Падал, потом вскакивал и снова мчался изо всех сил, спасаясь от грохота. Грозные звуки накатывались волнами, настигали, затопляя душу ужасом. Я медленно пробуждался от нарастающего, как катастрофа, вопля колоколов...
Великий Гроссмейстер
Проснулся я от грохота городских колоколов. Он возвещал о том, что новый день начался пытками. Он вселял в души горожан страх и послушание.
На столе уже дымился обильный завтрак. Мои конвоиры сидели сжавшись, с заметно побледневшими лицами. А когда с башен собора Парижской богоматери докатывались громкие и чуть дребезжащие удары, Усач вздрагивал и... крестился.
- Не вешать носы, братцы! - ободрял я.- Нас еще не скоро сожгут. У нас есть чем оправдать свое существование: вчера я закончил симфонию.
Позавтракав, мы отправились в департамент исторических персонажей. После ухода умной и доброй Элизабет за столом секретаря-машинистки сидела хмурая пожилая особа с большим и кривым носом. Вероятно, злая колдунья. А вместо скончавшегося под пытками мистера Ванвейдена работал долговязый тощий субъект с прыщеватой физиономией - Змей Горыныч в своем изначальном виде. Он так гордился своим происхождением, что низшие чины из почтения так и звали его Змей Горыныч. Он не имел оснований ненавидеть меня, как его предшественник вампир. Однако это был нервный, желчный субъект, очень недовольный историческими персонажами. "Опасные типы,- часто говорил он.- Я бы их всех сжигал". Но Аристарх Фалелеич по-прежнему благоволил ко мне.
- Змей Горыныч ждет вас,- сухо ответила на мое приветствие секретарша.
Я вошел в кабинет и молча положил на стол папку.
- Симфония? - с недоверчивым удивлением хмыкнул Змей Горыныч.- Послушаем. Наверняка барахло.
На прослушивании присутствовали Аристарх Фалелеич и секретарь-машинистка. Змей Горыныч, к моему немалому удивлению, обладал музыкальными знаниями и хорошим слухом.
- Не уловил главного,- на худой физиономии Змея Горыныча кривилась недобрая усмешка.- Композиция разваливается, нет основного мотива, который передавал бы дух нашего общества.
- Согласен! - воскликнул я, мигом вспомнив жуткий колокольный гул.- Вот послушайте, как будет звучать пронизывающий всю симфонию и цементирующий композицию лейтмотив.
Я внес в первую часть кое-какие изменения и вложил партитуру в специальный аппарат, воспроизводящий в звуках нотную запись. Послышалось вступление, в которое вплетался то затихающий, то грозно наплывающий гул колоколов ЦДП и его филиалов. Змей Горыныч вынужден был признать, что лейтмотив найден удачно. Об Аристархе Фалелеиче и говорить нечего: колокола всегда были его слабостью.
- Дельно,- сладко промурлыкал он.- Даем на доработку две недели.
Две недели - более чем царский подарок. За это время ученые успеют провести две заключительные серии экспериментов. Их результаты отпечатаются в моей памяти, и я сумею вовремя отсюда удрать.
Первая серия началась на другой же день. С утра из подвалов зданий, как тараканы из щелей, стали выползать шипящие, полупрозрачные и быстро исчезающие шары, которые я назвал информационными клубками. Прохожие с воплями разбегались и прятались по домам. Около полудня из леса прискакал конь с головой дракона. На площади он завертелся и превратился в дымный вихрь, в котором угадывались зыбкие очертания ведьмы. Скоро ведьма материализовалась и стабилизировалась. Но тут же взлетела вверх и лопнула, как мыльный пузырь, не оставив ни малейшего следа.
Я понимал: в далеком будущем на какой-нибудь внеземной станции ученые нащупывают способы управлять выбросами информационных полей.