Через полчаса в столовой накроют к обеду, прошу вас не опаздывать, экономка сухо откланялась и вышла.
Лиза полежала с минуту и встала с кровати, подошла к большому шкафу у стены и открыла. Внутри, висело несколько платьев, одно она узнала. Серое форменное платье горничной для работы у княгини Ершовой. Надевать чужое Лиза не желала, поэтому надела своё. До выяснения всех обстоятельств она, всё же, решила пообедать.
Тот факт, что кто-то оплатил дом для неё, совсем не радовал. И намерение сейчас же искать работу, дабы не быть никому обязанной, прочно укрепилось. Принимать такие подарки как квартира она не собиралась, рано или поздно за всё придётся расплачиваться. Если человек сделал это, непременно захочет что-то взамен. Лиза не собиралась становиться чьей-то собственностью и всеобщим посмешищем. А значит, нужно будет уйти. Пусть, это место, занимает кто-то другой.
Звякнул колокол, инстинктивно Лиза проследовала туда, где находилась столовая. Просторная комната с овальным столом посредине, светлая и уютная. Нежный оливковый на стенах и потолке сходился с белым в замысловатых узорах. Лиза присела на резной стул. Горничная подала суп. Запах этого супа, приятно щекотнул ноздри. Лиза взяла ложку, зачерпнула из тарелки и поднесла к губам. Наслаждение, которое она испытала, можно сравнить с глотком свежего воздуха после удушья. Такого вкуса, Лиза не ведала никогда. Следом за супом подали рябчика, запеченного в виноградном листе. В жизни Лизы не было ничего подобного. Она часто видела, что едят князья, сама подавала, но никогда этого не пробовала. А тут, такоеподают, и ей самойприслуживают.
Это только для неё.
Лиза пребывала в крайнем смущении. Было неловко. Но после обеда, мысли её стали совсем меняться. Она помнила слова экономки. Кто-то поселил её здесь для того, чтобы содержать в любовницах. И, то ли несколько дней голодания, то ли божественный вкус этой неземной пищи, уютные комнаты, или мягкая кровать, Лизе, вдруг, захотелось остаться здесь навсегда. Жить в этой квартире, выходить на улицу. Наряжаться. Быть просто свободной от всего. Чистой, красивой. Почувствовать то, что чувствуют Они. Пожить как Они. И пусть на содержании. Пусть ненадолго.
А если остаться? Принять это. Ведь ни кто, в этом большом городе, еёне знает. Покориться судьбе. И пусть так будет.
После обеда, Лиза несмело бродила по квартире разглядывала. Прошла в гостиную. Большой камин с резной решеткой, диваны с гобеленовыми рисунками, яркие панно на стенах, небольшие столики, хрустальные светильники, всё это составляло общую картину благородства и уюта. Лиза села в кресло. Тут было так хорошо, что ей показалось, будто она живет здесь, уже не один день и даже не месяц, а почти целую жизнь.
Что сказала экономка? На год, квартира оплачена. Ну и хорошо.
Глава 7
Так, до самого вечера, бродила Лиза по квартире в раздумьях и сомнениях. То присядет, то встанет, то в окно посмотрит. В гостиной на полках пару книг нашла, попыталась почитать. Не идёт чтение, мысли перебивают, путаются. Всё что-то в голове крутится. То безмятежность нападёт, то беспокойство душу тревожит.
Часы пробили девять. И сразу колокольчик зазвонил у дверей. Лиза из гостиной слышит, горничная вниз спустилась. Голоса. Сердце стучит в испуге, словно птица в клетке бьется. Шаги. Двери гостиной отворились, горничная вошла:
Князь Ершов пожаловали. Прикажите просить?
Сжалось всё у Лизы в груди, дыхание прихватило. Страшно. Встала с дивана и к двери в спальню пошла, будто спрятаться хотела. Чёткие шаги. Он поднимается. Горничная вышмыгнула тихо, Алексей в гостиную вошел. Встал у двери. Смотрит на Лизу, а она глянула на него и со страху в спальню кинулась. Он за ней.
Лиза!
Она в угол забилась:
Не подходите!
Я ничего дурного и в мыслях не имею. Только поговорить хочу. Выслушай меня, не прогоняй.
Он протянул ей руку, но она не вышла из угла.
Послушай Лиза, я очень виноват перед тобой. Какие слова мне сказать, чтобы ты простила мое прегрешение. Я с тех пор ночи спокойно не сплю, всё думаю, как тебя обидел. Не гони меня сейчас, прошу. Я ведь, не со зла. Тянешь ты меня, словно верёвкой привязала. Не могу о тебе не думать. Прошу, не отвергай мою любовь, не отталкивай.
Лиза чувствовала, слова его искренние. Но боялась, а если лукавит, чтобы её снова заманить. Обида не давала покоя, предостерегала.
Я не смогу предложить жениться на тебе, но могу быть с тобой, если пожелаешь. Этот дом будет твой. Пожелай только. Я говорю открыто, не таясь, все, что мне нужноэто твоя любовь. В ответ, хочу дарить тебе свою любовь. Будь ко мне благосклонна. Я искал тебя. Думал, из-за меня пропадёшь. Я знаю о том, что случилось. Но главноеты жива.
Он говорил, и голос его окутывал словно шелк. Лиза уже не сопротивлялась, почти верила в его слова. Она представила жизнь с ним и будущее. Больше и больше поддавалась силе убеждения. И рука, что держала штору, почти опустилась. Но тут, он сделал движение в сторону Лизы и она снова вжалась в угол и выкрикнула:
Не подходите!
Алексей остановился. Взгляд его стал напряженным:
Не хочешь меня видеть?
Она молчала.
Ну, хорошо. Понимаю, всё это неожиданно для тебя. Я приду завтра. Подумай над тем, что я сказал.
Он повернулся и вышел. Шаги его быстро стихли. Хлопнула входная дверь.
Лиза кинулась на кровать и лежала, пока не заснула.
Яркий солнечный светослепил. Кто-то с шумом одёрнул штору, как видимо, совсем не тревожась о том, что этот шум может разбудить.
Елизавета Васильевна прошу, вставайте немедленно!
Что!? Чего!? Лиза закрывалась от света рукой. Закройте окно!
Элеонора Захаровна беспощадно шумела.
Портной прибудет с минуты на минуту, сейчас же вставайте.
Да отстаньте вы! Я не собираюсь никого принимать. Я уезжаю сегодня!
Экономка остановилась посреди комнаты и смотрела на Лизу недоумевающим взглядом.
Куда это вы собрались?
Не ваше дело, выкрикнула Лиза, я не должна перед вами отчитываться! Не должна! Уходите! Все уходите, вы мне не нужны! Вы, всемне не нужны!
Она схватила подушку и швырнула в дверь. Начиналась истерика. Лиза кричала и плакала, каталась по кровати и раскидывала подушки.
Экономка несколько мгновений наблюдала, затем подошла к двери и закрыла её на задвижку. Обогнула кровать, приблизилась к изголовью. Потом резко схватила Лизу за ворот платья и отпустила ей несколько звонких пощёчин.
Лиза опомнилась. Остановилась, посмотрела на экономку, и вдруг, обеими руками потянулась к ней. Та, присела на край кровати и прижала к себе плачущую Лизу. Обняла, словно ребёнка и погладила по голове. А Лиза плакала, уткнувшись в плечо этой странной, худой женщины и не понимала, почему так происходит.
Потом Лиза затихла. А Элеонора Захаровна заговорила:
Я могу тебя понять. Сама, когда-то, была такой. Кто знает, где могла бы я быть сейчас, возможно жить во дворце. Но нет. Я не выбрала дворец. Предпочла тяжелую работу, только потому, что кто-то там, был мне не особо приятен. Девочка, послушай меня и навсегда запомни, тыэто то, что сейчас, а не то, кем ты будешь когда-то. Бери, что даётся, не отказывайся. Не беги от хорошего. Не выбирай плохого. Мы не можем себе позволить быть как они, но можем быть рядом с ними. Тем более, не нужно пренебрегать чувствами. Если всё основано на чувствахэто лучшее, что может случиться с нами. Ты не знаешь, кто окажется в этом доме, когда ты уйдёшь отсюда. Так не уходи. Сделай его своим. И тогда ни ты, ни твои дети, больше никогда не будут скитаться. Не отбрасывай. Бери. Жизнь так коротка, что не нужно бросаться небольшими подарками, которые она дарит.
Она много чего сказала. Потом Элеонора Захаровна замолчала, посмотрела на Лизу, улыбнулась, достала из кармана платок и высморкала Лизе нос.
А теперь вставай. Скоро портной придёт, сказала и пошла из комнаты.
Глава 8
В Петербурге, Алёша обычно жил на улице Н. У графини Анфисы Петровны Сабанеевой, троюродной кузины матери, по отцу.
Тетушка Анфиса осталась без мужа в Кавказскую компанию. С той поры, намерения выйти замуж, не выказывала. Огромное состояние, оставленное мужем, предпочитала тратить сама и по своему усмотрению. Это лучше, нежели отдавать его в руки, новых, алчущих, соискателей внимания богатой графини. Были, правда, претенденты не менее состоятельные, чем она сама, но в нежных струнах её женской души, они не затронули тех нот, что должны были затронуть. Анфиса Петровна умела блюсти поведение и не забывала о природных потребностях. Но, об удовлетворении этих её нужд, ни кто, никогда не знал. Разве что, самые приближенные служанки.