А я едва приподнялась на локтях, загипнотизированная полным ненависти взглядом, его губы чуть скривились. Хотелось вытереть нос, но губа пульсировала, и прикасаться к лицу было страшно, оно ощущалось одним сплошным синяком.
Отличный спектакль. Только не думай, дрянь, что все выгорело. Похищение ребенка самое минимальное, что тебе светит, если раньше я тебя просто не прикопаю где-нибудь! зло прошипел мужчина.
Вы идиот? почему-то, после услышанного страшно быть перестало, стало вообще все равно.
Его рука дрогнула и приподнялась.
Давайте, господин Тропинин, мне уже сегодня показали, кто на этой планете правит.
Его взгляд замер на моей разбитой губе, глаза сузились.
Вашего сына я нашла совершенно случайно возле отделения полиции на Советской, в центре. Он убежал, потому что не хотел вас расстраивать и улетать с матерью. Он просил отвезти его домой. Я это сделала. Если вам так надо на ком-то выместить страх и беспомощность, пожалуйста, милости прошу.
Я с вызовом посмотрела на него. С минуту он буравил меня взглядом, а потом вылетел из квартиры, так оглушительно хлопнув дверью, что наверняка подпрыгнули все соседи на пару этажей в окружности, а я, сумевшая все-таки встать, дабы, если что, принять удар стоя, сползла по стенке и заревела.
Было больно и обидно, страшно и одиноко. Пальто упало с диванчика, и я, потянув его на себя, укрылась им, зажав в зубах краешек рукава. Розовый тапочек Абрикоса лежал на коврике у входа, и ботинок Тропинина оставил на нем грязный отпечаток. Я прижала испачканный комочек с бантиками к щеке. Не знаю, сколько так просидела. Долго, наверное. Холод от плиточного пола в прихожей пробрался до самого сердца.
Взяв себя в руки и где-то поднабравшись бессмысленной храбрости, я встала и открыла входную дверь. Коридор был пуст. Вдавив ногти в ладонь, чтобы не потерять самообладание с таким трудом собранное по кусочкам, я пошла в ванную. Жгучие струи под сильным напором, точно плети, впивались в кожу, но привели в чувство.
Чайник закипал неимоверно долго. Крохотная чашка едва вместила пакетик и три ложки сахара невообразимое количество для того, кто не пьет чай и кофе со сладким ядом. Но сейчас хотелось. Мазь от ушибов, купленная для Абрикоса пригодилась. Будильник на семь тридцать. И одеяло. Им хотелось отгородиться от всего мира.
Меня еще долго бил озноб. Мысли прыгали, как бешеные кенгуру. В конце концов, натянув толстые шерстяные носки, я кое-как уснула.
Глава 6
Очнулась я только спустя пять дней. Целых пять суток потребовалось, чтобы мир приобрел ясность и резкость, перестав быть похожим на кисель из запахов, звуков и режущего света. Тумбочка возле кровати напоминала филиал аптеки батареей коробочек и пузырьков для таблеток. Кряхтя, я попыталась выпутаться из одеяла. На телефоне, отвоевавшем краешек столешницы у армии лекарств, имелось (ужас!) с полсотни пропущенных вызовов. Слабость была умопомрачительной. Средство связи весило, как хороший сладкий арбуз в начале сентября.
Ух, ты, кто проснулся?! в спальню заглянула Тома. Настенька! Иди маму обними!
Послышался топот детских ножек, и в комнату ворвалась пахнущая мандаринами дочка.
Мама! ко мне прижались со всех детских сил, а я сжала в ответ мое сокровище.
Как себя чувствуешь? улыбнулась подруга, присаживаясь на край кровати.
Хочется закопаться в землю, прогнусавила я.
Зря, мы тебя и так еле откопали. Три дня температура под сорок.
Три дня!
Да, вчера только спадать начала. Сейчас нет, но еще может к вечеру подняться.
О Боже, вообще ничего не помню, как чистый лист. Вы же к родственникам собирались?! я посмотрела на Тому с самым несчастным видом.
Дорогая, забудь! Если бы я за тебя не волновалась, то, пожалуй, это самый лучший праздник за последние лет пять! Старые фильмы, мандаринки, шампусик, тишина и покой! Мечта!
А Андрей с сынишкой?
Поехали в Финку с друзьями, благо визы открытые весели. Родителям твоим я позвонила и Зое с работы. Так что основная масса в курсе, что ты жива и относительно здорова. Звонила Маргарита Николаевна, я так понимаю, подруга матери Димы, сказала, что все нормально. Никто не появлялся.
Я думала, мне все это приснилось, тяжело вздохнула я.
Отек спал, синяк заживет, улыбнулась Тома, намекая на мой фонарик на губе. Так что, почти приснилось. А еще звонил некто Данил Олегович и очень просил тебя вернуть с того света и засунуть телефон в руку, ибо шеф его, которому вы сына вернули, психовал, чуть ли не до вызова полиции. Но звонил, правда, Данил четыре дня назад. Потом тишина.
Черт! Этот придурок наверняка его уволил, горестно вздохнула я.
Андрюша мне пояснил, что папаша тип крутой. Я ему посоветовала, если что, в Финке оставаться и кричать, что русские не сдаются, Томка засмеялась.
Ха-ха три раза, пробубнила я, прижимая Настену к себе.
Настя! в комнату ворвалась Ната с тем же мандариновым шлейфом. Пошли! Начинается!
Моя дочура прижалась сильнее, а потом, откинув голову и не разжимая ручек, посмотрела на меня.
Поняшки твои? сделав понимающее лицо, поинтересовалась я.
Малышка кивнула.
Беги, я поцеловала ладошку.
Там всего одна серия! малышка умчалась за подружкой.
Я завернулась поглубже в одеяло, зыркнула на Тому и нажала на телефоне вызов Даника.
Соня Аркадьевна! вполне себе радостный и довольно подвыпивший голос. Ты там как? Можешь насчет Тропинина не волноваться. Отошел мужик. Бесновался, конечно, порядочно. Перенервничал. Ты же понимаешь. У них все повернуто на деньгах. Он думал, сына с целью шантажа хотели умыкнуть, а потом что-то не так пошло, и вернули, а может припугнуть хотели. Двое суток сидели над видео с камер, чуть ли не носом рыли, да и сыном шеф побеседовал, и теперь считает тебя новогодним чудом. Мало того, что сына привезла, так жена его так расчувствовалась, что мальчишку оставила с ним на каникулы. Так что, монстр в благодушном настроении.
Тебя не уволили? поинтересовалась я на всякий случай.
Смеешься, мне зарплату повысили, Данил Олегович был в стадии активного «отмечания» праздников и бонусов, преподнесенных судьбой.
Я выдохнула облегченно.
Сонь Аркадьевна, твое дело терпит, или срочно надо? поинтересовался Даник.
Какое дело? не поняла я, а потом озарило. Ждет, конечно. Спасибо, Данил Олегович.
С наступившим! Не болей!
Телефон погас.
Даник сказал, что все нормально.
Ну, вот и славненько! Тома потерла руки.
Подруга глупой не была, но некоторые вещи, пугавшие меня до коликов, она могла воспринимать вполне спокойно и даже с некоторой долей пофигизма. Может, она просто не могла предположить, что такие, как Тропинин, могут навредить, а некоторые вполне способны и судьбу поломать. Вера в правовое государство, гражданами которого мы являемся, у некоторых таки наличествует.
Тебе бы чего жидкого похлебать. Начнем с чая с сахаром, подруга хлопнула ладонями по коленям и пошла на кухню, из зала послышалась возня, строгая Тома не преминула заметить, что девочки слишком близко подползли к телевизору/
Я же попыталась сесть. Как на корабле в шторм меня мотало из стороны в сторону. Но умыться очень хотелось, от того зубы были стиснуты, попытка влезть в тапочки отринута, и я отправилась в свой вояж до ванной босиком. Мое пальто аккуратно весело на вешалке, сумка стояла на диванчике, из нее выглядывали краешки документов. Стеночка стала хорошим помощником, другом и соратником в моем путешествии. В памяти всплывали мои пятидневные походы в ванную. Такой странной болезни у меня еще никогда не было. А может это и не болезнь вовсе, а нервный срыв?
Теплая водичка взбодрила. Зубная паста со вкусом кокоса показалась чуть ли не съедобной. Душ был бы кстати, но я решила пока не рисковать. Теплый, безумно сладкий чай и бутерброд с маслом приятно утяжелили желудок.
Моль бледная превращается в человека. А вот не надо было все простуды на ногах переносить. И успокоительное попить не помешает, Тома уселась напротив. Ну, так расскажешь, что там с Димкой-то приключилось?