ЕВГ. БУЗНИСуданская трагедия любви
Эпистолярный роман
Вместо предисловия«МУМКЕН, КОХАНКО!»
Сознавая смысловой перегруз названия, которое дал своему роману Евгений Бузни: «Суданская трагедия любви», я не только не хочу упрощать его ради простого изящества, но готов ещё и усложнить. Например, так: «Судано-Славянская трагедия» Или даже так: «Украино-Суданская»
Помилуйте: где Судан, где Украина? Не безумеют ли пространства в глобальном выворачивании? Нет ли тут сюрреалистической уловки?
Нет. И чтобы показать это, я процитирую из романа Бузни маленький фрагмент, в котором как в капле отражается пересечение потоков:
«В городке, где жили наши специалисты, дорожки между домами убирали бедные индианки. Один наш молодой инженер пригласил понравившуюся ему девушку убрать в доме, там вымыл её в ванной, занялся с нею любовью и на прощанье заплатил сто рупий. Всё бы было ничего, но на следующее утро перед его домом выстроилась целая очередь улыбающихся смущённо девушек, желавших заработать таким способом. Этот факт был замечен, и парня тут же отправили в Союз за неслужебные сношения с иностранцами».
При всей хорошо продуманной бесхитростности этого эпизода, в нём опытной рукой литературного профессионала высвечена, помимо сексуальной и денежной сторон (вполне ожидаемых), ещё и сторона санитарно-гигиеническая, куда более свежая. Сторона идеологическаясамо собой: в середине 70-х годов советскому инженеру, обнаружившему такой эротический темперамент, путь за границу бывал заказан.
Однако эпоха перестройки диктовала своё: развивающиеся страны вставали в советский фарватер, ширился обмен студентами, темнокожие девушки приезжали в Союз и поступали в вузы, наши молодые специалисты, их друзья-однокашники, всё чаще выезжали к ним «на Юг».
Те и другие возвращались домой, не очень-то озабоченные последствиями. Между тем, последствия обнаруживались довольно скоро: стали появляться на свет синеглазые негритяночки, они вырастали в ослепительных красавиц, не зная, куда подевались их отцы, да и отцы мало что знали о своём экзотическом потомстве.
Чтобы стянуть разлетевшиеся концы, Евгений Бузни мобилизует такой испытанный жанровый инструмент, как письма.
Письма пишутся, хранятся, складываются в заветную пачку, перевязываются ленточкой.
Во время очередного переезда пачка ненароком вылетает из вещей и шлёпается в дорожную грязь. Откуда её подбирает любознательный журналист и начинает искать авторов и адресатов. Жанр определён в подзаголовке: «Эпистолярный роман».
В конце концов, герои романа, на сорок лет постаревшие, и их выросшие дети, находят друг друга. Обливаясь слезами радости, знакомятся, сходятся, празднуют новые брачные союзы за длинными застольями в разветвлённых восточных семьях, где братья и сёстры от вторых, третьих, четвёртых жён (сколько разрешает религия) принимают их как близких родственников и не хотят вспоминать, через какое опустошающее, огненное поле прошли, отыскивая друг друга.
Вспоминаетповествователь: журналист, знающий, что такое горячие точки, раненный, перевязанныйавтор и герой телерепортажей, он начинает так:.
Мир устроен поистине удивительно. Всё в нём загадочно, сложно и непонятно. Особенно судьбы людей. Они по какому-то необъяснимому закону или по стечению случайных обстоятельств сходятся и расходятся, переплетаются в замысловатые клубки с тысячами узелков соприкосновений, хотя каждая судьба имеет своё начало и свой конец. Но лабиринты жизней настолько запутаны, что порой абсолютно нет никакой возможности найти эти самые начала и концы судеб, которыми управляют то одни, то другие люди.
Почему это так?
Понять и объяснить трудно. Какой-то лабиринт
Я не могу понять ход истории, и есть ли у неё закономерности
Такого зачина достаточно, чтобы мы стали искать закономерности, окидывая взглядом то самое поле, через которое перешли герои своею жизнью.
Полейдва.
ОдноСудан. Центр Африки.
ДругоеУкраина. Центр Европы.
Рассечены оба военными конфликтами. Однопо линии СеверЮг. Другоепо линии ЗападВосток.
Журналист-повествователь ищет героя, перебираясь из Хартума в Вау и обратно, а герой обнаруживается в Киеве, куда он перебирается из Крыма, чтобы поучаствовать в Майданских разборках.
Герою уже под шестьдесят. Его дочери, выросшей в Судане, под сорок. Самое время познакомиться и сравнить жизненные пути.
Надеясь на чувство юмора у читателей, Евгений Бузни предлагает линию сходства с санитарным уклоном (недаром же присноописанный советский персонаж мыл свою избранницу в ванной). Вот и сравним.
Судан.
В столице почти нигде нет водопровода и канализации Туалеты вовсе отсутствуют. Жители справляют нужду на обочинах дорог и в любом другом удобном для них месте. Скрываться при этом от чьих-то глаз тут не принято.
Неужто в Киеве найдётся что-нибудь в этом духе?
Находится!
В госпитале, куда привезли раненного на Майдане героя романа, кто-то не дошёл до туалета и опорожнился на пол
В Судане оно понятно, там несусветная жара, и от века принято облегчаться на улицах. Древняя привычка.
В Киеве?
По случаю выходного дня туалеты превращаются в места, куда невозможно войти. Больные ведь бывают разные. Не каждый справляется со своими нуждами, как того хочется. Вот и происходит так, что вокруг или в самом туалете, дверь которого не запирается по причине отсутствия защёлки, а унитазы без крышек, то кровь разбрызгана, то всё испачкано испражнениями, и убрать за такими больными оказывается некому В этот день дежурит по больнице заведующий отделением. Безобразие на полу появилось недалеко от его собственного кабинета. Он не может не заметить, но заходит к себе и читает там газету, пока в течение двух часов решается, кому же из обслуживающего персонала придётся всё-таки прибрать в коридоре, по которому постоянно ходят больные. В конце концов, один из медбратьев после внушительного разговора с ним пациента больницы, надевает резиновые перчатки и наводит в коридоре порядок!
Ах, если бы порядок ограничивался коридором в госпитале. Так выследили же! Не дострелили на Майданепридут и добьют в палате! И сердобольные медики перепрятывают раненного по другому адресу. Подальше от бандеровцев.
Вот теперь сравним поля боя там и тут, не задерживаясь больше на перекличке туалетов.
Непримиримость, разделившая в Судане северян и южан, в юмористическом варианте выглядит так: северянин (араб) воюет, чтобы обрести в офисе кабинет и стол, а главноевозможность приказать слуге (южанину):
Принеси чай!
Разумеется, среди северян есть и такие кандидаты в господаотносящиеся к южным племенам как к грязной рабочей силе, которую надо заставить работать. Но ведь столько же среди северян и таких искренне убеждённых интеллектуалов, которые уверены, что арабы несут чернокожим туземцам истинную цивилизацию, а те упираются по невежеству или недомыслию. Меж тем, южане сопротивляются вовсе не по недомыслию, а скорее по трезвому расчёту на свежеразведанную нефть, доходы от которой могут уплыть на север.
И пограничные отряды южан, вооружённых отнюдь не только копьями и дротиками, а уже и винтовками, это вполне современные воинские силы, хотя бойцы и могут иногда облечься (по жаре) в традиционные набедренные повязки
Опять я про туалеты ладно!
Южная негритянка лицом вся покрыта «пупырышками» прадедовских наколок, с пришпиленными в ноздре и на подбородке непонятными кнопками, но на шее у неёкрест. Потому что южане успели стать приверженцами католической веры, арабы же с севера несут ислам, который, помимо мировой религиозной доктрины, разрешает забивать людей камнями, отрезать конечности и т. п., чего южане принять не могут.
Русские при каждом повороте политической ситуации оказываются то в друзьях, то во врагах местного населения, и неожиданный плевок от пробегающего негралишь прелюдия, а то ведь в окнах сидят снайперы и стреляют по телеаппаратуре, которую издали могут принять за оружие.
Вот и решай тут, кто прав, а кто виноват.
Так не то же самое и на Украине, где энтузиасты Майдана и плюют друг в друга, а снайперы целятся в журналистов? И так же не сообразишь, кто прав, кто виноват?