Ой, что ты?! Не надо, не надо! отпрянула она от меня и юрко скрылась за дверью кабинета старшей медсестры.
Странное поведение Наташи меня обеспокоило даже больше, чем беспричинное равнодушие доцента, которое я списала на его личные проблемы. Я не раз делала этой улыбчивой, безгранично доброй девушке небольшие подарки, и она всегда с радостью их принимала. Однажды, в переизбытке своих пациентских чувств, я обрызгала её духами, когда узнала, что после смены наша любимая медсестра идёт на свидание. Она была на десятом небе от счастья, хоть и отметила, что пользоваться парфюмом во время работы им строго запрещено. Тогда я просто отдала ей оставшийся пузырёк и взамен получила благодарный медсестринский поцелуй в обе щеки, и вдруг сегодня такое
Я не знала, как себя вести и мне ничего не оставалось делать, как топать в палату на свою кушетку.
Ты еще здесь?! удивилась Ангелина Михайловна, думала, уже не зайдёшь. Смотрю, стоитстену подпирает. Чего это он тебя сегоднябортонул?
С Ангелиной Михайловной мы подружились в тот день, когда я выходила из наркоза. Лёжа на своей кушетке, я в полудреме слушала её истории жизни. Невыносимо громкий, чуть грубоватый голос несколько раз вырывал меня из сна, и я раздраженным бормотанием призывала её снизить децибелы. Это помогало, но ненадолго. Через пару минут она входила в свой привычный ритм и снова басила на всю палату. Из всех её рассказов почему-то запомнилось только то, что в молодости она загорала без лифчика и теперь решила, что это и есть причина её нынешнего заболевания. Потом, когда я окончательно пришла в себя, она ещё много раз рассказывала, как давно приехала из Сибири и купила квартиру в нашем городе. Только никого у неё здесь нет, была двоюродная сестра и та уехала.
Её кровать стояла в углу, возле окна, и она часто подолгу смотрела в окно, как будто кого-то выглядывала.
Чего молчишь? А бледнющая какая! Случилось чего?
Сама не знаю, я уже не могла сдерживать беспокойство, никто со мной не хочет разговаривать, говорят: «ответы ещё не пришли».
Это ты с Надеждой из пятой палаты в один день делала?
Ну, да, вспомнила я.
Как же тогда не пришли?! Слышала, какой вой в пятой стоит? Ей не говорили, а она все равно узнала.
Что узнала? сама не знаю, зачем задала этот вопрос.
Что ещё можно узнать в этой больнице, когда ждёшь результаты анализов? Я выскочила из палаты и бросилась прямиком к Надежде. Та с красным лицом, заплаканная, не понимала, о чём я спрашиваю.
Четвёртая стадия, тихо сказал её муж.
Но сейчас всё можно вылечить, всёкак-то коряво, неубедительно я попыталась успокоить этого большого, растерянного человека, занявшую соседнюю кровать возле жены.
Он опустил голову и ничего не ответил. Не зная, что ещё сказать, я снова возвратилась в свою палату.
Ангелина Михайловна держала в руке розовую атласную ленту:
Ты пошла, смотрю, что-то лежит. Подняла А это же твоя лентас платья? Кругом надувательство! Такие деньги дерут, а шить вообще не умеют! Платье-то новое, смотрю
Я почувствовала себя настолько плохо, что Ангелине Михайловнегрузной женщине восьмидесяти лет от роду, пришлось резво подхватиться и усадить меня на кушетку.
Ух, напугала! Ты чего это тутв обмороки падать собралась?! Ответы получила что ли?
Нет, с трудом пролепетала я.
Так чего ты, из-за ленты что ли? Ой, нашла из-за чего сознание терять! Вон руки естьпришьёшь.
Эта кушетка, лента, палатавсё вокруг стало настолько ненавистным, что я подорвалась, как бешеная, и побежала к доценту. Или пусть мне всё говорит, или А что «или»? Что я могла сделать?
В кабинете его не оказалось, и я не нашла ничего лучшего, как мерить шагами коридор. Сколько же палат в этом отделении, если он такой длинныйвон сто пятьдесят шесть шагов насчитала. Пока я занималась математическими измерениями, в отделение зашел доцент. Я бросилась к нему, но неожиданно из открытого кабинета старшей медсестры долетели слова:
Чего он ей не скажет? Маячит с самого утра, как Все равно ведь узнает!
Я стала искать того, кто здесь маячит. К моему ужасу, кроме меня здесь вообще никого не было. В последний момент я передумала идти к доценту и, заглянув в кабинет старшей медсестры, взглядом вызвала Наташу. Боясь рухнуть на пол, я оперлась об стену и к большому своему удивлению начала улыбаться:
Ой, Наташ, я уже всё знаю, он мне сказал. Просто занят сейчас, просил, чтобы ты мне во всех подробностях рассказала.
Наташа с необыкновенной добротой в глазах взяла меня за руку, и мне окончательно сделалось дурно. Рука вспотела, я испугалась, что выдам своё волнение, и они снова продолжат играть в эту невыносимую молчанку. Набравшись сил, с неестественной, искажающей лицо страдальческой улыбкой, я спросила:
У меняэто?
Ну, раз он просил, тогда пойдём в манипуляционную, я всё расскажу.
Я испугалась, что нам кто-то или что-то может помешать, или она передумает, и я так до конца не узнаю всей правды. За этот час или два (не помню, сколько длилось моё неведение) я узнала, что значит натыкаться на глухую стену молчания.
А давай тут, а?
Она вздохнула и, как есть, на духу, выпалила:
У тебя в лимфоузле нашли клетки.
А, ну да, он говорил. А какие клетки? прикинулась я дурой.
Но, признаться, тут же приободрилась. Это всего лишь какие-то клетки, тем более в лимфоузле, который уже неделю, как удалили.
Ну, как тебе сказать? подбирала слова Наташа, не совсем хорошие клетки.
Злокачественные, что ли? если честно, я совсем не разбиралась ни в медицине, ни в анатомии, ни тем более в каких-то клетках, и мне самой показался нелепым мой вопрос.
В общем так. Не буду тебя томить: у тебя в лимфоузле обнаружены клетки, которые попали туда из какого-то органа, который имеет железистую ткань. Пока будут искать опухоль, тебя переведут на восьмой этаж к Константину Константиновичуэто химиотерапевт. И смотри, если что, только к нему просись. Он хоть и строгий дядька, но лучше негоспециалиста по химии нет. И ещё ты молись. Люди с таким диагнозом всё делают, чтобы выжить. И по церквям, и по бабкам ходят
Я шла по коридору в обратную сторону от выхода. В самом конце коридора находились туалеты, видимо, я туда и направлялась. Я интуитивно искала прибежище от того зла, которое на меня навалилось в один момент. Надо было спрятаться, чтобы тебя не нашли и не вернули в реальность, от которой некуда сбежать.
Не знаю почему, но я дёрнула дверь одной палаты и зашла в пустую, обшарпанную комнату, с растекшейся на полу побелкой. Я смотрела в окно со своего пятого этажа и видела живущих, ходящих, о чём-то говорящих людей, к которым себя больше не относила. У меня не было мыслей. Было только сознание, что меня скоро не будет. Вдруг я услышала мужской голос. Ко мне незаметно, а может и заметно, подошёл муж Надежды и что-то говорил. Наверное, он хотел пожаловаться на жизнь, рассказать о своей боли. Но, когда я к нему повернулась, он испуганно оглянулся и поспешил выйти, плотно закрыв дверь. До сих пор не пойму, как он тогда меня нашёл в той неубранной коморке, как будто специально оставленной для тех, кому надо выплакаться. И правда, только он вышел, как у меня ручьём полились слёзы. Не знаю, сколько я там пробыла, но, видимо, не очень долго, потому что меня покинули силы, и я больше не могла выплакивать и выносить на ногах свою боль. Вероятно, поэтому здесь и не было ни одного стула, чтобы долго не задерживались. Уже через некоторое время в кабинете доцента передо мной дымилась чашка кофе.
Кофе. С этого момента я потеряла вкус. Еда, напитки, удовольствиявсё это перестало для меня существовать. Я отодвинула чашку и только спросила:
Я умру?
С чего ты взяла?! Будем лечить
Я рассердилась не по-детски.
Лечить от чего, от рака?! У меня мама, мамина сестра, бабушкаумерли от рака! А я значит вылечусь?! я постаралась взять себя в руки, стыдясь своей несдержанности, и уже спокойным тоном отчетливо сказала: я хочу знать правдуэто же моя жизнь. В конце концов, это моя болезнь и я хочу хотя бы попробовать
Доцент пересел ко мне на соседний стул и по-дружески, по-доброму заглянул в глаза:
Вот сейчас ты говоришь правильные слова. Если сама захочешь выздороветьвыздоровеешь. Медицина ведь не стоит на месте. Сейчас нам главное найти орган, который дал метастаз. Я тебе больше скажу: лимфогранулематоз, который мы предполагали, это намного опасней, чем молочная железа. А я почти уверен, что искать надо там.