Это было нетрудно сделать… он находился от меня на расстоянии не более восемнадцати футов.
Он грохнулся на землю и от неожиданности уставился на меня, бледный, со страдальческим выражением лица. Не мог предположить, что все так окончится.
Я сказал ему:
— Пойди, уложи сено, сынок. У тебя руки приспособлены именно к этому делу.
Затем покинул лагерь, зная, что на выстрел все сбегутся. Скрывшись из виду, изо всех сил пришпорил коня. Я разыграл грандиозное шоу, но встречаться одновременно с сорока разъяренными головорезами или даже с половиной у меня не было ни малейшего желания.
Всегда рассчитывал на здравый смысл, а он есть у большинства людей, живущих на Западе. Они знают, что когда у мужчины в руках оружие, не стоит его провоцировать. А тому ковбою еще жить да жить, пока он поумнеет. Только мальчишка, хватаясь за ружье, воображает себя победителем. Ему трудно представить себя лежащим в грязи и крови, кричащим от боли и страха. Но так мы взрослеем.
Этой ночью я расположился в пещере под естественным мостом над Пайн-Крик рядом с горой Бакхед и долго думал об Энджи, неподвижно лежащей в земле, не более чем в двух милях отсюда. Я горько сожалел о том, что мало выпало ей счастья в недолгой жизни. А уж какую страшную смерть встретила она, не дай Бог никому такой. Не оставь я ее там, она могла бы быть сейчас жива. Но десятки раз до этого я уходил вперед, чтобы разведать путь, и все было в порядке.
Завтра я положу цветы на ее могилу. Завтра я поднимусь на Бакхед и поеду разыскивать того человека.
Человека по имени Аллен…
Глава 12
По дороге к пещере я соблюдал осторожность, постоянно оглядывая гребни и вершины гор, где могли бы находиться наблюдатели. Хотелось надеяться, что я их провел. Но так ли это было на самом деле? Мне уже не раз приходилось прокалываться. Но дорога вдоль Пайн-Крик, ведущая вверх по каньону, была так хорошо замаскирована, что преследователю пришлось бы ехать точно по моему следу, чтобы не терять меня из виду.
Если Аллен — именно тот, кого я искал, то у него осталось мало времени. Он знал так же хорошо, как и я, что час приближается и события будут раскручиваться все быстрее.
Во многом мне помог Свэндл. Он дал прекрасного коня. А поскольку у меня в кармане лежал документ, подтверждающий то, что мы обменялись лошадьми, меня никто не сможет обвинить в конокрадстве.
Эла Забриски я видел. Но где были Ромеро, Сонора Макон и остальные? Выяснить это совершенно не было времени.
Еще до рассвета я вышел из пещеры и тронулся в путь. Собрал букет весенних цветов и положил их на могилу Энджи. Развернув коня, я увидел, что ко мне сквозь деревья пробираются трое всадников.
Бежать не было возможности. Да и к чему? Пусть получат, что хотят. Сами напросились. Я остановился где был, на открытом месте, с винчестером в руках.
Они увидели меня не сразу, и я подпустил их поближе. Все они были на лошадях с клеймом «Ленивая А».
— Вы ищите меня? — крикнул я им.
Они тут же осадили коней. Один схватился за револьвер, и я выстрелом выбил всадника из седла. Потом я упал на одно колено и выстрелил снова, засунул в патронник еще один патрон и выстрелил в третий раз, прежде чем прозвучал первый ответный выстрел. Всадник, в которого я попал, лежал на земле. Когда он упал, его лошадь бросилась в сторону, помешав прицелиться остальным. Я выстрелил снова, и всадники стремительно ретировались. При этом один из них держался за седло левой рукой, а правая болталась плетью.
Держа упавшего ковбоя под прицелом, я подошел к нему. Оказалось, он тяжело ранен — пуля пробила грудь. Это был крупный бородатый человек с лицом, обезображенным шрамом. Он смотрел на меня, пребывая в полном сознании.
— Я умру?
— Ты пришел охотиться на меня.