Айрис не сразу понимает, что здесь не так. Чего она ожидала? Бормочущих всякую чушь безумцев? Воющих сумасшедших? Глубокой тишины она точно не ожидала. Почти все больницы, в которых ей довелось побывать, были переполнены, по коридорам сновали люди, выстраивались в очереди у стен. А «Колдстоун» пустыня, больница-привидение. Зеленая краска на стенах сияет, будто натертая фосфором, полы надраены до блеска. Пусто. Однако медсестра набирает ключ-код на другой двери, и новый запах неумолимо обрушивается на Айрис.
Зловоние. Духота. Пахнет давно не снимаемой одеждой. Едой, которую много раз подогревали. Комнатами, где никогда не распахивают окна. Айрис видит поставленный на попа матрас и накрытый газетами диван. С другой стороны, за армированным стеклом, сад. Ветер гоняет по бетонным дорожкам бумагу, пластиковые стаканчики и мелкий мусор. Отвернувшись, Айрис на мгновение встречается взглядом с куратором и первой отводит глаза. Они проходят в другую дверь, и медсестра останавливается.
Перед ними большая комната, вдоль стен выстроились стулья. Три женщины за столом играют в карты. Слабые солнечные лучи проникают сквозь узкие высокие окна, из-под потолка бормочет телевизор. Айрис останавливается прямо под телевизионным экраном, пока медсестра что-то уточняет у своей коллеги. Подходит женщина в длинном, растянутом сером кардигане, останавливается слишком близко и переминается с ноги на ногу.
Сигаретки не найдется? спрашивает она.
Айрис бросает на нее острый взгляд. Молодая, пожалуй, моложе Айрис, волосы очень темные у корней, но соломенно-желтые на концах.
К сожалению, нет, отвечает Айрис.
Дайте сигарету, настойчиво просит женщина. Пожалуйста.
У меня нет. Простите.
Женщина не реагирует на ответ и не двигается с места, обдавая шею Айрис зловонным дыханием. У противоположной стены пожилая женщина в мятом платье ходит от стула к стулу, повторяя высоким чистым голосом:
Он всегда приходит усталый. Очень, очень усталый. Надо вскипятить чайник.
Еще кто-то свернулся калачиком, сцепив руки над головой.
Юфимия! доносится до Айрис.
Медсестра стоит у двери, упершись руками в бока. Проследив за ее взглядом, Айрис отыскивает в дальнем углу высокую женщину, которая, стоя к ним спиной, поднялась на цыпочки у окна.
Юфимия! снова кричит медсестра и, раздраженно хмурясь, обращается к Айрис: Она меня слышит, я знаю. Юфимия, к тебе пришли!
Женщина поворачивается: сначала голова, потом шея, потом все тело. Она движется медленно, будто пробуждающееся от спячки животное. Юфимия смотрит на Айрис и оценивает ее взглядом, не двигаясь с места. Потом смотрит на медсестру. Снова на Айрис. Одной рукой женщина держится за решетку на окне. Она размыкает губы, но с них не срывается ни звука. Наконец, откашливается.
Кто ты? спрашивает Юфимия.
Медсестра говорит громко, как часто обращаются к глухим:
К ней редко приходят Правда, Юфимия?
Айрис направляется к женщине.
Меня зовут Айрис. Девушка, которая просила сигарету, шипит у нее за спиной: «Айрис, Айрис» Вы меня не знаете. Я я внучка вашей сестры.
Юфимия сдвигает брови. Женщины смотрят друг на друга. Айрис вдруг понимает, что ожидала увидеть дряхлую, едва стоящую на ногах старуху, жалкое подобие человека, ведьму из сказки. А перед ней высокая женщина с резкими чертами лица и внимательными глазами. В том, как она поднимает изогнутые брови, сквозит надменность. Ей наверняка не меньше семидесяти, однако от нее веет чем-то необъяснимо детским. Волосы зачесаны набок и скреплены заколкой, она одета в платье с цветами и широкой юбкойне самое подходящее для пожилой женщины.
Кэтлин Локхартмоя бабушка, объясняет Айрис, подойдя ближе. Ваша сестра. Кэтлин Леннокс.
Рука на зарешеченном окне вздрагивает.
Китти?
Да. Наверное.
Ты внучка Китти?
Да.
Юфимия выбрасывает вперед руку и хватает Айрис за запястье. Айрис невольно отшатывается. Юфимия тотчас же разжимает пальцы.
Не бойся, с непонятной улыбкой говорит она. Я не кусаюсь. Садись, внучка Китти. Женщина опускается на стул и указывает на другой, рядом. Я не хотела тебя напугать.
Я не испугалась.
Женщина снова улыбается:
Испугалась, я знаю.
Юфимия, я
Эсме, поправляет она.
Что, простите?
Женщина закрывает глаза.
Меня зовут Эсме, медленно и отчетливо произносит она.
Айрис оглядывается на медсестер. Неужели они ошиблись?
Если ты еще раз на них посмотришь, спокойно произносит Юфимия, хоть раз, меня сразу уведут. Запрут в пустой комнате на целый день или дольше. Мне бы этого не хотелось. Надеюсь, ты понимаешь. Повторяю: я не сделаю тебе ничего плохого, поэтому, пожалуйста, не оборачивайся.
Айрис опускает взгляд на пол, на руки пожилой женщины, которая разглаживает на коленях платье, смотрит на свои зашнурованные ботинки.
Хорошо. Простите.
Меня всегда звали Эсме, тем же тоном продолжает женщина. К сожалению, здесь в ходу только мое первое имяЮфимия, поскольку именно оно указано на официальных документах. Меня назвали Юфимия Эсме. Но я всегда была просто Эсме. Моя сестра, женщина бросает на Айрис мимолетный взгляд, уверяла, что «Юфимия» звучит, как будто овца чихнула.
Вы им говорили? спрашивает Айрис. О том, что вас зовут Эсме.
Эсме улыбается, пристально глядя Айрис в глаза:
Думаешь, меня кто-то слушает?
Айрис пытается задержать взгляд на лице пожилой женщины, но ее глаза блуждают.
Прошу меня простить. Я отвыкла говорить подолгу, а теперь, кажется, не могу остановиться. Итак, продолжает Эсме, расскажи мне о Китти. У нее были дети?
Да, удивленно отвечает Айрис. Один ребенок. Мой отец. Вы вы не знали?
Я? Нет. Она обводит унылую комнату мерцающим взглядом. Видишь ли, я давно ни с кем не общаюсь.
Он умер, выдыхает Айрис.
Кто?
Мой отец. Он умер, когда я была совсем маленькая.
А Китти?
Девушка, выпрашивавшая сигарету, все еще повторяет имя Айрис свистящим шепотом, а другая женщина бормочет монолог об уставшем муже и чайнике.
Китти? рассеянно переспрашивает Айрис.
Она Эсме склоняется еще ближе и проводит языком по губам, жива?
Айрис задумчиво смотрит на собеседницу.
Вроде того, осторожно отвечает она.
То есть как?
У нее болезнь Альцгеймера.
Эсме смотрит на нее не моргая.
Болезнь Альцгеймера?
Это форма потери па
Я знаю, что такое болезнь Альцгеймера.
Конечно. Простите.
Эсме на минуту отворачивается и смотрит в окно.
Больницу закрывают, да? резко спрашивает она.
Айрис неуверенно ерзает на стуле, едва не поворачивается взглянуть на медсестер, но в последний момент сдерживается.
Они не признаются, продолжает Эсме. Тем не менее это правда, так?
Айрис молча кивает.
Эсме берет в ладони руку Айрис.
Ты приехала, чтобы забрать меня, нетерпеливо произносит она. Вот почему ты здесь.
Айрис изучает лицо пожилой женщины. Эсме совсем не похожа на ее бабушку. Неужели перед ней действительно родственница, член семьи?
Эсме, до вчерашнего дня я даже не знала о вашем существовании. Никогда не слышала вашего имени. Я бы очень хотела вам помочь
Потому ты и приехала? Скажи: да или нет?
Я сделаю все, что смогу
Да или нет, повторяет Эсме.
Айрис с трудом сглатывает ком в горле.
Нет, говорит она. Я не могу. Я Я даже не
Эсме, не дослушав, убирает руки и отворачивается. Что-то неуловимо меняется в ее лице, и у Айрис вдруг перехватывает дыханиепо лицу пожилой женщины скользнула какая-то тень, будто облако пролетело над гладью пруда. Айрис еще долго сидит неподвижно, глядя прямо перед собой, даже когда Эсме поднимается, пересекает комнату и выходит в одну из дверей. Айрис не верит своим глазам. В лице Эсме она на мгновение увидела черты своего отца.
Не понимаю, говорит Алекс, стоя перед прилавком. Сегодня суббота, полдень, они с Фран заглянули в магазин, принесли Айрис несъедобный сэндвич из невероятно дорогой кулинарии. Я ничего не понимаю.
Алекс, я четыре раза тебе объясняла, отвечает Айрис.