И когда мы получим деньги? спросил Амори.
Половину мы заплатим сейчас, половину после того, как выгоним Ширкуха из Египта.
Джон заговорил еще до того, как Амори успел ответить.
И халиф это одобрил?
Шавар удивленно моргнул и некоторое время рассматривал Джона.
Конечно, ответил Шавар. Я говорю от лица халифа.
Но этого недостаточно, вмешался Гуго. Халиф должен сам стать свидетелем договора. И дать клятву о его обеспечении.
Очень хорошо, сдержанно ответил визирь. Не вызывало сомнений, что ему не понравились слова Гуго. Он подошел к одному из писцов, взял у него лист бумаги со свежими следами чернил и протянул Амори. Вот договор. Халиф его утвердит сегодня вечером.
Тогда мы договорились. Амори протянул руки, чтобы обнять визиря, но Шавар уже кланялся и отступал.
Аль-Клата проводит вас в ваш лагерь. Я выбрал подходящее место на берегу Нила, к северу от города. Сегодня вечером я пришлю людей, которые будут сопровождать ваших послов во дворец. А теперь мне нужно поспешить в город, чтобы подготовить халифа к аудиенции с ними. Маа ассалама, король Амори.
Визирь вышел из шатра, Аль-Клата, посол, приезжавший в Иерусалим, шагнул вперед и поклонился Амори.
Если вы не против, великий король, я провожу вас и ваших людей в лагерь.
Аль-Клата повел их по грязной дороге между черными полями, на которых уже появились первые зеленые ростки пшеницы. Впереди высились пирамиды Гизы. Амори придержал свою лошадь так, что расстояние между ним и Аль-Клатой составило десять шагов. Затем, приглушив голос, заговорил с Жильбером ДЭссайи, магистром госпитальеров. Джон пришпорил коня, чтобы оказаться рядом и услышать, что он скажет.
Четыреста тысяч динаров! прошептал король. Сколько ящиков потребуется, чтобы перевезти такую сумму?
А что будет после того, как мы изгоним из Египта армию Нур ад-Дина? мрачно спросил Жильбер. Шавару мы будем не нужны. Что, если он откажется платить остальное золото?
Тогда мы его возьмем, ответил Амори.
А вдруг не сможем? Каир трудно взять штурмом, и, если мы проведем здесь слишком много времени, Нур ад-Дин атакует наши земли в королевстве.
Что ты предлагаешь? спросил Амори.
Мы оставим гарнизон в Каире, ответил магистр. Шавар позаботится о том, чтобы их разместили и накормили. А потом они захватят городские ворота.
Он на такое никогда не согласится, возразил король.
У него не будет выбора, продолжал Жильбер. Если мы откажемся, он будет вынужден самостоятельно разбираться с Ширкухом. К тому же он едва ли станет торговаться из-за деталей сделки в присутствии халифа. Амори молча теребил длинную светлую бороду. Просто подумайте, сир, если у нас будет гарнизон в Каире, мы сможем получить не только золото. У нас появится возможность заставить Шавара делать то, что мы захотим. Он останется визирем, а выповелителем Египта.
Амори кивнул.
Так и сделаем, Жильбер. Пусть писцы напишут новый договор.
* * *
Сколько у них людей? спросил Джон, показывая на далекий лагерь Ширкуха на другом берегу Нила, где в вечернем сумраке пылали сотни костров.
Около шести тысяч, все конные, ответил Аль-Кади Аль-Фадил.
Египетский чиновник был маленьким горбатым мужчиной с тонкими, испачканными чернилами пальцами. Его прислали, чтобы отвести послов Амори к халифу. Амори вновь выбрал Жоффруа Фульхерия и Гуго де Кесария, а также Джона в качестве переводчика.
И они не попытались атаковать город? спросил Джон.
Атаковать город, перебравшись через реку, самоубийство, ответил Аль-Кади. Мы легко их перебьем, когда они будут выбираться из лодок.
Но тогда получается, что и мы не сможем их атаковать, заметил Джон.
Во всяком случае, напрямую, согласился Аль-Фадил.
Джон посмотрел на лагерь на противоположном берегу Нила. Он не сомневался, что Юсуф там, и ему стало интересно, что подумал бы его друг, если бы сейчас его увидел. По случаю встречи с халифом Джон облачился в парадные одежды священника: тяжелая, вышитая золотом риза поверх белой туники, длинная стола вокруг шеи, лента из декоративного шелка привязана к левой руке, на голове белый полотняный шарф. В футляре, висевшем на кожаном ремне на шее, находились копии договора. Джон не сомневался, что выглядит впечатляюще, но жутко потел в своем одеянии, даже несмотря на то что вечер выдался сравнительно прохладный.
В сгущавшихся сумерках впереди высились освещенные факелами стены Каира. Тропа привела их к воротам, но Аль-Фадил свернул в сторону.
Почему мы не входим в город? спросил Гуго, и Джон перевел его вопрос.
Ваше присутствие может вызвать волнения среди горожан, объяснил Аль-Фадил. Мы войдем прямо во дворец.
Аль-Фадил подвел их к узкой полосе земли между каналом и западной стеной города, и Гуго одобрительно присвистнул, глядя на крепостные стены.
Как вы думаете, какова их высота? спросил он.
Может быть, тридцать футов, ответил Жильбер. И следует отметить качество работы.
В темноте впереди появились ворота, освещенные факелами.
Баб аль-Кантара, сообщил Аль-Фадил.
«Зачарованные врата». Египтянин повел их вверх по склону, через короткий разводной мост к деревянным двойным дверям шириной около десяти шагов. Они распахнулись внутрь, и маленький отряд въехал в помещение с низким потолком, вдоль стен которого стояли стражники. Когда Джон спешился, он заметил, что многие из них сотворили знак против дурного глазакольцо из большого и указательного пальцев правой руки, направленное в сторону франков. В помещение с дальней стороны вошел Шавар, и солдаты сразу замерли на своих местах.
Ас-саляму алейкум, друзья, сказал он с широкой улыбкой. Халиф с нетерпением ждет встречи с вами, но сначала я должен попросить вас оставить здесь оружие.
Когда Джон перевел его слова, Гуго нахмурился, однако снял пояс с оружием и протянул его одному из солдат, Жильбер последовал его примеру.
Вам его вернут, когда вы будете уходить, заверил их Шавар. Мои люди отполируют и заточат ваши клинки, и они станут лучше, чем новые. А теперь пойдем. Халиф ждет.
Визирь провел их через вторую комнату, и они оказались во дворе с колоннадой, где цвели дюжины розовых кустов, наполняя ароматом вечерний воздух. Когда Джон вышел в следующий двор, на него зарычала пантера в клетке. Здесь же находились и другие животные, казалось, пришедшие из сказок: лошадь с черными и белыми полосками; странное, похожее на оленя, существо с длинными тонкими ногами и невозможно длинной шеей, и огромный лев с золотыми глазами.
Из зверинца они прошли через анфиладу роскошных комнат и оказались в большом помещении, разделенном посередине занавесом из золотого шелка.
Вам следует преклонить колени, сказал Шавар.
Джон опустился на одно колено, но Жильбер и Гуго не шевельнулись.
Это поможет нам добиться желаемого, сказал им Джон. Отказываться невежливо.
Жильбер неохотно опустился на колено, но Гуго остался стоять.
Я преклоняю колени только перед моим королем и Богом, прорычал он, и не стану этого делать перед неверным.
Это ничего не значит, заверил его Джон. Вам нужно преклонить колено, чтобы увидеть халифа.
Значит, я его не увижу, заявил Гуго.
Джон не стал переводить его слова.
Милорд, сказал он Гуго, как каноник церкви Гроба Господня, я уверяю вас, что Бог понимает разницу между преклонением колен, чтобы почтить кого-то, и таким же поступком, совершенным под давлением. Само по себе это ничего не значит.
Ты уверен, священник? осведомился Гуго.
Джон кивнул. После коротких колебаний Гуго преклонил колено. Шавар положил украшенный самоцветами меч и распростерся на полу, касаясь его лбом. После третьего поклона занавес поднялся. Сначала Джону показалось, что перед ними каменная или деревянная статуя. С головы до ног халиф был укутан в шелка, украшенные самоцветами, лицо скрывала сетчатая вуаль, отчего создавалось впечатление, что черты стерты. Фигура халифа напомнила Джону одну из статуй святых в великолепном портале церкви Гроба Господня. Однако иллюзия исчезла, когда халиф жестом предложил им встать.