Но это много, почтенный. Вы ведь еще не победили все армии солнцеликого султана. Отчего же такие требования? Вы после свободного плавания по Черному морю потребуете и свободного прохода через проливы и выйдете в море Средиземное. Этого мой султан не допустит. Умерьте свои требования, почтенный. Или снова на следующий год загремят пушки.
Вы Россию пушками не пугайте. Наша держава и сама вам пушками ответить может.
Реис-эфенди усмехнулся. Он был спокоен этот дипломат и в отличие от Волынского умел держать себя в руках.
Значит, мы приехали сюда в Немиров напрасно, почтенный и ваша царица мира не получит. Но сегодня был тяжелый день и мы устали. Не лучше ли перенести нашу беседу на завтра?
Перенесем. Утро вечера мудренее как говорят у нас на Руси.
Волынский сразу же отправился не к себе, а к дому, где размещался посол Австрии барон Остейн.
Что сие значит, барон? без приветствия налетел на Остейна Волынский. Вы за спиною у России договариваетесь с турками?
Что это за тон? вскипел Остейн. Я посол императора Карла VI!
Ваши армии только проигрывали баталии в сей войне, барон. А россияне показали себя достойно. Так хоть ведите себя за переговорным столом, так как подобает союзнику, а не врагу!
Ваш тон враждебен! Вы смеете оскорблять моего императора? Но племянник Карла VI принц Брауншвейгский скоро станет отцом русского императора. Задумайтесь о том. Сие не послужит к вашей пользе, господин Волынский.
А вы про мою пользу поменее думайте, барон. Россия крепко станет на Море Черном! В том порукой мое слово! И пакости ваши, вам не помогут! Наши солдаты взяли Ор-Капу, они взяли Бахчисарай!
Но в Крыму вам не бывать! Крым был и останется татарским! закричал Остейн.
То вам в Вене выгодно! Но сие идет в разрез с интересами России!
А вы кем возомнили себя, господин Волынский? Я доложу о вашем возмутительно поведении графу Остерману! И советую вам от вашего упрямства отказаться. Все рано, по-вашему, не будет!
А сие мы еще увидим! Я и без вас стану переговоры продолжать. Зачем нам Вена? Мы со Стамбулом и без Вены договоримся!
Это возмутительное самоуправство и предательство интересов своего союзника! закричал барон Остейн. И за это вы ответите.
***
Остейн понял, что Волынский представляет интересы тех придворных группировок при русском дворе, которым на политику и конъюктуры Остермана плевать. И потому он пошел на единственно возможный в такой ситуации шагна срыв переговоров вообще! И переговоры были сорваны. Война продолжалась, и в 1738 году снова будет литься кровь, и снова будут требоваться деньги на войну.
В Вене Остейна приняли крайне недружелюбно. Больной император Карл VI думал только о том, что будет после его смерти. Удастся ли его дочери Марии-Терезии удержаться на троне Габсбургов и сохранить империю?
Остейн же привез новую войну и новые склоки. В Петербург был срочно отправлен новый посланник маркиз Ботта со строгим приказом поторопиться с бракосочетанием принца Антона Брауншвейгского с принцессой Анной Леопольдовной
***
Год 1738, март, 10-го дня. Санкт-Петербург.
Посланник Австрии и Бирон.
Маркиз Ботта сразу, после того как его представили императрице, нанес визит свой первый к герцогу Бирону. А сей визит, показывал, с кем Австрия считается при дворе русском. Звезда Бирона тогда сияла слишком высоко.
Маркиз был роста невысокого, лет средних, с фигурой плотной. Он одевался изысканно, как и было принято при дворе венском, но без показной роскоши. На нем синего бархата кафтан с отделкой серебряной, голубой камзол, пышный седой парик.
Он поклонился Бирону и произнес:
Рад поздравить вашу светлость с избранием вас в герцоги Курляндии и Семигалии! Никогда до сих пор корона Кетлеров не венчала столь достойной головы.
Спасибо на добром слове, маркиз. И я рад принимать столь образованного и утонченного вельможу у себя.
Мой император Карл VI знает о разногласиях, что были между вами и бароном Остейном и весьма сожалеет о них.
Ну что вы, маркиз, никаких разногласий у меня с бароном Остейном не было. Это скорее у вице-канцлера Остермана были с ним разногласия по поводу ведения боевых действий с турками. И императрица всероссийская Анна Ивановна была весьма позицией Вены недовольна.
Я прибыл исправить все досадные недоразумения между нашими государствами.
Кстати, через несколько дней назначен прием военных у императрицы. И будет вырабатываться план военной кампании на следующий год. Война ведь продолжается, маркиз.
Это так, ваша светлость. И Австрия будет вести эту войну совместно с Россией. Но мой император желал бы узнать, как скоро состоится бракосочетание принца Брауншвейгского и принцессы Анна Леопольдовны Мекленбургской?
Вы желаете заручиться моей поддержкой, барон?
Да, ваша светлость. И мой император не забудет сей услуги.
Но инициатором сего брака выступил вице-канцлер граф Остерман. И сии планы были одобрены императрицей. Я в сии дела не лез, барон. Я даже подданства Российского до сих пор не имею, хоть и занимаю при дворе пост обер-камергера двора её императорского величества.
Но влияние вашей светлости на императрицу всем известно.
Вы преувеличиваете мое значение, барон.
Герцог, вы большая фигура не только при российском дворе, но в политике европейкой. И я бы хотел убедиться, что вы друг Австрии.
Я могу вам обещать, что не стану противиться браку принца Баруншвейгского и принцессы Анны Леопольдовны. Хотя хочу вам сказать, что совсем недавно мне предлагали устроить принцессе иной союз, не с вашим принцем.
Маркиз Ботта побледнел. Если это так, то все планы императора могли провалиться и его карьере дипломата придет конец.
Вот как, ваша светлость? проговорил Ботта. И кто же предложил вам новый союз?
Про это я говорить не стану, маркиз. Но скажу, что я сей союз отверг, и потому принц Брауншвейгский по-прежнему жених принцессы Анны. И думаю, что все так и останется. И будет свадьба и две ветви древних родов соединятся
***
Год 1738, март, 19-го дня. Санкт-Петербург.
При дворе.
Императрица не была рада видеть своих фельдмаршалов. Они мало, что сделали для победы за год последний, но казна государственная уже изрядно «трещала» от той войны и в народе росло недовольство. Особенно это касалось Малороссии, где на винтер-квартирах стояли полки армии российской.
Но Миних и Ласси явились в столицу, дабы утвердить планы кампании и снова требовать денег и подкреплений.
Анна посмотрела на Бирона и кивнула ему. «Говори, герцог». Тот взял слово.
Государыня наша недовольна вами, господа. И особенно вами господин Миних! Что вы сделали за эти два года войны? Наши армии захватывали неприятельские земли, но затем снова их отдавали.
Но я обескровил турок! вскричал Миних. Я освободил тысячи русских от позорного татарского плена! Я взял крепость Очаков! А фельдмаршал Ласси опустошил в прошедшем году Крым. И вы смете мне говорить, что я ничего не сделал? Да что вы вообще смыслите в войне?
Погоди кричать, Бурхард Христофорыч! сказала царица. Не на базаре чай за рыбу торгуешься. Перед лицом государыни стоишь! И герцог Бирон все верно сказал. Где мне денег для тебя взять? Подумал про сие? А мира нет! Турки не дают нам мира на наших условиях. Вот у Волынского спросите. Он только после переговоров вернулся из Немирова!
Все замолчали, и в кабинете установилась тишина. Перечить Анне никто не посмел.
И потому нам в сем годе уже надобно весной снова войну учинять, продолжила императрица. А денег нет! И потому слушайте мое слово, фельдмаршалы! Ты, Миних станешь наносить удары по армии визиря и заставишь его склонить перед тобой голову. А ты, Ласси, снова возьмешь Крым! Больше иных слов у меня для вас нет! И ни на какие подкрепления не рассчитывайте! Воевать теми силами, что есть у вас! Тебе Миних уже удалось более 30 тысяч солдат в землю уложить! Так?
Особенности войны в тех краях, матушка-государыня, начал оправдываться Миних.
Но императрица грубо прервала его:
Я мать отчества своего! И солдаты те дети мои. А ты их жизни не ценишь. Я про твои слова слыхала. Мол, в России людей, что песку и чего их жалеть? Так?!