Самый эффективный и самый тихий убийца в Северном полушарии сидел в своем кресле и терпеливо ждал, пока все выйдут. Он всегда был терпелив, и с чего бы ему меняться из-за какого-то перелета. Он сумел абстрагироваться от волнения, которое все-таки чувствовал. Ладно, волнение слишком сильно сказано. Скорее, состояние готовности. Работа на новом месте всегда бодрила его. Он спрашивал себя, является ли это странное ощущение в животе маленький твердый шарик, который появился там во время взлета и не рассосался даже после стольких часов полета, является ли оно следствием тревоги, связанной с предстоящим делом (чего он давно уже не чувствовал), или же происходит из-за беспокойства по поводу багажа.
А может, это вообще несварение желудка.
Мясные тефтельки его тети всегда вызывали у него странные ощущения, еще с тех пор, когда он был ребенком. Только вот тогда это проявлялось в виде метеоризма, а не в виде мнимого маленького стального шарика, парящего в животе. Видимо, речь идет все-таки об особом типе нервного возбуждения. Он надеялся, что полчаса качественного сна под кулачные бои по телевизору приведут в порядок его голову.
То есть желудок.
Он вышел из самолета, молча улыбнулся стюардессам, которые улыбнулись ему в ответ, проявляя павловский условный рефлекс, и остановился на секунду, чтобы оценить обстановку. Солнце стояло в зените, было весьма жарко. Он понял, что придется купить солнечные очки.
Спускаясь по трапу, он недоумевал, как до сего дня обходился без солнечных очков. Ведь речь идет о статусной вещи в его профессии. Как может уважающий себя киллер не иметь солнечных очков?
Я уважающий себя киллер? Он размышлял, пока стоял в автобусе, который вез его и еще пятьдесят человек, так отчаянно бежавших, чтобы оказаться в автобусе раньше всех. К нему всегда относились иначе, чем к обычным убийцам. Это одна из его особенностей. Он не такой, как все. Он действует по-другому. Может, ему надо держаться не как уважающий себя киллер, а как, скажем, туристический агент, который испытывает к себе всего лишь симпатию? Носят ли очки туристические агенты, испытывающие к себе всего лишь симпатию? А как насчет складного ножа в носке? Это весьма неудобно, это мешает ходить и отвлекает. Если он начнет относиться к себе как к туристическому агенту, а не как к киллеру, сможет ли он наконец избавиться от этого дурацкого ножа и ходить в носках, как нормальные люди?
Так бывает, когда не ты выбираешь профессию, а она тебя. «Нормальный» в данном случае не более чем просто слово.
Немногие люди знают его по имени. И вовсе не потому, что это секрет, а в основном потому, что в его профессии никого не интересуют имена.
Люди больше запоминают клички. Чума, Черная Вдова, Поющий Мясник, Молчаливый Вешатель вот что в ходу. Легко запоминающаяся кличка это преимущество. Людей, которые были с ним лично знакомы, можно по пальцам перечесть. В большинстве своем это были те, кто убеждал других нанять его. Убеждение начиналось обычно с небольшой «речи для руководителя», адресованной тем, кто на самом деле ничем не управлял, даже если им казалось наоборот.
Речь обычно начиналась так: «Он очень, очень эффективен». Весьма положительная характеристика. Потом та сторона, которая определяла себя как руководитель, спрашивала: «Но почему его так зовут?» И убеждающая сторона, вместо ответа на этот вопрос, добавляла: «И он очень, очень тихий».
В этом месте руководитель качал головой, оставлял ненадолго беспокоивший его вопрос и принимался выяснять, может ли «твой парень» выполнить «одну работенку». И только после того, как услышал подробности, удовлетворяющие его, он снова спрашивал: «И все-таки почему его так зовут?» на что получал примерно такой ответ: «Это просто кличка. Может, связано с одной из прошлых работ». Потому что все-таки часть правды лучше не говорить или хотя бы сообщать ее после того, как работа сделана.
Он сидел на кровати в гостиничном номере на пятнадцатом этаже, и перед его глазами сверкало море.
Справа от него стоял чемодан, слева клетка.
Это море, Грегори. Красиво, правда?
Грегори не отвечал.
Надеюсь, ты не слишком страдал там, под сиденьем.
Грегори был занят и совершенно не собирался беседовать.
Ладно, сказал он, пойду принесу тебе чего-нибудь поесть.
Грегори понюхал воздух. Он и правда немного проголодался.
Его могли бы назвать самым тихим убийцей в Северном полушарии, но такое имя не запомнилось бы. Может, потому что слишком длинное, а может, потому что люди легче запоминают что-то необычное. Поэтому он стал Человеком с Хомяком.
Ему плевать. Он любит Грегори.
Он вытащил его из клетки, немного погладил, и шарик в желудке стал уменьшаться, пока не исчез.
4
Эмили и Арик ждали Гая за их обычным столиком.
Эмили сидела спиной к окну, потому что «так свет падает на всех», а Арик со своей позиции мог наблюдать за посетителями кафе и за прохожими на улице.
Это профессиональное, я так тренируюсь, объяснил он.
Тренируешься? улыбнулся Гай.
Естественно. Не будь таким недоверчивым.
Арик откинулся назад и взял стакан апельсинового сока так, будто это был бокал с коктейлем мартини.
В нашей профессии важно развивать инстинкты, продолжать исследовать тайные и подсознательные интеракции между людьми, то, как незначимые детали влияют на процессы. Ну, ты знаешь.
Да. Гай пожал плечами. Я знаю.
Кроме того, продолжал Арик, в мире столько прекрасного. Жаль упустить.
Насколько я понимаю, ты вчера устроил удачное совпадение, сказал Арик, когда Гай сел рядом с ними.
Надо полагать, промямлил Гай.
И видимо, снова сводничество, сказала Эмили.
Что-то вроде, сказал Гай.
Ты бываешь слишком предсказуем, сказала она. Ты никогда не приходишь вовремя после удачного сводничества. Я думала, что с течением времени тебя это будет меньше трогать.
Я обожаю такие задания, сказал Гай. Что поделать.
Ты дешевый популист, заключил Арик. Сводничество это наиболее обратимый тип задач, и с точки зрения статистики у них самая низкая корреляция между нашим вкладом и полученным результатом. Ты просто работаешь на рейтинг. Мало усилий и легкий высокий заработок.
А как ты измеряешь результат? спросила Эмили.
И вообще, с каких пор ты ранжируешь задания? спросил Гай.
Арик немного поковырял вилкой остатки сиропа в тарелке, где двадцать минут назад высилась большая горка панкейков.
Я не ранжирую. Я пытаюсь подходить с одной и той же меркой и с одним и тем же почтением к каждой цепочке совпадений, которую мы организуем. Важен способ, а не результат. Нужны элегантность, стиль. Это ведь немного сродни волшебству, ты заставляешь клиента смотреть в одном направлении, а сам незаметно делаешь что-то в другом месте.
Ну началось, сказала Эмили.
Гай со стоном закатил глаза.
Говорите что хотите, но великий творец совпадений это тот, кто может создавать элегантные и плавные последовательности. Как произведения искусства, а не простой набор причин и следствий, которые в итоге привели к
Так это из любви к искусству теперь «как» стало важнее, чем «что»? сказал Гай и повернулся к Эмили. Что было в прошлый раз?
Кажется, он разглагольствовал про разнообразие, сказала она.
А, верно, верно. «Если вы не хотите однажды проснуться и понять, что вы ненавидите то, что вы делаете, вы должны избегать повторений».
Что-то в этом роде.
Конечно, я забыла те его жесты.
Ничего, ты и так смогла передать атмосферу.
Спасибо.
Не за что.
Они улыбнулись ему.
Вы слишком патетичные, сказал Арик, я тут трачу на вас драгоценную энергию, а мог бы пустить ее на блестящее совпадение, которое соединит меня и вон ту девушку на автобусной остановке, рыженькую, с каре.
Естественно. А мы патетичные, сказал Гай.
Ну правда, сказал Арик, возьмем, к примеру, того знаменитого творца совпадений, Поля-как-его-там. Три года он работал над художественным проектом и сделал так, чтобы «Темную сторону луны» пустили саундтреком к «Волшебнику страны Оз». Это же так здорово!