Если мы не вернемся к вечерней молитве, сказал им Юсуф, начинайте осаду.
Каракуш кивнул.
Я не оставлю камня на камне, ответил он.
Юсуф пришпорил свою лошадь и поскакал вслед за Шаваром и Ширкухом. Когда они приблизились к городским воротам, их вышел встречать невысокий мужчина в богатом халате с золотой вышивкой. Подъехав ближе, Юсуф заметил, что у него кривая спина и горб. Однако узкое лицо было приятным, а темная борода достигала груди. В руках он держал подушку, на которой лежала человеческая голова.
Мужчина остановился в нескольких шагах перед ними.
Салям, Шавар. Я пришел от имени халифа пригласить вас во дворец. И принес подарок.
Что это? резко спросил Ширкух, указывая на голову.
Она выглядела гротескно: лицо покрывали синяки, глаза и язык отсутствовали.
Шавар взял голову и некоторое время на нее смотрел.
Голова предателя Диргама. Он взглянул на мужчину, который принес жуткий подарок. Что с ним случилось, Аль-Фадил?
Люди Каира обратились против него и разорвали на куски, ответил горбун.
Как жаль, пробормотал Шавар. Я бы предпочел убить его собственными руками. Он отшвырнул голову в сторону. Пойдем, халиф ждет.
Шавар пришпорил коня и поскакал через ворота, Юсуф, Ширкух и две дюжины мамлюков последовали за ним. Вдоль широкой улицы собралась молчаливая толпа.
Мой народ! Казалось, Шавара не беспокоило отсутствие энтузиазма. Они выехали на широкую площадь между двумя половинами дворцаошеломляющего скопления галерей и колоннад, куполов и башен из белого камня. Восточный дворец занимают придворные, объяснил Шавар. Халиф живет в западном.
Шавар повел их за собой. Они спешились и стали подниматься по широкой лестнице галереи.
Вашим людям следует подождать здесь, сказал Шавар.
После короткого колебания Ширкух кивнул. Шавар провел его и Юсуфа в приемный зал с высоким потолком, где повсюду стояла стража, затем по коридору и через анфиладу роскошных комнат. Стены украшали яркие разноцветные шелка, расшитые золотом и украшенные самоцветами. Пол покрывали толстые ковры из мягкой козьей шерсти, поглощавшие звук шагов. Наконец, они вошли в зал для аудиенций, разделенный на две части золотым занавесом.
Ваши мечи, сказал им Шавар. По обычаю, вы должны положить их перед халифом.
Ширкух вытащил свой меч и положил на ковер перед собой. Юсуф последовал его примеру.
А теперь преклоните колени, сказал Шавар, и трижды поклонитесь.
Юсуф и Ширкух выполнили его указания. Шавар присоединился к ним и распростерся перед золотым занавесом. Когда он поднялся, они увидели мальчика-халифа, сидевшего, скрестив ноги, на троне. Ни единого дюйма тела халифа не осталось открытым. Он был одет в белый халат, подол и ворот которого украшали многочисленные драгоценные камни. Перчатки из красного шелка скрывали руки, ногиусыпанные самоцветами туфли. Дюжина мамлюков стояла вдоль стены за троном, а справа и слевароскошно одетые придворные.
Преемник и посланник Бога, наместник Бога, защитник правоверных, я вернулся, чтобы служить тебе, обратился к халифу Шавар.
Добро пожаловать обратно в Каир, Шавар, ответил Аль-Адид высоким голосом подростка. Тебя здесь не хватало.
А мне еще больше не хватало возможности служить тебе, халиф, сказал Шавар.
В таком случае ты будешь служить снова, заявил халиф. Мне нужен новый визирь.
Это честь для меня, халиф.
Тогда вопрос решен. Встань.
Шавар встал, Ширкух и Юсуф последовали его примеру. Аль-Адид махнул одному из придворных, и тот выступил вперед, держа в руках красную шелковую подушку, на которой лежал великолепный меч с золотым клинком и рукоятью из слоновой кости, инкрустированной самоцветами.
Меч визиря, сказал халиф. Он твой.
Придворный надел меч на пояс Шавара.
Шукран, великий халиф, сказал визирь и поклонился.
Аль-Адид небрежно отмахнулся от его благодарности и повернулся к Ширкуху и Юсуфу.
Кто эти люди, Шавар?
Люди эмира Сирии, ответил Шавар. Они прибыли по указанию Нур ад-Дина, чтобы помочь мне сместить предателя Диргама.
Значит, я им благодарен, заявил халиф.
Шавар откашлялся.
Нур ад-Дин получил обещание трети нашего ежегодного дохода в качестве дани, сказал он.
Хорошо, устало сказал халиф. Казалось, подобные подробности вызывали у него скуку. Что-нибудь еще?
Ширкух шагнул вперед.
Мой повелитель попросил передать вам его благодарность за то, что вы приняли нас в Каире. До тех пор, пока я в Египте, я буду служить вам, как если бы служил ему. И чтобы защитить вас от мести людей Диргама, я бы хотел расквартировать гарнизон в городе.
Халиф заерзал на троне.
Это мой город, резко ответил он. И я не отдам его чужой армии.
Но Шавар согласился
Ширкух смолк, когда Шавар бросил на него предупреждающий взгляд.
Все это лишь предложения, халиф, успокаивающе сказал визирь. Ширкух разумный человек. Он поймет, что у нас нет возможности расположить гарнизон внутри города. Он повернулся к Ширкуху и заговорил, понизив голос так, чтобы халиф его не услышал:Мы не должны сердить халифа. Если он будет вами недоволен, начнутся волнения.
Я могу подавить любые волнения, проворчал Ширкух.
Верно. Но мечи приведут к закрытию рынков, а мертвецы не платят налоги. Казна и без того заметно оскудела, Диргам опустошил ее, чтобы заплатить своим солдатам. Если вы хотите получать дань, обещанную Нур ад-Дину, вашей армии не следует находиться в городе. Однако вам не потребуется уходить далеко, вы можете остаться в Гизе, на противоположном берегу Нила.
Ширкух выглядел так, словно ему дали выпить очень кислого вина, но кивнул.
Я переведу свою армию в Гизу, сказал он. Но оставлю сотню человек, чтобы они охраняли ворота.
Договорились. Шавар победно улыбнулся. А теперь пойдем, друзья. Вы будете гостями халифа. Пора отпраздновать союз между двумя великими царствами.
Глава 3
Апрель 1164 года: Иерусалим
Джон сидел в бане, погрузившись по самый подбородок в горячую воду и закрыв глаза. Его окружало тихое бормотание голосов, отражавшихся от купола потолка. Многие говорили на французском, но до него доносились и обрывки немецких, каталанских и провансальских слов, а также латынь, но он даже не пытался вслушиваться, позволив своему разуму дрейфовать. Это был его утренний ритуал, после которого он отправлялся в церковь, чтобы учиться правильно произносить молитвы и проводить мессу по Библии, потом во дворец, помогать Вильгельму или заниматься с принцем Балдуином.
Но сейчас он мог находиться в мире с самим собой и забыть, что стал человеком без страны, отрезан от дома своей юности в Англии, а также друзей в Алеппо. Он всюду был чужим и, возможно, именно по этой причине чувствовал себя комфортно в Иерусалимегороде переселенцев, куда стекались пилигримы со всей Европы и христиане из Сирии. Самое подходящее место, чтобы оставить позади прошлое и начать новую жизнь.
Джон встал и направился в соседнее помещение, где служитель вымыл его, а потом окатил холодной водой. Он надел халат в раздевалке и вышел из бань, ступив на мостовую комплекса госпитальеров. Вокруг стояли высокие зданияцеркви, лазареты, построенные для приема пилигримов, и бараки для рыцарей, служивших Ордену. Воздух к полудню станет невыносимо жарким, но сейчас был приятно теплым. Джон посмотрел на солнце, темно-красный край которого только показался над восточной частью горизонта. У него еще оставалось время для короткой прогулки и быстрого завтрака.
Он поморщился, когда покинул комплекс и оказался на пыльной улице. На противоположной стороне находилась купальня Патриарха, которая занимала большую часть квартала. Зимой его наполняли водой, но сейчас на дне осталась вонючая грязь и валялись самые разные отбросы. В центре в лучах утреннего солнца блестела лужа. Система из ведер и блоков, направлявшая воду в приподнятый над мостовой канал, отводила ее через улицу в бани. Под ним, спрятавшись на крошечном участке тени у стены, спал нищий. Услышав шаги Джона, он зашевелился.