Вызывали полицию? не отрываясь от бумаг и не поднимая глаз, поинтересовался следователь.
Вызывали. Я прошла медосмотр. У меня есть акт об освидетельствовании, темные разводы на юбке заставили тошноту подкатить к самому горлу. А мысли шли совсем в другом направлении.
Он же мог потерять сознание за рулем?!
Светлана несколько раз приходила, требовала от свекрови отказаться от наследства в ее пользу. Сегодня мы с ними встретились. Я предложила вступить в наследство и жене и матери, забыв о завещании, и поделить деньги с продажи квартиры. Но Светлана уперлась, сказала, что Дима ей задолжал, и она заберет все, что ей причитается, часы Тропинина в руке нагрелись. Я написала ей смс, что буду вступать в наследство, раз она не хочет мирно договориться. Пригрозила, что напишу заявление на ее друга. Ну и вот, я развела руками.
Мужчина сделал какие-то отметки в протоколе и окинул меня странным взглядом.
Что ж. Давайте еще раз. Когда умер ваш муж?
Я уже сказала, что точной даты я не знаю.
А что за квартира, из-за которой весь сыр-бор? хмуро поинтересовался следователь.
Трешка в старом доме на Невском проспекте, убитая в хлам, мрачно выдала я.
Губы мужчины презрительно скривились.
То есть, ваш муж оставил вам в наследство квартиру стоимостью больше десяти миллионов, а вы даже не знаете, когда он умер?
Внутри у меня всколыхнулся протест, обида расплавленной магмой потекла, обжигая внутренности.
Бывший муж! Уже четыре года как бывший муж! Человек, которого я за четыре года с момента развода видела восемь раз! я со всего размаха опустила ладонь на стол, второй крепко сжимая часы Виталия Аркадьевича, они, как ни странно, придали мне сил. Восемь раз хмурый тип встречался со мной у метро, совал в руку деньги, которых не хватило бы и на один поход в продуктовый магазин, и исчезал, не спросив о дочери, не удосужившись узнать, как у нее дела! Плевать на меня! Развелись и развелись! Он о ней ни разу не поинтересовался. А теперь он вроде как ее любил, он вроде как по ней скучал, он вроде как горевал, что я не даю ему с дочерью общаться! Он вроде как меня облагодетельствовал. Но знаете что, вместо этого я себя считаю загнанной в ловушку. Он знал, что я не смогу послать его мать на все четыре стороны. Он на меня все свои обязанности повесил, воздух и силы закончились, а тошнота стояла у самого корня языка. Можно мне выйти на минуту.
Мужчина кивнул, я встала и, чуть пошатываясь, пошла в уборную. Опустив крышку унитаза и усевшись на нее, сжала голову руками, положив часы на краешек раковины. Тошнота отпускать не хотела. Так я и сидела, считая точки на узорчатой плитке пола. Сил оторваться хватило лишь на трехсотой. Холодная вода смыла потеки засохшей крови на щеке, где обнаружился небольшой порез от прикосновения Сережиного «друга». Тушь потекла, и я остервенело стирала с лица черные линии. Закончив и вытерев руки о многострадальную юбку, я пошла обратно, часы привычно оказались в ладони. Пряди выбились из косы, и я, сорвав резиночку, распустила волосы.
Сонь, Владимир Александрович поманил пальцем на нашу крохотную офисную кухню. На, выпей, ты вся белая.
Мне протянули кружку, в которой вместо положенного чая плескался коньяк из личных запасов шефа. Руки дрожали. Я опрокинула в себя одним глотком янтарную жидкость и вымученно улыбнулась мужчине. Часы над входом в кабинет показывали без десяти двенадцать. Леонида нигде не было видно.
Только бы с Тропининым все было хорошо Только бы
И опять те же вопросы по кругу. От выпитого коньяка и пережитого меня стало клонить в сон. Внутри царила ужасная пустота.
Так, вот тут подпишите.
Я ставила подписи, не глядя, перед глазами все плыло.
Вызывать будем начал было следователь.
В этот момент дверь сзади щелкнула замком. Мужчина вскинул голову и радушно так улыбнулся, почти подхалимски, я бы сказала. А может мне показалось
А вот и настоящий пострадавший.
Я обернулась и увидела Тропинина бледного, сменившего порванную и окровавленную рубашку на темный свитер. Он подошел к нам, и я почти благоговейно протянула ему часы, чувствуя, как по щекам потекли слезы благодарности и усталости. Он забрал часы, и положил мне руку на плечо, чуть сжав, его ладонь была горячей, я чувствовала это даже сквозь ткань блузки.
Девушка может быть свободна? раздался тихий голос Виталия Аркадьевича.
Да, кивнул мужчина в форме, имя которого никак не хотело откладываться в памяти. Можете идти, кивнули мне.
Я же сидела до тех пор, пока теплая ладонь лежала на моем плече, но задержалась она ненадолго. Встав, я встретилась лицом к лицу с Тропининым, и прошептав одними губами: «Спасибо», пошла к выходу. Он ничего не сказал, слабо кивнув, уселся на мое место. А я выползла в коридор, где ждали Леонид и хмурый Даник.
Ну, Сонь Аркадьевна, ты даешь! У тебя есть где пожить пока? Домой тебе не вариант, начал с порога Даник.
Больше некуда. Завтра дочку отправлю к родителям самолетом. Она у подруги. Они теперь там тоже сидят и трясутся, я уселась на стул у входа.
Так давай к подруге отвезу, Даник оказался рядом.
Чтобы он туда пришел, Сергей этот? хотелось покрутить пальцем у виска.
Ну, вряд ли он теперь будет спокойно расхаживать, удивился Данил Олегович.
Разрушать радужные представления Даника о человечестве мне сегодня не хотелось.
Я на такси доеду, болтливый помощник Тропинина был сейчас не к месту.
Да ты еле стоишь! возмутился тот.
Данил Олегович, пожалуйста, я доеду сама, я сжала зубы и отправилась на поиски Владимира Александровича.
Ну, смотри, поняв, что со мной спорить без толку, сдался парень.
Леонид, молча наблюдавший за нашей беседой, кивнул на прощание.
Начальник сидел на кухне и потихоньку потягивал коньяк из чайной кружки.
Владимир Александрович, я вам нужна еще?
Он вздрогнул и повернулся ко мне.
Нет, Сонь, езжай домой. Я сам на охрану поставлю. Менты сказали, что опечатывать не будут.
Спасибо, я судорожно вздохнула. Там надо отправить документы в налоговую по залогу, я почти все сделала.
Не волнуйся, завтра все отправим. Иди.
Вызвав через Интернет такси, стала ждать звонка. Сообщение с номером и маркой машины застало меня в полусонном состоянии минут через пятнадцать, сидевшую за секретарским столом и опустившую голову на сложенные руки.
Накинув пальто, я взяла сумку и, пошатываясь, пошла на выход. В коридоре было пусто, ни Даника, ни Леонида не было, да и вообще, царила оглушительная тишина. Перчатки и шарф Тропинина, которые я подняла и положила на диванчик в приемной, тоже исчезли.
Спустившись вниз по широкой парадной лестнице, я вышла из здания. На улице было снежно и холодно. Редкие машины проносились по проспекту, оставляя за собой колею, видимо, реагенты и уборочная техника сюда еще не добрались. Дыхание срывалось с губ и растворялось в воздухе легким парком. Сунув нос в шарф, я пошла по направлению к площади Шевченко, где и припарковался таксист.
Краем глаза из-под капюшона заметив, что рядом со мной поравнялась машина, я испуганно шарахнулась в сторону еще до того, как увидела белый Гелек. Машина проехала пару метров и остановилась, передняя пассажирская дверь распахнулась, и ногу на подножку спустил Виталий Аркадьевич.
Не самый лучший вечер для прогулок. Садитесь, это был скорее приказ, чем предложение.
У меня такси пробормотала я.
Но Тропинина это мало волновало, он ждал, когда я сделаю то, что было велено.
Я открыла заднюю пассажирскую дверь и села за Виталием Аркадьевичем. Гелек под управлением Леонида тронулся и покатил по направлению к Ушаковскому мосту. Нарушать тишину в машине мне не хотелось, и я отменила заказ через личный кабинет в Интернете. Радио пело едва-едва. Огни за окном слились в разноцветные полосы, бежавшие вслед за машиной. А я уснула удивительно сладко и спокойно.
Проснулась я от того, что Леонид тронул мое колено, и, приложив палец к губам, кивнул на своего шефа. Тропинин, похоже, тоже спал.