Вот тут-то она и разглядела своего свекра, поняла, каково ему. Ведь не только ее переехал Егоршапереехал и деда своего. На-ко, ждал-ждал внука домой, думал хоть последние-то годы во счастье поживу, а тот взял да как обухом по старой голове: на сверхсрочной остаюсь
Татя, да ты с ума сошел! Какие мне передние избы? Ты чтопорознь со мной хочешь?
Да я-то что
Ну и я что Вот чего выдумал: передние избы тебе Да у нас Вася есть Васю растить надо Нет уж, как жили с тобой раньше, так и дальше жить будем
Степан Андреянович слезами умывался от радости: нет, нет, не хочу заедать твою молодую жизнь. А сегодня встал как до болезнио восходе солнцаи на Синельгу. На пожню. Нельзя, чтобы Вася без молока остался!
И Лиза сама помогала старику собираться, сама укладывала хлебы в котомку
Ты, татя, почаще отдыхай, наставляла она сейчас шагающего сзади нее свекра. Никуда твоя Синельга не убежит. Всяко, думаю, к полудню-то попадешь. Да сегодня не робьпередохни. Ведь не прежние годы
Через некоторое время, когда стали подходить к Терехину полютут век прощаются, когда на Синельгу провожают, она опять заговорила:
Да Васе-то какой-никакой шаркунок сделай. А время будет, и коробку из береста загни. Побольше, чтобы солехи с бору носить. Нету у нас коробки-то, та, старая, лопнула А я все ладно, скоро проведаю тебя. Да не убивайся, смотри у меня. Иной раз и днем полежи на пожне. Хорошо на вольном-то воздухе, полезно А без коровы не жиликак-нибудь и вперед прокормим. Ведь уж Михаил не допустит, чтобы Вася без молока остался
Она передала старику ушатик, котомку, бегло обняла его и не оглядываясь побежала домой: боялась, что расплачется
2
От завор Лиза пошла было болотницей, той самой дорогой, которой шла со свекром вперед, да вдруг увидела на новом коровнике плотниковкак самовары по стенам наставленыи круто повернула налево: сколько еще избегать людей? Ведь уж как ни таись, ни скрытничай, а рано или поздно придется выходить на народ.
И вот заставила себя пройти мимо всех бойких местмимо колодцев, мимо конюшни (тут даже с конюхом словцом перекинулась: когда, мол, лошадь дашь за дровами съездить?), а дальше и того большеподошла к новому коровнику да начала на глазах у мужиков собирать свежую щепу.
Петр Жуков жеребцом заржал со стены:
Лизка, мы с тебя за эту щепу натурой потребуем
И она еще игриво, совсем как прежде, спросила:
Какой, какой натурой?
Все-таки щепу она не донесла до домурассыпала возле большой дороги у колхозного склада. Потому что как раз в ту минуту, когда она задворками вышла к складу, из-за угла выскочила легковушка с брезентовым верхом, точь-в-точь такая же, на какой, бывало, шоферил Егорша, и, не останавливаясь, шумно, с посвистами прокатила мимо, а она так и осталась стоятьвозле дороги, накрытая вонючим облаком пыли и гари.
После этого Лиза уже не храбрилась. Шла от склада к дому и глаз не вытирала. Только когда вошла к себе в заулок да увидела Раечку Клевакину, начала торопливо заглатывать слезы.
Не любила она при Раечке выказывать свою слабость. При ком угодно могла, только не при Раечке. И дело тут не в том, что та дочь Федора Капитоновича, которого Пряслины с войны терпеть не могут. Дело в самой Раечке, в ее изменчивом характере.
Сохла-сохла всю жизнь по Михаилу, вешалась-вешалась на шею, а тут подвернулся новый учительи про все забыла, за легкой жизнью погналась. Вот за это и невзлюбила Лиза Раечку. Невзлюбила круто, исступленно, потому что нравилась она ей, и уж если на то пошло, так лучшей жены для брата Лиза и не желала.
Что, невеста? Скоро свадьба? спросила Лиза, подходя к крыльцу, возле которого стояла Раечка. (Только о свадьбе ей и спрашивать теперь!)
Раечка полной босой ногой ковыряла песок под угломдля Васи насыпан. Большую ямку проковыряла. Да и вообще вид у Раечки был несвадебный. Хмуро, с затаенной тоской глянула ей в лицо.
Зайдем в избу, предложила Лиза. Чего тут под углом стоять?
Зашли. А лучше бы не заходить, лучше бы оставаться на улице. Все разбросано, все расхристанона столе, на полу (сразу двоих собиралаи старого, и малого), неужели и у нее теперь такая же жизнь будет, как эта неприбранная изба?
Райка, у тебя глаз вострый. Посмотри-ко, нет ли у меня какой сорины в глазу? схитрила Лиза.
Она потянула Раечку к окошку, к свету, а у той, оказывается, у самой на глазах пузыри.
Вот тебе на! Да у тебя сорина-то, пожалуй, еще больше, чем у меня.
Раечка ткнулась мокрым лицом ей в грудь, глухо застонала:
Меня тот до смерти замучил
Ктотот? Учитель?
Ми-и-и-шка-а-а
Михаил? удивилась Лиза. Наш Михаил?
Да
Ври-ко давай
Он Тут который раз встретил вечером Выйди, говорит, к ометам соломы
Ну и что?
Раечка жгла ей своими слезами голую шею, грудь, но молчала. Котлом кипела, а молчала. Потому что дочь Федора Капитоновича. Гордость. И Лиза, уже сердясь, тряхнула ее за плечи:
Ну и что? Чего у вас было-то?
Он не пришел
Куда не пришел? К ометам, что ли?..
Да
И только-то всего? Постой-постой! вдруг вся оживилась Лиза. А когда это было-то? Не в тот ли вечер, когда он с мужиками на выгрузке был? Вином-то от него пахло?
Пахло
Лиза с облегчением улыбнуласьнаконец-то распутался узелок:
Ну дак он не мог прийти в тот вечер. Никак ему нельзя было.
Раечка недоверчиво подняла голову.
Правда, правда! У нас в тот вечер ребята прикатилиПетька да Гришка Подумай-ко, устраивал, устраивал их Михаил в училище, а они взяли да домой. По Тузку соскучились Что ты, было у нас тогда делов. И теперь еще не знаем, что с ними. Как на раскаленных угольях живем
У Раечки моментально высохли глаза, она стала еще красивее, а Лиза смотрела-смотрела на нее и вдруг ужасно рассердилась на себя: зачем, кого она утешает? Какое горе у этой раскормленной кобылы?
Она резко встала и сама удивилась жестокости своих слов:
Худо тебя припекло, за жабры не взяло. Скажите на милость, как ее обидели! Час у омета вечером выстояла. Да когда любят по-настоящему-то, знаешь, что делают? Соломкой стелются, веником под ноги ложатся А ты торгуешься, как на базаре, все у тебя расчеты Насыто, насыто плачешьвот что я тебе скажу Михаила она испугалась! Да Михаил-то у нас копейку возьмет, а на рубль вернет Слыхала это?
Раечка мигом просияла. На улицу выбежалаи горя, и слез как не бывало.
Лиза сняла со стены зеркало, присела к столу. Не красавицаэто верно. Не Раечка Клевакина. И скулья выпирают, и глаза зеленые, как у кошки. Да разве только красивым жить на этом свете? А то, что она три года, три года, как собака верная, ждет его, служит ему, это уж ничего, это не в счет? А в прошлом году приехал на побывку на два дня, потому что, видите ли, дружков-приятелей в городе и в районе встретил, сказала она ему хоть словечушко поперек? Наоборот, стала еще от деда и брата защищать: хватит, мол, вам человека мылить. Хоть и погуляет скольконе беда, солдатскую службу ломает
В избе она не стала прибиратьпервый раз в жизни махнула на все рукой. Да, по правде сказать, и некогда былона коровник пора бежать.
3
Никогда в жизни не ездила Лиза больше трех раз за травой на дню, а сегодня съездила четыре и поехала ещепятый. Поехала для того, чтобы выреветься.
И она ревела.
По лугу ходил вечерний туман, яркая звезда смотрела на нее с неба, а она каталась по мокрой некошеной траве, снова и снова терзала себя:
За что? За что? За какую такую провинность?
За эти два дня и две ночи она перебрала все, припомнила всю свою жизнь с Егоршейкак и что делала, когда и какие слова говорила (можно было припомнить, немного они и жилидве недели) и нет, не находила за собой вины. Не в чем ей было каяться. А уж если и винить ее в чем, так разве только в молодости. Тут она виновата. Выскочила семнадцати лет, зелень зеленьюкакая же из нее жена?
В кустах жалобно горевала какая-то птаха (тоже, может, брошенка?), а на деревне кто-то веселилсялихо наяривал на гармошке
Лиза села, начала перевязывать намокший от травы платок.