Внезапно свет стал мерцающим, и жрец услышал как откуда-то снизу доносится царапанье крысы о пол. Позади него с тяжелым гулом захлопнулись прочные двери. Скрежет эхом отдался в тишине глубины коридора.
Стражники сняли факелы со стен, и жар от огня заставил Адона неуютно поежиться.
Единственным оставшимся звуком были шаги людей идущих вперед по коридору. И хотя квадратные плечи стражника загораживали Адону вид, он предполагал, что лежит впереди.
Подземная тюрьма! мысленно вскрикнул Адон. Эти шуты ведут меня в подземную тюрьму!
Затем Адон почувствовал как на него легли руки стражников, и прежде чем он смог отреагировать, его толкнули вперед. Его худое, но все же мускулистое тело поглотило большую часть удара в неимоверном кувырке и спустя мгновение он уже стоял в боевой стойке. Как раз в это момент он услышал лязг закрывающейся двери. Уроки по самообороне были бы кстати, если бы он осознал, что происходит, немного раньше.
Он проклял себя за то, что позволил себе с такой легкостью расстаться со своим боевым молотом, затем проклял свое тщеславие, которое затуманило реальность происходящего. Эти негодяи были верны Кнайтбриджу! Жрец был уверен, что его товарищи, Келемвор и Сайрик, вскоре присоединятся к нему.
Какие же мы глупцы, - подумал Адон. Как мы могли поверить, что угроза была ликвидирована лишь потому, что заставили отступить одного человека?
В комнате не было света и Адон смахнул пыль со своих прекрасных одежд. Он был одет в свои любимые шелка, и в кармане держал носовой платок, тесненый золотом - на случай, если леди переполнят чувства, когда он примет ее предложение руки, сердца и почесть стать супругом королевы. Его сапоги сияли и даже крошечный отблеск света отражался на них, несмотря на грязь, через которую ему пришлось пройти.
"Я глупец", - сказал Адон в темноту.
"Как я и говорила", - раздался за его спиной женский голос. "Но никто из нас не лишен недостатков". Затем Адон услышал удар кремня и зажегся факел, осветив его собеседника - прекрасную женщину с темными волосами.
Мирмин Лхал.
Ее глаза сверкнули, отражая пламя, которое казалось, словно радовалось ее красоте. Она была одета в темную накидку, разделенную у талии, и как Адон не пытался, но так и не смог отвести взгляда от ее пышной груди, вздымающейся под ее платьем из тонких стальных колец.
Адон с распростертыми руками направился к своей возлюбленной, женщине-воину, которой хватало мужества и мудрости управлять целым королевством.
Жизнь стала еще прекраснее.
"Стой на месте, пока тебя самого не выпроводят отсюда, словно последнюю свинью".
Адон остановился. "Миледи, я..."
"Сделай мне одолжение", - зло огрызнулась Мирмин, - "ограничь свои ответы до "да, миледи" или "нет, миледи" ".
Правительница Арабеля двинулась вперед и жрец почувствовал как к его животу прильнул холодный кончик стального клинка.
"Да, миледи", - произнес Адон и замолчал.
Мирмин отодвинулась назад и внимательно осмотрела его лицо. "Ты прекрасен", - сказала она, хотя по правде она была слишком учтива. Рот жреца был довольно широким, нос был далек от идеального, а его челюсть была слишком треугольной, чтобы считать ее прекрасной. Все же было в нем что-то юношеское, озорное, что скрывалось за его невинным взглядом. Да и его душа, жаждущая приключений, была отданна в услужение его богине, а также многим прекрасным леди Арабеля - если слухи были правдивы.
Адон позволил себе улыбнуться, но тут же пожалел об этом, когда острие ножа нашло новую цель, чуть пониже. "Прекрасное лицо, вместе со здоровым, работоспособным телом..."
Работоспособным? - Адон начинал удивляться.
"И с самомнением, размером с мое королевство!"
Когда Мирмин закричала на него, Адон отпрыгнул назад - ее факел опасно приблизился к его лицу.