Перебрала с выпивкой, объяснял ты. Мы праздновали.
Потом мы втиснулись в туалетную кабинку. Подо мной зашумела вода, вытягивая содержимое унитаза.
А после мы опять шли. Возможно, по другому аэропорту. Снова люди Запах цветов сладкий, тропический и свежий, как будто после дождя. Помню, было темно. Ночное время. Но не холодно. Пока ты тащил меня через парковку, я начала приходить в себя. И стала отбиваться. Пыталась закричать, но ты толкнул меня за какой-то грузовик и прижал тряпку ко рту. Мир вновь стал размытым. Я обмякла, завалилась на тебя. Из того, что было дальше, смутно помню рев двигателя. Нескончаемый. И как меня укачало в машине.
Но что я хорошо запомнила, так это пробуждение. И жару. Она словно вцепилась мне в горло, пыталась задушить. Хотела, чтобы я снова провалилась в черноту. А потом накрыла боль и тошнота.
* * *
Хорошо еще, ты не привязал меня к кровати. За это спасибо. В кино жертв всегда привязывают к кровати. Но сдвинуться с места я всё равно не могла. Всякий раз, стоило мне только шевельнуться, начинало мутить, кружилась голова. Я была укрыта тонкой простыней. Но казалось, я лежу посреди костра. Я открыла глаза. Всё вокруг виделось искаженным, белесым, размытым. Я находилась в какой-то комнате. Стены были из дерева из длинных досок, скрепленных болтами по углам. Свет резал глаза. Тебя я не видела. Осторожно повернула голову, осматриваясь. Во рту вкус рвоты. Сглотнула слюну. Горло болело и было пересохшим настолько, что стало никчемным.
Я опять закрыла глаза. Попыталась дышать глубже. Проверила: руки на месте, ноги, ступни. Пошевелила пальцами. Все работали. Пощупала живот. На мне была футболка, лифчик врезался в тело. Ноги голые, джинсы куда-то девались. Я нащупала край простыни, потом положила ладонь на бедро. Кожа была горячей, ладонь почти сразу начала липнуть к ней. Часов на запястье не оказалось.
Я провела ладонью по трусам, потрогала тело через них. Не знаю, о чем я думала и чего ожидала. Может, найти засохшую кровь. Или рваную рану. Ощутить боль. Но нет, ничего подобного. Ты снимал с меня трусы? Входил в меня? И если да, зачем удосужился надеть их снова?
Я тебя не насиловал.
Я вцепилась в простыню. Повернула голову. Попыталась отыскать тебя взглядом. Глаза по-прежнему отказывались работать как следует. Ты был где-то за мной, я определила это по звуку. И попыталась отодвинуться к краю кровати, подальше от тебя, но руки не слушались. Они задрожали, и я упала на постель лицом вниз. В ушах стучала кровь. Я словно слышала, как мое тело просыпается и оживает. Попробовала подать голос, получилось только захныкать в подушку. Я услышала, как ты сделал шаг.
Твоя одежда возле кровати.
От твоего голоса я вздрогнула. Где ты? Как близко? Я приоткрыла глаза. Их почти перестало резать. Рядом с кроватью на деревянном стуле лежали аккуратно свернутые новые джинсы. Куртки на стуле не оказалось. Моей обуви тоже не было рядом. Вместо нее под стулом я увидела пару коричневых кожаных ботинок. Походных, на шнурках. Не моих.
Я слышала по шагам, что ты приближаешься. Попыталась свернуться в комочек, отпрянуть. Это далось мне тяжело. Тело было слишком медлительным. Но мозг работал, сердце колотилось. Я попала в плохое место. Это я отчетливо понимала. Но не знала, как здесь очутилась. Не знала, что ты сделал со мной.
Половицы скрипнули еще пару раз, и страх, словно волна, пронзил меня от груди до горла. Я увидела светло-коричневые брюки карго. На уровне глаз находилась ткань брюк от колен до промежности, и я заметила несколько красноватых пятен на ней. Ты молчал. Я слышала, как учащается мое дыхание. Вцепилась в матрас. Заставила себя посмотреть выше. Пока не увидела твое лицо. На миг перехватило дыхание. Не знаю почему, но у меня оставалась надежда, что это не ты. Не хотелось, чтобы у человека, стоящего сейчас возле кровати, было то самое лицо, которое мне так понравилось в аэропорту. Но это был ты: голубые глаза, светлые волосы и шрамик. И ты уже не казался красивым. Просто злым.
Твое лицо было бесстрастным. Голубые глаза ледяными. Губы тонкими. Я натянула простыню выше, оставив на виду только глаза наблюдала за тобой. Всё во мне заледенело. Ты стоял рядом в ожидании, когда же я заговорю, ждал вопросов. Но не дождался, поэтому начал сам.
Это я привез тебя сюда, сказал ты. Тебя тошнит от препаратов. Некоторое время ты будешь чувствовать себя странно одышка, головокружение, тошнота, галлюцинации
Твое лицо завертелось у меня перед глазами. Я зажмурилась. Под веками вспыхивали крошечные искры, целая галактика маленьких вращающихся звезд. Я слышала, как ты подступаешь. Приближаешься. Попыталась заговорить.
Зачем? еле прошептала я.
Пришлось.
Кровать скрипнула, матрас слегка приподнялся подо мной. Я отшатнулась. Попыталась скинуть ноги на пол, но они не слушались. Весь мир будто вращался вокруг меня. А я боялась соскользнуть в бездну. Свесив голову, я ждала, что вот-вот начнется приступ рвоты. Но он не начинался. Я крепко обхватила согнутые ноги. В груди защемило так, что слез было не сдержать.
Где я?
Перед тем как ответить, ты выдержал паузу. Вдох и выдох. Поерзал на месте, шурша одеждой. Только тогда я поняла, что не слышу никаких звуков, кроме тех, которые исходят от тебя.
Ты здесь. В безопасности.
* * *
Не знаю, сколько я проспала. Он был неясным, этот промежуток времени, как изощренный кошмар. Кажется, в какой-то момент ты принес мне еды и заставил попить. Но не мыл меня. Я точно знаю, потому что, когда снова проснулась, от меня воняло. Я вся была горячая и потная, футболка прилипла к телу. И хотелось в туалет.
Я лежала, прислушиваясь. Напрягала слух, чтобы хоть что-нибудь различить. Но было тихо. Зловеще тихо. Ни скрипа, ни твоих шаркающих шагов. И никаких признаков присутствия других людей. Ни шума транспорта. Ни отдаленного гула шоссе. Ни грохота поездов. Ничего. Только эта комната. И зной.
Я начала себя осматривать, осторожно подняла одну ногу, потом другую, пошевелила пальцами. На этот раз конечности уже не казались тяжелыми, я понемногу приходила в себя. Так тихо, как только могла, я приподнялась, огляделась. Тебя в комнате не было. Я одна. Двуспальная кровать, тумбочка возле нее, комод и стул с джинсами на нем. Вся мебель была деревянной, простой. Стены пустыми. Слева я увидела окно за тонкой занавеской. Снаружи ярко светило солнце. День. Жара. Прямо передо мной закрытая дверь.
Я выждала еще несколько минут, сосредоточилась на звуках. Потом с трудом повернулась. Голова закружилась, но я все-таки доползла до края. Вцепилась в матрас и заставила себя дышать. Оказалось, до сих пор я задерживала дыхание. Осторожно спустила на пол одну ногу. Потом вторую. Перенесла на ступни весь вес, схватившись за угол тумбочки. В глазах темнело, но я всё равно стояла, прислушиваясь. Однако так ничего и не услышала.
Я дотянулась до джинсов и села на кровать, чтобы надеть их. Плотные и тяжелые, они липли к ногам. Пуговица врезалась в низ живота, писать захотелось еще сильнее. Обуваться я не стала: босиком меня не так слышно. Я сделала шаг к двери. Пол был деревянным, он холодил ступни, между половицами зияли темные щели. Ноги казались негнущимися стволами. Я как-то доковыляла до двери. И опустила ручку.
За дверью было темнее. Когда привыкли глаза, я увидела длинный коридор опять сплошь дерево с пятью дверями: две слева от меня, две справа и одна в самом конце. Я сделала первый шаг, и пол негромко скрипнул. Я похолодела. Но за дверями было по-прежнему тихо, ничто не указывало, что меня услышали, и я сделала еще шаг. За какой из этих дверей мой путь к спасению?
Я остановилась возле двери справа и взялась за холодную металлическую ручку. Надавила на нее, затаила дыхание и потянула на себя. Замерла. За этой дверью тебя не было. Только сумрачно-серая комната с раковиной и душем. Ванная. В глубине нее дверь. Наверное, туалет. Некоторое время я колебалась, размышляя, не рискнуть ли и не сбегать ли пописать по-быстрому. Уж очень хотелось. Но сколько еще мне представится таких шансов? Может, этот единственный. И я попятилась в коридор. Пописать можно и прямо в джинсы. Или попозже, где-нибудь снаружи. Только прежде надо выбраться отсюда. Если получится, тогда всё будет в порядке. Я найду кого-нибудь, кто мне поможет. Найду, куда обратиться.