при нём, великом Суппилулиуме.
Оно у неё есть, ваша милость,выговорил прорицатель.
Ступай,нахмурился повелитель.
Азылык поклонился и ушёл.
«Завтра же отправлю его в Хаттусу,решил про себя хеттский владыка.Зачем он мне нужен, коли не в состоянии разгадать будущее родившегося ребёнка?! Да ещё доказывает мне, что оно у неё есть! Что ж, я избавлю от него принцессу!»
2
В тёплый предвечерний час, когда полдневная духота наконец спала и слабый ветерок начал просачиваться в сад, митаннийский царь Сутарна дремал во внутреннем дворике своего дворца в Вашшукканни, столице царства, устроившись на сандаловой скамье под тенью густой оливы.
Вот уже несколько часов его супруга не могла разродиться, и десятое дитя никак не хотело появляться на свет. Повитуха, ещё готовясь к родам, не стыдясь, объявила, что государыня уже поизносилась и надобно её поберечь, хотя Айе, как ласково называл её супруг, не было и сорока.
Сколько уже можно плодоносить?!беззлобно ворчала повитуха.Дети не финики и гроздьями на деревьях не растут! Куда девчонок столько плодить? Угомонился бы! Вон и седых волос на голове не осталось, а всё туда же!..
Правитель молчал, смирившись с её дерзким ворчанием и не желая расстраивать сам ход приготовлений. До сих пор у государя рождались одни дочери, два сына, два его первенца, умерли в раннем возрасте, и царь всё ещё надеялся на наследника. Просидев полтора часа у постели супруги, он притомился, запахи душистых трав, коими окуривали спальню, вскружили ему голову, и он решил выйти в сад. Не отпускала царя тревога за будущее своего царства: кому передать престол? Ближайшие царедворцы уже сейчас алчно посматривают на корону, и закончи властитель неожиданно земные дни, разгорится целая война между кланами, которая ещё больше ослабит и без того не слишком сильную державу. Может быть, сейчас боги наградят его сыном?.. Царь присел в тень и на скамью и мгновенно задремал. Очнулся лишь с появлением повитухи. Она была родом из египетского Тинисастаршая дочь Тиу, будучи женой ныне здравствующего фараона Аменхетепа Третьего, прислала её матери, узнав о смерти прежней царской повитухи Кушик. Египтянка, воздав хвалу своей богине Исиде, радостно гогоча, доложила царю о рождении дочери, ожидая распоряжений о дорогом подарке для себя, ибо сил на приготовление роженицы было затрачено ею немало. Вознаграждение уже давно было приготовлено: новые сандалии из прочной воловьей кожи, сшитые лучшим царским скорняком, и Сутарна, нахмурившись, дал знак слуге, чтобы тот принёс их. Самодержец еле сдержал этот удар судьбы. До последней минуты он надеялся, что богиня-мать Хебат, которой он постоянно молился и возлагал богатые дары, смилостивится и услышит его просьбу о наследнике, но этого не случилось. Царь приподнялся со скамьи и с трудом заставил себя улыбнуться, но улыбка вышла горькой. Неожиданно налетел прохладный ветерок, и листья оливы затрепетали, словно приветствуя появление царской дочери.