А как будешь королем, а как будешь палачом. Пророк
ДВА РОМАНА ТАДЕУША НОВАКА
Тадеуша Новака современная польская критика относит к числу наиболее одаренных писателей среднего поколения, сформировавшегося после установления народной власти, к тем мастерам, которых выделяет оригинальность в восприятии и изображении мира и человека. Новак неизменно верен своей тематике, объект его художнического внимания польская деревня. Но деревня для Новака гораздо больше, чем тема. Он неизменно настаивал не декларациями, а практикой на великом значении для национальной культуры ее традиционного костяка, того течения, которое непосредственно связано с бытием, мировосприятием, культуротворчеством простого человека-труженика, породненного с землей-кормилицей. Кровную связь со всем этим Новак ощущает с той поры, как помнит себя. Среди самых ярких впечатлений детства в одном из его стихов названо обаяние народной речи:
мне до боли
в худых коленях был знаком тот говор,
ржаного люда чистое наречье.
Никогда он не пытался привлечь к себе внимания, перенося на польскую почву философские проблемы и литературные нововведения, родившиеся в совершенно иных национальных и социальных условиях, кое-кому казавшиеся универсально значимыми, а на самом деле приложимые лишь к обществу в кризисной стадии.
Детство писателя было сельским. Он родился в 1930 году в деревне Сикожице (ныне Тарновское воеводство), мальчиком пережил войну и оккупацию, был связным в партизанских отрядах. Сразу же после освобождения поступил в гимназию, работал в молодежных организациях, в 1954 году окончил филологический факультет Ягеллонского университета в Кракове. С конца 40-х годов печатает стихи в журналах, в 1953 году публикует первый сборник «Учусь говорить». Известность Тадеуш Новак приобретает сперва как поэт. Из стихотворных книг 5070-х годов особо привлек читательское внимание цикл «Псалмы» (1971), в котором современная проблематика разрабатывается в формах, восходящих к старейшей народно-поэтической традиции.
К прозаическим жанрам Новак обращается с 60-х годов, выпуская поначалу сборники рассказов, а затем и более крупные вещи. Его роман «Такая большая свадьба» (1966) посвящен войне, жестоким бедам оккупации, которые увидены глазами мальчика, героя и повествователя. Примыкает к нему тематически вошедший в предлагаемую читателю книгу роман «А как будешь королем, а как будешь палачом» (1968), отмеченный премией министра культуры и искусства за 1971 год. Затем Новак выпускает один за другим три романа, посвященные уже послевоенному времени, переменам, изменившим облик деревни, новому поколению, современности.
Первый из этих романов «Черти» (1971), вышедший на русском языке в 1976 г., наш читатель уже знает. В нем рассказывается о суровых днях борьбы за новую жизнь в польской деревне. В «Двенадцати» (1974) повествуется о переменах в крестьянском сознании, о деревенских ребятах, которые посланы в город учиться. И наконец, «Пророк» (1977) тоже рассказ о пришельце в город, но построенный в ином плане. К нему мы вернемся после разговора о первом из вошедших в книгу романов.
«А как будешь королем, а как будешь палачом» название взято из народной песни. Оно подчеркивает слитность противоположных начал в человеческой натуре. Тема эта новой для польской литературы, разумеется, не была. Человек и война, жестокость войны и личность под этим углом и до Новака писали о памятном времени. Новак с его поэтическим опытом, с острым ощущением той бесспорной истины, что в литературе важно не только о чем сказать читателю, но и как это сказать, ищет и находит свое образно-повествовательное решение. О военной действительности со всем ужасным в ней он дерзает говорить поэтически-сказочно и доказывает читателю, что это вполне правомерно. Правомерно потому, что в центре внимания поставлена не необратимость опустошений, творимых войною в людских душах, а возможность пройти сквозь нечеловеческое и остаться человеком.
Новак в одном интервью говорил о своем герое как «состоявшемся». И пояснял:
«Жизнь удачна тогда, когда она самостоятельна, а она, на мой взгляд, может стать таковой лишь тогда, когда человек не забывает о своих социальных связях, о своих «истоках». Эта верность, эта сопричастность дает ему возможность познать себя, свои действия и поступки».
На долю героя, участника вооруженной борьбы против оккупантов, выпадает самое тяжелое: приводить в исполнение приговоры, расстреливать предателей, гитлеровских прислужников. Груз, который ложится при этом на душу Петра, отлучает его от радостей жизни, хотя приговоры полностью обоснованны и вынесены с соблюдением законного для конспирации порядка. Груз этот тяжел и сам по себе и вдвойне тяжел потому, что связан со страхом выпасть из людской общности, оказаться отверженным, получить и передать потомству обосабливающее клеймо. Герой понимает, что людей объединяет служение жизни, и тот, в ком верх возьмет «палаческое», будет ими отринут. Спасение автор видит в связи с другими, она герою кровно нужна и остро им ощутима. Ибо не своей волей партизан Петр казнит приговоренных, тех, кто служил врагам жизни, а волею жертв, волею погибших собратьев, которых он «носит в себе», которые, в сущности это очень важно для героя, сами, хоть и его руками, вершат суд и расправу. Солидарность во имя жизни составляет основу проверенной веками народной нравственности и в конце книги старый дед приносит Петру заклятие-оправдание: напрочь отрубает от будущего жестокость минувшего, не пустив ее в счастливо начавшиеся дни.
В книге, особенно в первых главах, много праздничных, ярких описаний и образов. Мир предстает необычным и удивительным, но без чрезмерной идеализации сельской жизни. Новак поэтизирует любовь, природу, человеческое достоинство в жизни и смерти, ценности несомненные, освященные традицией. И уместно будет, отметив это, более внимательно присмотреться к творческой манере писателя, основам ее поэтичности.
В изображении человека, его связей с миром Новак стремится к многослойности и многоаспектности. Человек дан в соотношении с природой как ее часть, как существо, ею вскармливаемое, ею одухотворяемое, от нее получающее меру добра и зла, дан в простейших жизненных проявлениях, в извечных влечениях. Он дан и в соприкосновении с ближайшим окружением: семья, круг друзей, сравнительно небольшая и часто замкнутая людская общность (скажем, деревня с прилегающей округой, партизанский отряд). Не так часто, правда, но все же у Новака человек прорывается по своему желанию или невольно в большой мир, в мир исторических событий (сражения, социальные перемены, растущий и манящий к себе город) и проявляет себя, меняясь, деформируясь или сохраняя насущное, в столкновении с ним. Дан человек, наконец, и в «вертикальной» временной обусловленности, в богатстве родословной: от глубинных ее истоков, от традиционной обрядности и вековых навыков до вложенного в его личность спутниками жизни, до завещанного теми, кто ушел из мира, но остался в сознании живущих.
Задуманная писателем многомерность трудна в воплощении, особенно на ограниченном повествовательном пространстве. Многое, что важно для автора и создаваемого им образа, должно быть не описано, не рассказано, а рельефно обозначено, так, чтобы не скользнуло мимо читательского внимания, вызвало эмоциональную заинтересованность. И тогда автор должен искать средства повышенной образной концентрированности, присоединять к испытанным приемам реалистической прозы (раскрытие характера в поступках и конфликтах, внутренний монолог, речевая характеристика и др.) средства с более древней родословной, уходящие корнями в фольклор и мифологию, такие, как символ, преувеличение, которое доходит подчас до гротеска, а также слияние реального и фантастического, равноправие реальности и сказочности в человеческом сознании. Мир Новака реален и символичен одновременно.
Естественными выглядят в повествовании средства, привычные для поэзии, которой присуща, как правило, большая эмоционально-выразительная нагруженность образа и слова. В романе «А как будешь королем» можно подметить даже в композиционной структуре элементы, которые не удивили бы нас в конструкции стихотворения: варьирование некоторых мотивов на всем протяжении текста (например, золотистые и красные яблоки как символ и жизни, и радости, и крови), два параллельных ряда из одних и тех же символов в картине мирных дней и войны (яблоки, пруд, осина). Проза иногда ритмизируется, непринужденно переходя в белый стих в наиболее патетических местах повествования (например, речь матери, провожающей сына на войну). Как народный стих, заклинание, молитва о мире звучит в конце романа речь старика, «заговаривающего» от беды новорожденного младенца сына Петра. Новак, углубляясь в сферу человеческой психологии, как правило, не обращается к описательности: эмоциональное состояние героя он обозначает зримо, герой не рассуждает, а видит. Видит мысленным взором живых и мертвых, видит символы жизни и смерти. Такое решение мотивировано, конечно, и обликом рассказчика крестьянского парня, затем солдата и партизана, который душевные раны и сомнения, радость и боль не торопится выразить в словах.