Не огорчайтесь, госпожа! Вы все, и господин Варда в первую очередьнастоящие герои. Если бы крепость не удержали, Алеппо пришлось бы оставить. Из Цитадели можно простреливать все основные улицы, она на господствующей высоте. Но крепость выстояла, и теперь бородатым уже вряд ли ее удастся захватить.
Младшая из дочерей ВардыЯфитзакрыла лицо ладошками. Она посматривала на Ахикара и смеялась. А Ияри устал. Он нашел себе уютное местечко среди мешков, заполненных песком. Обе младшие дочери Варды расположились неподалеку. Пока они чирикали, как две весёлые птички, Ияри рассматривал свой последний, теперь уже покинутый домЦитадель. В одном из темных квадратов-бойниц он заметил бликующее стекло прицела или бинокля. Цитадель рассматривала их. Может быть, это отец следит за ними через трубу оптического прицела? Ияри вздохнул, но плакать не сталне хотелось расстраивать мать.
Поднимайтесь! скомандовала Роза и обе её сестры тут же вскочили на ноги.
Они перебрались на противоположную сторону баррикады, и Роза сразу нырнула в неприметную улочку, такую узкую, что молодой ишак не разойдется тут с изможденным дервишем. Несколько десятков шагови они оказались в бесконечных торговых рядах старого рынка. Ияри смотрел по сторонам и не узнавал этого места. Лавки либо выгорели дотла, либо были разграблены подчистую. Мать вскрикнула от ужаса, завидев валяющиеся кучей манекены. Яфит, наоборот, весело расхохоталась.
Это больше походит на морг, чем на базар! весело проговорила она.
Роза обернулась, сделав сердитое лицо, и приложила палец к губам. Лавка действительно напоминала трупохранилище после масштабной катастрофы. Некоторые манекены были одеты. От такого зрелища мутило. В воздухе витал сладковатый, неприятный душок. Стены рынка покрывал слой сажи толщиной с палец. В одном из коридоров мать бросилась к зарешеченному окошку. Сестры и Ахикар терпеливо ждали, пока мать не налюбуется на гробницу. Зеленые, расшитые золотом ковры покрывали мраморный саркофаг.
Здесь все пылало неделю, тихо проговорил Ахикар. Галерея простреливалась, бородатые рвались к Цитадели. Видишь там кучу песка, Яфит? Мешки, в которые он был насыпан, расплавились от жара и песок высыпался. А на могиле ни пятнышка сажи, ничего не сгорело, хотя тут искры летели, как трассирующие пули.
Мама! Нам пора идти! сказала Роза, и Ияри потянул мать за руку.
Они снова оказались в лабиринтах руин. Ияри видел непросыхающие слезы на щеках матери. А Ахикар прилежно показывал им, где нужно пробираться по стеночкам, а где перебегать пригнувшись.
Здесь осторожненько! Госпожа, пригните голову. Тут до позиции боевиков тридцать метров
Из-под их ног разбегались стаи породистых и совершенно одичавших котов. Волнами накатывали запахи. Война пахла кострами из пластиковых плинтусов, пустых бутылок и частей дешевой мебели. Но главные тона в этом составном ароматебездымный порох и человеческие экскременты.
Наконец, они вышли на открытое место. Ряды руин раздвинулись на стороны. Мать застыла на месте.
Некогда здесь была красивейшая площадь, сказала она. Ты помнишь, Яфит? А ты, Шамиран? Семь фонтанов
Сюда, сюда! торопил Ахикар. Надо укрыться за противоснайперскими щитами.
Старшая из дочерей Варды всматривалась в остовы стен на противоположной стороне площади. Очевидно, опасность грозила именно оттуда.
Они нырнули за противоснайперские щиты и двинулись в обход открытого пространства бывшей площади Семи фонтанов.
Наконец, район руин остался позади. В этих кварталах Старого города стены домов пестрели государственной символикой. Руины встречались и здесь, но преобладали всё-таки целые дома.
Что значат эти рисунки, Ахикар? спросила Яфит.
Причин несколько. Во-первых, так демонстрируется верность Сирии. Во-вторых, сразу видно, пересек ты линию фронта или нет. Вы слишком долго просидели в Цитадели. Теперь будете учиться жить в новом мире. Здесь главноеосторожность.
Да, тихо сказала Мать. Мы просидели в Цитадели целый год.
В здании без крыши застыл искалеченный осколками Пегас. Из-под рухнувшей штукатурки вылезли античные арки, высокие и воздушные, облицованные желтоватым полированным мрамором. Точно такая же арка осеняла вход во двор их разрушенного дома. Древние арки устояли, а относительно современная крыша и перекрытиянет. Мать снова застыла, рассматривая их. Слёзы на её щеках никак не просыхали. Возле Пегаса валяется вывернутый наизнанку газовый баллон с приваренным к нему хвостовиком.
Это любимый боеприпас бородатых. Обладающий страшной разрушительной силой и почти отрицательной точностью. Такие баллоны запускают с изношенных танковых стволов или самодельных станковпросто в сторону противника.
Для людей, устроивших войну в музее, точность не имеет никакого значения, отозвалась Мать. Более того, экспонаты, по их мировоззрению, должны быть уничтоженыэто все запретное язычество.
Ияри читал вывески над лавками: «Нижнее белье», «Обувная мастерская», «Чай и сладости». Даже сумрачная Шамиран оживилась.
Мама! Я хочу есть! воскликнула она.
Это позже, сказал Ахикар. Нам надо встретиться с вашим проводником. Дождемся его у башни, на площади Баб Аль-Фарадж.
Когда они вышли к высокой башне с часами, Мать оживилась. Ияри был несколько удивлен. Он почему-то совсем не запомнил эту башню.
Смотрите, дети! Башню с часами построил австрийский архитектор в конце девятнадцатого века, сказала Мать и, указывая на дома, окружавшие площадь, добавила: Прелестный колониальный стиль!
Ияри и Шамиран угрюмо уставились на попорченные осколками стены, на балконы, запелёнутые в куски пластика с маркировкой ООН.
Куски пластикаэто защита от снайперов, пояснила Роза. Свет из квартир не проникает на улицу, а посторонние не могут глазеть на благочестивых женщин, которые тут проживают.
От площади лучами во все стороны расходились улицы. Они просматривались до горизонта, но Ахикар не позволил им глазеть по сторонампогнал к основанию башни, под защиту её толстых стен. Там их ждал маленький неприметный человечек в бронежилете поверх камуфляжной куртки и в круглой каске с пластиковым забралом. Рядом с ним, на ступенях у входа в башню лежало ещё несколько бронежилетов.
Один, два, три, считал Ияри. Всегочетыре!
Он поднял глаза на мать, ожидая похвалы за сообразительность.
Вы прекрасно экипированы, сказал человечек. Не хватает только бронежилетов и
Он с сомнением переводил взгляд с матери на Шамиран.
Ханум слишком нарядно одета, а девочка она безусловно красавица. Подумать только! И пятнадцати лет нет, а уже такая большая! Я боюсь, бронежилет на неё не подобрать!
Мне шестнадцать! насупилась Шамиран.
Пора замуж, рот человечка улыбался, но глаз было не разглядеть за пластиковым забралом.
Надеваем бронежилеты, скомандовала Роза и женщины быстро повиновались ей.
Пока Ахикар застегивал пряжки бронежилета, Ияри прислушивался к его разговору с человечком.
Давно крайний раз обстреливали? спросил человечек.
Давно, отвечал Ахикар без бравады и рисовки. Уже два дня нас из минометов не обстреливали. Вам надо отправляться незамедлительно. Вот-вот начнется обстрел.
Откуда знаете?
Чутьё.
Надо зайти в башню. Всего пара минут. Я должен подать сигнал верному человеку. Нам идти на север, а там «коридоры» для прохода слишком узки и обстановка постоянно меняется.
Низенькая дверь, ведущая в башню с часами, оказалась открытой. Им пришлось перелезть через штабель цилиндрических железяк. Некоторые были выкрашены веселенькой голубой заборной краской, другиеогненно-ржавые.
Мины калибра сто двадцать? изумился маленький человечек. Любой снаряд, прошедший канал ствола, потенциально опасная вещь, которую по военным «Наставлениям» рекомендуется уничтожать на месте подрывом накладного заряда.
Тут и без этого саперам хватает занятий, сказал Ахикар.
Ияри уже лез вверх по лестнице. Его целью являлось узенькое оконце на первой лестничной площадкеочень уж хотелось по привычке посмотреть на руины с высоты. Цветные стекла витражей хрустели под подошвами его ботинок. Маленький человечек, обогнав его, устремился вверх. Его целью являлись окна в верхней части башни. Кому и как он будет подавать сигнал? Ияри вспомнилась читанная-перечитанная сказка. Там вредный злодей так же подавал сигналы вражеской армии, взобравшись на одну из замковых башен.