Нет, правда, не надо.
Никита быстро сунул трояк в расчётную книжицу двинул её на край стола.
Знаю, что с тобой, заявила вновь, нарочито живо, так что ему стало совсем стыдно за себя. Прощались у её дома, Даша заметно нервничала: то смотрела куда-то ему через плечо, то опускала глаза, пиная мыском туфли камешки.
Додумалась тащить тебя в гору. По этим буеракам
Ну что ты, ерунда, отмахивался он, мысленно поддакивая ее нехитрой, спасительной для него, лжи.
Ещё увидимся? осмелилась, наконец, в глаза.
Почему нет? он тоже незамысловато врал, всё решив для себя ещё там, перед тёмным оврагом.
Качнула понуро головой, правильно истолковав его «нет». Спросила вдруг:
Скажи, если девушка первая сама почему это так пугает?
Никита растерялся.
Ты о чём?
Ты же вот испугался.
Да ничего я не испугался, пробормотал, облегчённо подумав: хорошо, что тёмные ночи в городе Сочи и глаз моих не видно.
Голос. Я же чувствую. Просто если человек нравитсяне люблю все эти игры. И не думай, всем подряд себя не дарю.
Ну вот, покров тайны растворился окончательно, подумал Никита. Кроме жалости к ней и жгучего стыда за себяничего.
Ладно, как хочешь. И не переживайнадоедать не буду, еще с секунду смотрела на него, ждала какого-то ответа.
Растёбин промолчал.
Узкой дорожкой, меж черных пятен клумб, пошла к подъезду. Когда скрылась за дверью, Никита вдруг вспомнилчего-то ей всё-таки не хватает. Ну да, молнию-то свою забыла, там, на аллее, одевая засранку. Сам не зная, зачем, он вернулся в Хосту и подобрал лиану.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Метис
Ночью раздался гром. Никита очнулся. Шумящее море валило с расколотого молниями неба. Ян вскочил, сотрясая пол. Вскидывая руки и восторженными криками заглушая раскаты, начал выплясывать по флигелю. Никита и Алик сидели, опасливо переглядываясь: только б не открыл окошко.
Утром репродуктор сообщил о сошедшем на Мацесту селе: «К счастью, пострадавших нет, бальнеологический корпус остался невредим. Просим временно воздержаться от посещения».
Никите вспомнилось со всей постыдной отчетливостью вчерашнее свидание.
Сероводород, грязи, сель меня уже тянет в это местечко, Позгалёв, нависнув над раковиной, всматриваясь в зеркальце размером с сигаретную пачку, белил пенным помазком щёки.
Ну что, в Мацесту? задрав подбородок, срезал со скул снежные хлопья.
Вожжа чё-то быстро тебя Вперед, дураков нет, потянулся на матрасе Мурз.
Ян закончил бритьё, снял пенные шрамы полотенцем, окатился многократно из летника и теперь смахивал с блестящей лысины сияющие капли воды. Те шлёпались на войлочные стопки одеял, взрываясь грибами-пылевиками.
Сельто, что надо! Сегодня, или вообще к едрёне Мацесту эту. Давайте, лентяи! не хотите поглядеть, как стихия оправилась?
Мурзянов недовольно сморщился, оценив картину. Никита, зарывшись под одеяло, притворился спящим. Услышав скляночный весёлый плеск, высунулся.
Граф, каптри тряс над Аликом побудным колокольчикомбанкой с остатками мочи, цвет урины вашей мне очень не нравится. Без сероводорода кранты вам, как добрый день.
Опустил сосуд на пол, неподалёку от Аликовой смоляной макушки.
Пошёл к Растёбину.
Вот кому не завидую совсем, только грязи и спасут. Срам жена свидание такие штуки-дрюки таскать, нагнувшись, подхватил Дашину палку. Издевательски повертел у Никитиного носа.
Слышал Лебедя? Грязи творят чудеса. Пока молодой, глядишь, поддомкратит.
Мурзянов захохотал, давая банке рядом хорошую качку.
Ну вот, за Мацесту большинство. Штабной, пока нас жгутовать будут, сообщи Лебедюпусть подгоняет бобика.
Оставшись один, Никита встал, подошёл к витражу. На мыс Видный наползало облако, похожее на пухлый белый кулак. Крыльцо густо пятнала ободранная листва, повсюдусрезанные ветви. День ластится, ночь разит ненастьем. Вспомнился тот малахольный ветерок, едва не сдувший их с Дарьей с горы. Наверное, был первым чихом, отскочил в верховья, раздышался, чтобы обрушиться на Мацесту, зацепив краем мокрой пасти хостинские деревья.
К обеду, когда Никита первый раз сообщал коменданту через Веру о желании Позгалёва отправиться в Мацесту, небо уже очистилось, день пылал.
Лебедев поездку не одобрил.
Сегодня никаксель, доставила ответ Вера.
Никак, передал Никита, вернувшимся с процедур подводникам, сель.
Ни педалей, значит, ни присосок сегодня. Так и скажи мозгоклюю. Если его устроит, тогда лады.
Через час бобик уже сигналил.
Плавки, как думаете, надо? Алик, полный сомнений, то растягивал нейлоновую тряпку, то делал ею вертолетик.
Шапочку еще купальную прихвати. Спрашивает! У меня пара трусов с Видяево. И шампунь не забудь, ворчал Позгалёв, грязи ж!
Складывались неспешно, по-дружески переругиваясь, копошась в сумках, урывками в десятый раз досматривая Джеки Чана и урча послеобеденными желудками. Никита кинул в пакет и шампунь, и мыло с мочалкой. Действительногрязи.
Когда спустились, упревший водитель-солдатик, недовольный, ходил возле машины: отбеленное хлоркой хэбэ, китель распахнут до пупа, резанные кирзачи, болтающиеся с расхлябанным шиком. Эталонный дембель. Завидев их, облокотился о крыло, сплюнул почти воинственно. А те и не заметили такой воинственности, заглядевшись на санаторского козелка. Это был гордый метис. На капотезвезда «Мерседеса», радиаторная решётка сияла кольцами «Ауди» и зрачком «БМВ». Над правой фароймолния «Опеля», над левойзнак «Пежо». Все это сияло, пускало лучикто кого переблестит.
Никита приблизился, потрогал кольца «Ауди». Надо же, такие же ему толкнул Грива. Невероятнолавина блестях достигла Краснодарского края.
Не может быть, чтоб лебедевский тарантас! Позгалёв залюбовался, обходя машину.
Так и не лебедевский, коптеловский, пробухтел дембель ревниво. Сощурился, вглядываясь в подводников, заставивших его битый час здесь плавиться. Словно всё о них поняв, удобрил песочек злым плевком. Достал из-за ремня пилотку, шлёпнул нервно о галифе, выбив звездочкой брусничную искру.
Ну что, ехать будем? солнце нещадно слепило его усталые глаза.
Вот Лебедь брехло: мой уаз! Говорю ж, Коптелова, Алик по-хозяйски распахнул дверцу.
Как звать, боец? поинтересовался Ян.
Михаил.
Заводи, Миха!
Михаил насмешливо хмыкнул, с ленцой примял неуставной чуб, но пилотку посадил на затылок, и упрямый вихор вновь по-петушиному взвился к солнцу.
Никита с Аликом устроились сзади. Позгалёв, по старшинству звания, сел вперёд. Тронулись. У Миши оказался немного нервный, но все же понятный стиль езды: ему не Мацесту не терпелось приблизить, а, наверное, свой дембель, ну и вдобавок эти трое пропотеть помогли. Правил он, впрочем, красиво, вписываясь в повороты плотно, срывая иногда своё настроение на дряхлой раздатке, когда та застревала не так и начинала предсмертно хрипеть.
Чтоб тебя Хватай, зараза!
Шутки шутками, Никит, приклеивался к Растёбину на виражах Алик, а если с хозяйством проблемы, сероводородсамое то. Я слышал, его прям туда заправляют, и прощай простатит.
Да, тут главное не паниковать, Никитос, вставлял свои пять копеек Позгалёв, как говорит наш комлодки: если б не простатит, так бы и не узнал, что такое дружба с женщиной!
Подводники дружно захохотали.
Наш любит так, подхватил позгалёвскую шутку Алик, старпом за боцманом по лодке должен бегать, как активный за пассивным.
И опять гоготать.
Подкалывайте, подкалывайте. Нет у меня никакого простатита.
Ну так штабнойне моряк. От дальних походов у нашего брата частенько на полшестого А у водил от сидячки, да, Миха?!
Че-го? недовольный Миша хмурился еще усердней.
Миша, дай порулить, на полном серьёзе просил Ян.
Не могу. Ваишники
Нет тут никаких ваишников. Ваишники все на пляже, абрау-дюрсо пьют. В курсе, что с намина ванны?
Нельзяруль.
Чё руль, мы ж не наливаем. А Лебедюмогила, не боись.
Да чё мне Лебедев, начальник? Побоку. Просто как-то не положено.