Слез не удержать. Они катятся и катятся по щекам. Трудно этобыть все время впереди, на взводе, добиваться, опережать, побеждать. Хочется иногда снова застыть мошкой в янтаре, точкой протяженного настоящего. Какой выход, о чем вы? Так хорошо и уютно нестись в янтарной капле, думая, что на собственных крыльях. Сладкая мошка.
Станция. Пауза. Люди выходят и входят. Лишь я сижу, но мысленно бегу к выходу. Ищу и ищу то, что вдруг окажется однозначно правильным. Для меня.
4. СЕД
Уважаемые пассажиры!
При выходе из вагона не забывайте свои вещи
Сегодня можно не торопиться, разрешает СЕД. Давай оседлаем жизнь и просто поедем на ней? Сходи в гости, попей чайку и выспись наконец-то.
Я ж не против. Но как только я удобно устраиваюсь на воображаемом диване, тело отдыхает, а мозг все никак не может угомониться.
Что я есть? Что я буду?
Говорят, что я образованная. А я не читала Гомера и Джойса, но притворяюсь, что читала. Я вообще часто притворяюсь. Зачем? Наверное, потому что не хочу никого обижать. Даже давно покойных Гомера и Джойса. Моя квартира завалена книгами. Апдайк со своим «Беги, кролик, беги» навевает тоску заменой слова на «крольчиху». Кафка, Достоевский, Пелевин, Мураками, Маркес, Голсуорси, Маккалоу, Хемингуэйвсе вперемешку. Великие.
Ну что же вы, великие, пишете о том, что болит? О преодолении, о бессмыслице смятенных душ, об одиночестве, о преступлениях, за которыми обязательно следуют наказания, о мошках в янтаре? Почему никто из вас не написал о простом человеческом счастье? Ричарду Баху спасибоза чайку
Я птица, которая так и не научилась летать. Пора бы уже, в моем-то возрасте. За спиной выросли огромные крылья, но у курицы тоже они есть, а взлететьразве что на невысокий забор.
Станция-пауза возвращает воспоминания о прошлом вечере, где я сажусь за компьютер и пытаюсь сотворить «счастье». Я ж еще и писатель, как-никак.
Подходит мой ребенокмоя дочь. Взрослая дочь, у которой за спиной тоже уже прилично. И она рядом со своею ношей. Высокая, молодая, красивая. Еще чуть-чутьи пойдет впереди меня. Онапочка, а я дереворащу, питаю, пестую, чтобы вывернулась в роскошный лист и улетела. Она для менявсе. А я для нее? Спросить бы.
Ну, мама, говорит, опять начинаешь, отмахивается от вопроса. Что ты все пишешь и пишешь?
И вот мы уже болтаем о ее подружках и парнях, об университете, о музыке, о моей работе и творчестве, о том, что у нас за спинами. Перебираем бусинки новостей, сплетен, событий, аргументов и фактов, упорядочивая прошлое. Дочь все реже спрашивает, чаще дает советы, и реже говорит о любвико мне. Наша любовь давно вплетена в нить жизни и закреплена.
Ночью, когда я буду одна, жгучее желание прогонит флегматика СЕДа и заполонит все до кругов перед глазами: хочу! Хочу, хочу ну пожалуйста Хочу юности. Хочу молодое упругое тело. Хочу куриные мозги. Хочу Любви хочу. Дерзновений хочу, амбиций. И чтобы не осторожничать. Мне же не столько лет, сколько обозначено в паспорте, мне же двадцать
Не хочу! Не хочу стареть, умирать не хочу Где же ты, выход?
5. НИК
Охотный ряд. Следующая станцияЛубянка, переход на
Никогда, скажет он, присаживаясь на край кровати, то есть на соседнее сиденье в вагоне. Этого больше никогда не будет. Смирись. Ищи что-то другое, но не это, НИК безжалостен, беспощаден, как поезд, приближающийся к конечной станции.
А если я хочуэто?!
Да иди тыкричу. Буду!
Только меланхолия уже проникла в сердце, в мозг, нанизывая не бусины событий на нитку времени, а душу на острия страха, уныния, тоски.
Жизнь, как она есть. Смирись.
За спиной три аборта и два вуза, бывший муж и бывшая лучшая подруга, родители, уехавшие к черту на кулички, долбаная карьера с приобретенной ненужной властью, одинокие тоскливые прогулки по лесу и у моря, опубликованные книжки про «счастье», получившие отзывы от читателей с единым смыслом «не верю». Вот любви мало. И видится почему-то детство и мальчик-семиклассник, застенчиво протягивающий букет чахлых фиалок.
И страсти было малобольше притворства, как и три оргазма из озвученных пятивранье. Но ведь так хотелось, чтобы «крышу» сносило. Муж остался для понимания высшей математикой, только ее, если захочу, одолею, а его не изучить никогда. Муж очень хотел хорошую семью, имел представление о том, какой она должна быть. А когда не получилосьпоменял не свои мысли, а женщину. Меня. На другую. А когда и там не получилось Нет! Это его уже проблемы, не мои. Одно только мучает и не дает покояпочему, оставив меня, он оставил и дочь? Как я могла ошибиться, выбирая его из целого списка мужчин?
Никогда
НИК, но ведь есть еще лес и море. Они-то никуда не делись?
Они вечны, соглашается он. Вот только у тебя от хождения боль в ногах, привыкших к машине, и варикоз, еще мигрени, близкий климакс, тюбики с кремами, рост расходов на косметику, зубы в керамике, зависть к молодости, дорогие яркие платья, пониженное либидо, сублимация в творчество, повышенная фантазия, виртуальное общение иперечисляет НИК без всякой логики.
Наверное, он прав. Я прихожу домой, выливаю из обуви гудящие ноги. Мои одежды опускаются на пол, как тропические бабочки на ветви к ночи. Топая в душ, я сама себе кажусь возрождающейся Венерой, пока взгляд не падает на зеркало.
Конечная станция. Выход в настоящее.
Настоящее? А что это такое? Просто точка. И каждый об этом знает. Здесь и сейчас. Вот рука лежала отстраненно и вдруг оказалась на колене твоем. Точка, способная изменить всебудущее, по крайней мере. Она лежити ты привыкаешь к ее присутствиюнастоящее протяженное. А потом уже и торопишь в мыслях точку: хватит, ну сделай же что-нибудь.
Прошлого нет, будущего нетлюбят говорить психологи. Живи настоящим. Жить точкой? А может быть, нет настоящего?
Только он не мойэтот выход.
6. Собеседник
Первый взрыв произошёл в 07:56 по московскому времени на станции «Лубянка» во втором (по ходу движения) вагоне именного поезда «Красная стрела», следовавшего в сторону станции «Бульвар Рокоссовского». В момент остановки поезда, непосредственно перед открытием дверей, сработало взрывное устройство, закреплённое на женщине, стоящей у второй двери второго вагона. В результате взрывов погибло 41 и ранено 88 человек. (Из новостей)
Времена переплетаются, они неразделимы, как цветачеткие, чистыев радуге по имени Жизнь.
И яжива. Больничная палата белизной режет глаза. Лежу, прикованная к кровати, строчу на ноутбуке новую книгу о счастье. Дочка притащила апельсиныяркие, красные, словно флаги будущего. И оно у меня будет! Будет дочь, будут внуки, будет лес и море
Оранжево-желтое закатное солнце заглядывает в окна, говорит: «Завтра новый день». И он приходит. Новый мартовский день, уже растящий под снегом будущую зеленую травку. Какой же я была дурой, ну разве нужно что-то, кроме еще одной весны?
Бывший муж пожаловал. Голубые глаза выцвели, он постарел, сутулится, суетится и излишне жестикулирует.
Спасибо тебе, вдруг говорю я, спасибо за то, что ты был, за то, что у нас есть дочь, и ловлю синий всполох взглядамолодого, дерзкого. Пусть
Начальник не скрывает дрожь пальцев. И я понимаю, как сильно, как искренне он переживает случившееся со мной. Друзья пытаются шутить, но я вижу тщательно скрываемые слезы. Я тоже не могу без вас, родные, поверьте!
Коллега по работе Костя«жена Лота», разрывает вечный круг молчания тихими и нежными словами «я тебя люблю». Букетик фиалок пахнет будущим лесом и, как ни странно, морем. Почему я раньше не замечала, какие у Кости удивительные глазатемно-серые, словно штормовая волна?
Я жива. Жива!
Об одном жалею, что я, задумавшись о себе, не запомнила людей, которые ехали в вагоне рядом со мнойк страшной точке настоящего Я их вспомню. Обязательно!
Откуда берутся ангелы
На чердаке пятиэтажного дома, за вентиляционной шахтой у него был маленький пыльный угол. Больше года назад он обнаружил его случайно и после приходил почти каждый день: поднимался по тонкой железной лесенке, открыв замок чердачного люка подогнанным ключом, поднимал крышку, забирался и, оставляя тонкую щель между миром чердака и миром подъезда, специальным хитрым устройством имитировал глухую недоступность.