Клавдия Никифоровна прилипла взглядом к Вале. «Где его глаза были? думала она о сыне, с неприязнью глядя на невестку, худая, одни кости, косоглазая, конопатая. Мог бы и получше подобрать. За инженера любая красавица пойдет за милую душу», не одобрила выбор сына свекровь.
Денег с собой привезла? сурово спросила она.
Нет, совсем растерялась Валя. Сергей через три дня получит зарплату и пришлет.
Что ты, мать, вместо «здравствуйте» сразу о деньгах, досадовал свекор. Она как будто и не слышала его замечания.
А я тебе что говорила? Клавдия Никифоровна злорадно повернулась к нему. Всегда по-моему выходит. Говорила, что приедет на нашу шею! А? Так оно и вышло. Только поженятся, сразу норовят сесть на родителей и приплод на них же повесить!
Валя почувствовала себя неловко. «Если бы у меня сейчас были деньги, я повернула бы обратно, думала она, купила бы билет и уехала домой. Но у меня их нет, я третьи сутки не ела, от этого кружится голова и ослабли ноги. Грудь совсем пустая, ребенок голодный». Заплакал Мишутка.
Вот еще этот будет кричать день и ночь, никакого покоя не будет! пробурчала свекровь.
Хватит, мать, это же наш родной внук. Ну кто им поможет, если не мы?
Ехала бы к своему отцу!
Там некому с ребенком возиться: отец работает, мачеха работает, чего тебе объяснять всё сама знаешь. Четыре месяца пролетят, не успеем оглянуться.
Чужими руками легко, время быстро летит. На меня ведь всё ляжет. Тебе чего: надел штаны и на работу!
Валя шла молча. Как ей не хотелось идти с ними. «Писал же Сергей, что она собирается приехать с ребенком на практику. Отказали бы, но свекор ответил: «Рады будем». Вот тебе и рады!» Такой встречи она не ожидала.
Ничего, дочка, не расстраивайся, уладится, говорил ласково свекор.
Жили они в двухэтажном деревянном доме на горе. Когда свекор открыл дверь, Валя замешкалась, пропуская свекровь перед собой.
Чего стоишь? Проходи, коли приехала! грубо прикрикнула свекровь. С этим оболтусом, Клавдия Никифоровна недобро взглянула на спутника жизни, всё приходится терпеть, куда денешься? И тебя потерплю.
Хватит, мать, право слово, хватит, повторял, досадуя, свекор, суетясь около Вали. Ты, это самое, дочка, не обращай внимания. Вот, проходи сюда, я у соседа и кроватку детскую попросил у них девочка уже выросла из нее, всё равно без дела в сарае стояла. А внуку тут хорошо будет. Клади его сюда. Как зовут-то?
Мишей, в честь папы.
Мишуткой, это хорошо. Ты посмотри, мать, какой внук-то синеглазый, в Сергея, а ты ругаешься. Ах ты, стервец, говорил он, восторгаясь, улыбается!
Свекровь подошла, посмотрела, мясистые складки ее лица разгладились, взгляд подобрел, стал мягким.
Похож на Сергея, шибко похож, как две капли воды, такой же маленький был. Наша кровь, а то я сомневалась, думала, что ты грехи замаливать приехала к нему.
Несмотря на брошенные обидные слова, у Вали отлегло от сердца. «Хоть своим признали, и то большое дело. Ну и человек, видит меня первый раз, а уже оскорбить торопится. «Грехи замаливать» повторила она мысленно. Противная какая! А надо вытерпеть. Надо. Другого выхода нет. Мишутке будет неплохо: признали своим. Хорошо, что он на Сергея похож, а не на меня».
На другой день, покормив Мишутку, положив его, уснувшего на груди, в кроватку, Валя пошла устраиваться в больницу.
Май в этом году выдался теплым. Солнце, сверкая, рассыпалось в воздухе. Ветерок запутался в легком зеленом облаке нежных, мягких, только что народившихся тополиных листочков, и они трепетали, беспомощно дрожали от его прохладного дыхания. Смолистый свежий аромат свободно и глубоко вливался в грудь. Вале было радостно от солнца, от хорошего утра, от того, что пришла весна, от молодости, от сознания, что, наконец, идет работать в больницу, что давнишняя ее мечта быть врачом сбывается. Отодвинулись куда-то недобрая встреча, недобрая свекровь. «Ничего, всё будет хорошо, утешала себя она, сегодня напишу Сергею, чтоб скорее выслал деньги. Дать бы ему телеграмму, но нет ни копейки, а просить у свекра не хочется. Да у него и нет денег, он всё, видно, отдает жене». Сегодня утром она наблюдала сцену: Федор Николаевич просил денег на папиросы. Клавдия Никифоровна, выговаривая, с досадой положила ему на ладонь тридцать пять копеек. «Ладно, напишу письмо. Сергей сам должен догадаться послать. Вот она приедет, а перевод уже пришел, и свекровь подобреет».
До больницы далеко. Мимо мчались автобусы, но ей нечем было оплатить проезд. Разве это беда? Настроение хорошее, поэтому идти легко. Она чуть касалась земли маленькими ступнями, и все пело и ликовало в ней. Не заметила, как дошла. Одноэтажное длинное каменное здание, окруженное березами. Главный врач, средних лет, с лысой, как колено, головой и густой русой, кудрявой бородой, поднял на нее умные желтые глаза, испытующе разглядывая ее.
«Что ты знаешь, какой твой багаж? Можно ли тебе доверить людей? Как с тобой быть? думал он. Ишь, какие веселые глаза. Сделаем так: временно дадим человек двадцать под присмотром. А там видно будет».
«Зачем тебе такая кудрявая борода? Лучше бы эти кудри на голове росли», озорно думала Валя, и уголки губ весело вздрагивали в смешливой улыбке.
Хорошо, сказал главный врач, вставая, пойдемте в отделение, я познакомлю вас с коллегами. Меня зовут Иван Тимофеевич, а вас? заглянул в направление, лежащее на столе.
Валентина Михайловна, подсказала она.
Вот и отлично, открыл шкаф, достал халат и подал Вале. Она аккуратно застегнула все пуговицы. Это ему понравилось.
Пошли по длинному коридору. Справа двери палат, видны койки, лежащие на них больные. Слева светлые большие окна, выходящие в рощу.
Иван Тимофеевич толкнул дверь ординаторской и пропустил Валю впереди себя.
Знакомьтесь, наш новый доктор. Приехала на практику. Прошу любить и жаловать, говорил он врачам, сидевшим за столиками. Потом перевел взгляд на женщину с миловидным лицом. Мария Ивановна, дайте ей три-четыре палаты. Как освободитесь зайдите ко мне!
«Вероятно, она зав. отделением», подумала Валя.
Откуда вы, прелестное дитя? обратилась Мария Ивановна к Вале.
Из Омска.
Как вас к нам занесло? остальные врачи две молодые женщины, с любопытством, но дружелюбно улыбаясь смотрели на Валю.
В Омске не с кем оставить сына, у меня трехмесячный малыш, а здесь свекровь.
Понятно. Познакомьтесь с врачами, Валя подходила к каждой, подавала руку и называла свое имя.
Анна Васильевна, отвечала ей болезненная на вид женщина с желтовато-бледной кожей лица, улыбаясь большим, резко очерченным красивым ртом. Говорила она мало, подвертывая нижнюю губу.
Когда Валя подошла к молодой, небольшого роста, с черной челкой и черными блестящими глазами женщине, Мария Ивановна мягко сказала ей:
Вера Павловна, поделитесь с Валентиной Михайловной своими больными, если справится, вот вам будет замена, пойдете в отпуск.
Охотно, с огромным удовольствием, встала та. Взяла папку с историями болезни. Немедленно поделюсь. Пойдемте, я вас познакомлю с больными.
Так начался первый трудовой день в жизни Вали.
Глава 3
Солнечный яркий день. В открытое окно ординаторской вливается теплый аромат березовой рощи. Зеленое свежее кружево листьев развесили деревья. Солнечные пятна играли, прыгали на траве. Всё ласкало глаз. Валя закрыла папку с историями болезни. Хороший день не радовал ее. На душе тоскливо. Идет третья неделя, а от Сергея ни денег, ни ответа на ее письма. Домой идти не хотелось. Опять будут упреки, что много ест. Она даже боялась есть и потому всегда была голодной. Но куда денешься? Надо идти. Там ее ждал круглоголовый лобастый Мишутка. От этой мысли теплело.
Дорога длинная, чего только не передумаешь! Валя не любила парней красивеньких, с усиками, курносых, меньше ее ростом они просто не существовали для нее. Она любила мужчин сильных, здоровых, серьезных. Сергей высокий, худой, с крупными чертами волевого лица. Его синие задумчивые глаза Валя любила больше всего на свете! В отличие от нее, неуравновешенной и взбалмошной, он был сдержан, всегда спокоен. В нем чувствовался сильный характер. Она вспоминала, как они познакомились. Валя приехала на первый курс медицинского института. Ее поселили на «голубятне» (так называли общежитие под самой крышей). Потолок скошен, окна открывались на железную, горячую в солнечный день, крышу. Первокурсницы выбирались из комнаты на нее: загорали, готовились к лабораторным занятиям. Город с высоты полнометражного шестиэтажного дома казался сказочным, как в «стране Гулливера», с маленькими машинками и человечками. Напротив стояло общежитие студентов института железнодорожного транспорта. В комнате, в которую поселили Валю, жило двадцать человек, все новички. Только Дуся Дубова, которой науки никак не давались, училась второй год. Это была смешливая добродушная толстушка.