На ее лице не осталось и тени прежней улыбки, только боль и раздражение.
Уйдите отсюда все, я не хочу никого видеть!в отчаянии кричала она, и на ее мокрых от снега щеках расплывались слезы.
Андрей повалился рядом, заколотил руками и ногами по снегу, и тонко завизжал, передразнивая ее. Но смеха это уже ни у кого не вызвало. Все ушли, немного обиженные и удивленные сумасбродной выходкой Веры. Олег постепенно отстал от компании и вернулся.
Вера сидела на засыпанной снегом скамейке, казавшейся издалека диковинным пухлым диваном. Шапку она стянула и ее растрепанные волосы, прекрасные в своей неаккуратности, тяжелыми густыми струями падали вниз и как-то особенно изящно обтекали приподнятый воротничок черной шубки. Сердобольная луна участливо смотрела на нее большими мудрыми глазами.
Олег сел рядом. Они долго молчали, пока, наконец, она не встала.
Отряхни,попросила Вера.
Олег тщательно сбил ладонью с шубы набухший влагой снег. Вера повернулась к нему, что-то очень быстро поискала глазами в его лице и неожиданно нежно поцеловала в лоб. Ее губы были влажными и теплыми.
Тебе сколько лет?спросила она.
Двадцать два,обескуражено ответил он.
А мне двадцать четыре. И меня все хотят выдать замуж. Представляешь, нет и двадцати пяти, а все твердят, ищи мужика, засиделась в девках. Вот и жениха нашли. Я ведь сюда не одна приехалас лейтенантом, старшим лейтенантом. Это он меня сюда привез. И путевки купил, и дорогу оплатил, а дорога дальняя, из Читы. Вот так. Все говорят, не упусти момента, дура, охмури его, заставь жениться, другого такого случая не будет.Девушка вздохнула.А я не знаю, что мне делать. И вроде любит он меня, может даже сильно любит, мне даже кажется, что он свихнулся от любви. Когда сюда приехали, только остались вдвоем, накинулся, как дикий. Я разозлилась, наорала. Он тоже взбеленился. Сейчас пьет, подрался с кем-то, с девкой рыжей в обнимку танцевал. Он со мной не разговаривает, я с ним тоже. Гордые.Она помолчала.Как думаешь, выходить мне за него?
Олег неопределенно пожал плечами, невольно посматривая по сторонам, нет ли где рядом полоумного лейтенанта.
Вот и я не знаю.Вера поправила прическу.И зачем сюда приехала, тоже не знаю. Думала здесь что-то необычное, другая жизнь, а здесьВсе пьют, на баб бросаются, даже на самых захудалых. Я не понимаю, ей богу, в первый раз увидели женщин, что ли?
Она посмотрела на луну, до хруста в пальцах сцепила руки и сокрушенно заговорила:
Ну, зачем, зачем я здесь? Ведь я же учительница, сейчас учеба в разгаре, а я здесь! Обманула директора, какой-то липовый больничный подсунула, ой!Она с силой расцепила сомкнутые пальцы и продолжала.Зачем мы все здесь? Для того чтобы есть, пить и волочиться друг за другом. Ведь мы же больше ничего не делаем. Зачем нам все это? Люди же для чего-то главного рождаются. Вот я учительница. А почему? Да потому что и отец, и мать у меня учителя. Отец в гороно, а матьдиректор школы. А я не знаю, люблю ли я свою профессию или нет, я не знаю, люблю ли я своего лейтенантика или нет, я ничего не знаю! Я выучилась на учителя, потому что так хотели родители, я выйду замуж за лейтенанта, потому что так хотят все, но зачем я все-таки родилась и живу? Неужели только ради этого?
Вера примолкла, натолкнувшись на безучастный взгляд Олега, поковыряла замшевым сапожком снег, тряхнула головой и с вызовом спросила:
Что, дура, да?
Все это время Олег слушал, но не слышал ее. Он понимал, о чем она говорит, но задумываться над ее вопросами даже не старался. Он здесь первый день, он хочет развеяться и забыть обо всех проблемах. С какой стати забивать себе голову всякой чепухой? Горы, вино, воздухвсе прекрасно! Эх, жить бы да веселиться. А что девчонка попалась чокнутаяэто ее проблемы. О принце, наверное, мечтала, жизни красивой хотелось. А тутпростой лейтенант.
Да не плачь ты, твой лейтенант еще, может, генералом станет,сказал он ей и пошел по хрустящему снегу туда, где шум и веселье.
Эй, постой, тебя как зовут?услышал он сзади громкий окрик.
Олег остановился и удивленно обернулся. Ведь только несколько часов назад их познакомили.
Олег,произнес он.
А меняВера.
Я знаю.
Да ты не обижайся, у меня память на имена хорошая, ведь я же учительница. Вот только сегодняОна, прищурившись, посмотрела на него и тихо произнесла.Подойди ко мне.
Олег подошел.
Ближе,попросила она.
Олег сделал еще один шаг, вплотную приблизившись к Вере. Она поправила волосы и, неожиданно обняв, крепко поцеловала в губы. Поцелуй был долгим и сексуальным. Олег почувствовал губами ее острый шершавый язычок, скользнувший ему в рот, и невольно обхватил девушку за талию. Она откинула голову, но рук не разнимала. В ее глазах блуждал озорной блеск.
Ты видел, как этот гад лапал задницу той девицы?
Очумевший Олег, не сразу понял, о ком речь.
Мой лейтенант, когда танцевал с той рыжей стервой,уточнила Вера.
Она все еще тесно прижималась к Олегу. И он сквозь ее шубку невольно ощущал ее стройное прогнувшееся в талии тело. Вера широко раскрытыми губами в яркой помаде мягко куснула Олега в шею. И он снова почувствовал ее облизывающий язык. У Олега помутилось в голове и часто забилось сердце.
Пойдем ко мне,жарко шепнула ему на ухо Вера и потащила за собой.
В комнате, едва закрыв дверь, она вновь впилась в него жадным поцелуем. Потом толкнула Олега на кровать, лихим движением скинула шубу и, медленно расстегивая верхние пуговицы на платье, радостно произнесла:
А я такое классное белье купила. Специально для этой поездки. Показать?
Олег не успевал ничего предпринять. Раньше в таких ситуациях ему приходилось быть активным и настырным, а сейчас все было по-другому. Вера, наверное, из-за своей учительской профессии сама всем руководила. Олегу оставалось только слушать ее, покорно выполнять ее просьбы и угадывать недвусмысленные намеки. И это ему чертовски понравилось.
Помоги снять сапоги,попросила она, откинувшись в полурасстегнутом платье на крае кровати.
Олег покорно встал пред ней на колени и, медленно гладя ее ноги, начал снимать сапоги. Потом его холодные руки поползли вверх по ее бедрам, и когда они достигли голого теплого животика, она засмеялась, вырвалась из его рук, сама быстро сняла колготки, на ходу приказывая:
Свитер сними. И возьми там резинку в сумочке.
Он скинул и свитер, и футболку, оставшись с голым торсом, и в диком возбуждении глядел на нее. В школе Вера, должно быть, была неулыбчивой строгой учительницей. А сейчас, с ярким макияжем на лице, тонкими пальцами с алыми ногтями, Вера быстро распахивала и медленно закрывала на груди платье, хитро стреляя глазами из-под распушенных беспорядочно волос. И он понял, она хочет, чтобы дальше он раздевал ее. Олег готов был это сделать быстро, но она извивалась в его сильных руках, иногда мягко отстранялась, а потом сразу же впивалась в него губами и ногтями, сознательно растягивая процесс. Он и здесь подчинился ей, хотя сдерживал себя уже с великим трудом.
Белье у Веры действительно оказалось необычным. И трусики, и лифчик, словно были сшиты из крупных голубых листьев, края которых неравномерно, но как-то очень изящно выступали в разные стороны. Она позволила снять все это нежно и аккуратно.
А потом, когда он исступленно работал над ней, она вдруг оказалась неподвижной и равнодушной. Она ушла в себя и уже никак не откликалась на его ласки и движения. Когда все закончилось, она небрежно оттолкнула его и сказала:
Уходи, я хочу остаться одна.
Обескураженный Андрей оделся и спросил:
Завтра встретимся?
Нет,отрезала она, закрывшись одеялом.Больше не подходи ко мне. И еще, я тебя прошу, не рассказывай никому про это.
Я что-то сделал не так?
Да причем тут ты!в сердцах крикнула Вера.Я! Я все делаю не так! Зачем мне всё это? Уходи
Она отвернулась и, кажется, заплакала.
«Точно чокнутая»,решил Олег и вышел, тихо прикрыв дверь.
Больше он Веру не видел. А вспомнил он ее сумбурные слова через пять дней.
К тому времени их группа выполнила намеченные походы и по обыкновению, заведенному здесь неизвестно кем и когда, устроила шашлыки. Деньги были собраны, мясо и вино куплено, и задолго до назначенного часа, истомившись ожиданием, народ собрался на специально отведенной для подобных мероприятий площадке. По части приготовления шашлыков все мужчины оказались большими знатоками, и пока они оживленно спорили о тонкостях и премудростях столь важного занятия, за дело взялись женщины. Мужчины как-то разом смирились и успокоились, тем более что многие из них уже косили нетерпеливые взгляды в сторону ладного пузатого деревянного бочонка и двух больших пластиковых канистр, от которых заманчиво тянуло вином.