Тот, что постарше, не был в меня влюблен, но его бесило, что он такой весь прекрасный олигарх, а я ему еще не дала. А меня ровно это в нем и бесило
Ну, в общем, этот «что постарше», когда понял, что тот, «что помладше», меня ведет «ужинать и танцевать», устроил довольно вульгарную комедию и буквально за нами увязался.
И нельзя было его послать, потому что нельзя. Босс! Большой Босс.
И надо было улыбаться и махать
В общем, жуткой пошлости ситуация, если подумать.
Но мне от всей этой распошлятины было пречудесно. Потому что я себя ощущала, как та девица из кино «Сумерки», когда слева вампир, справа оборотень, оба бы вдули, а ты сидишь со сложным лицом и обоих динамишь.
И у тебя еще цветы, всякие подарки, и другие женщины смотрят на тебя с откровенным омерзением.
Неплохой, короче, задался «валентин».
* * *
Ну, кстати, я обоих так и продинамила, если что. И в тот вечер, и вообще.
Это сейчас, с возрастом, появилось во мне благородство, великодушие и человечность. А по молодостита еще была засранка.
6
Я где-то лет в 35 впилила, что дура-дура и очень зря, например, отказала себе в традиционной свадьбе.
Тоже хотела «не как все». В результате ни платья белого, ни этих смешных ритуалов с продажей невесты, ни фоток, что можно потом внучке показать Ничего того, что встраивает человечка обыкновенного (а я он и есть) в правильную, многовековую общечеловеческую Игру.
Очень зря. Сама себя лишила отличных воспоминаний и замечательной забавы.
Протестэто мило.
Но непротестэто умно.
Есть экзистенциальный хоровод. В нем надо быть. (Или бывать.)
Ничего в этом нет страшного или стыдного. Это принятие себя как части целого. Это утешает. Это спасает. Это радует чорд подери.
Ну да. Я тоже муравейник. Круто же.
Так что простите меня все, кого обидела волей или неволей. И вас я тоже прощаю. И Бог простит.
Хочется быть как все. Правда хочется. Ритуал (любой) очень хорош, потому что спасителен. И не просто так.
7
Ах, говорит, я бы ее в театр на премьеру или на выставку бы современной живописи Но робею.
Я б ее, говорит, на Мальту или в Амстердам бы. Мы бы там бы гуляли под большим зонтом, держась за руки. Мы бы мы Но робею.
Я б ее бы в хороший модный ресторан. И там дальше напоить шампанским, укутать в шубу и катать на тройках всю ночь Но робею.
Я б ее на крышу самую высокую в мире. И там чтобы телескоп и такой, знаешь, столик на двоих. И струнный квартет Но робею.
А я слушаю и думаю. Не, брат. Не робеешь. Пиздишь!
8
Еще одно гендерно-ориентированное воспоминание. Пошли как-то с одним приятным джентльменом встречать рассвет на побережье Средиземного морюшка.
Он сам предложил. Мол, не желаете ли, синьора, и все такое
Я была не против. Тем более, что он так внушительно помахал бутылочкой просекки, господа! А не тем, чем вы подумали.
Да что там! Я была очень даже за.
Ну и что мы получили в результате.
1. Он не сумел открыть бутылку. Пришлось открывать самой.
2. Он не озаботился бокалами. Пришлось вкушать гедонизм из горла, по-пролетарски.
3. Ни сыра тебе, ни конфеточки
4. ТЕПЛОЕ! Он взял теплую просекку!!!
Надо ли говорить, что ничего у нас не сложилось ни на берегу морюшка, ни потом.
Как можно доверять свои чувства тому, кто не умеет открывать шампанское?
9
Хочешь честно провести день без гендерных набросов.
Потом читаешь вдруг: «Настоящий мужик никогда не унизится до женского аватара или никнейма», потом думаешь, это какая ж должна быть у чувака уязвленная «маскулинность», что картинка няшного котика или розовенькой фиалки может ее обрушить в прах
Бедолаги.
Просто бедолаги.
Что сделал с вами этот негодник-патриархат, что вы даже женским ником (какой-нибудь Матой Хари) назваться не можете из опасения, что другие такие же бедолаги вас загнобят.
Самодостаточность напрямую зависит от размера члена.
Тааак. Пойду чаю попью, пожалуй.
10Самый первый турэцкий запыска
Через неделю мне будет опять много лет. Ну, я так думаю. А ястрекоза. Здоровущая такая, щекастая и попастая стрекозища. Это ничего, что «пропела, пропрыгала» Это ничего, что крылушки радужные уже дребезжатне то радикулит, не то системный сбой. «Бдззззррррббббрррынзззззаа», вот так дребезжат. Но полетала я неплохо. Вверх-вниз, с цветка на кусток, с кустка на кучку Хотя кучка, это, вроде как, мушиная вотчина. Дребезжат, топорщатся крылышки. Долго ли еще летать? А и черт бы с ним! Сколько надо, столько и будем! Благо дело, копошится дома серьезный муравей, ждет лупоглазую бестолочь. Везучая я стрекозища (тьфу-тьфу-тьфу прям на ангела, что на левом плече сидит да похрапывает). Да я ведь не о том. Тут пару раз натыкалась на «путешественные» заметки, жизнеописи и зарисовочки о былом. Ну, а в тридцать пять всякой стрекозе есть что вспомнить. Так не пора-ли? Бдддззззз. Народ мой френдофрендный, занятие это малоинтересноечужие мэмуары вычитывать, в несвежем бельеце копаться. Но тут такое дело: для себя ж пишу! И мне это ох как нужно! Почему? Зачем? Может, поймете позже Может, нет
Пишу. Обрывочно-кусочно по-стрекозявому. Нет! Про то, «как», «с кем», «зачем» не буду! А буду очень коротенько о том, как слетала однажды в славный город Константинополь. Слетала ненадолго, на шесть лет:) Долго думалось, высиживалось, окукливалось. Вылупилось наконец. Пусть останется. Глядишь, соберу потом бусинки-горошинки, нанижу на леску, и сложится эдакий «турецкий гамбит» от Брынзы.
Ну и собственно: предисловие.
Почему так получилось? Какие такие флюиды флюидировали в моей голове (пятьдесят девять см в окружности) не ведаю до сих пор. Видимо, снесло какой-то важный ограничитель оборотов, и зашкалило меня наискось по всей приборной доске. Мама плакала, папа нервно теребил совковый галстук, когда я пришла домой вместе со своим будущим супругом.
Я так и сказала: «Мама, папа, познакомьтесьмой будущий супруг. Зовут его Впрочем, кому какое дело, как его зовут Светлые кудри, забранные в аккуратный хвостик, ореховая радужка, худенькие плечи и рюкзачок за спиной. Нерусское, нехристианское, некрасивое имя и бегающий взгляд. Мама охнула, папа сдержался.
Через два месяца устроили праздникпомолвку. Гости качали головами, шалели от золотой перевязи размером с «цепь на дубе том» на моей шее и шептались, что, мол нефигасе Папа хорошенько поддал и рассекал по квартире, раскатисто жужжа: «Отдадут тебя замужжжжж в деревню большую» Этнический албанец (арнаут), турецкоподданный, безумно (они всегда это делают безумно) влюбленный, он сжимал мою ладонь и шептал что-то на языке покойного папашивеликого комбинатора. Праздник-помолвка удался. Гости разошлись пьяные, довольные, набитые до самой крышки впечатлениями и подарочными наборами «охренеть какая сплетня».
А за окнами шумело безобразие девяностых, у метро разливался ликер «Амаретто» и шлюхи толпились возле турецких стройплощадок в надежде отыскать персонального султана. Мой персональный снял однушку на Бабушкинской и завел в туалете бутылку с водой в целях личной гигиены. Я дымчато фигела. На батарее грелись мои носочки, положенные туда заботливой рукой моего «васточного мушчины», звонки раз-в-десять-минут на работу на предмет беспокойства о моем здоровье вызывали зависть подруг, а сумасшедшая страсть журчала в коленках и не только с утра до вечера.
Потом я пошла в аптеку, чтобы выяснить причину болей в спине и отсутствия аппетита. Потом я испугалась! Испугалась, потому что поняла, что безалаберность и авантюризм завели меня на узенький перешеек, и развернуться уже нельзя Можно только тихонечко, приставляя ступню к ступне, двигаться вперед. Впереди блестел скумбриевыми спинками неведомый Босфор и взлетали в немосковскую синеву минареты Султан-Ахмета
«Я спросил сегодня у менялы, что дает за полтумана по рублю»
11Про провокации
Вот один мой ухажер был уверен, что если я говорю по телефону с мужчиной (даже если по работе), то я ему или изменяю, или его спецом провоцирую.