Ты сдурел, Фил?! С чего это вдруг, на пятнадцатом году знакомства?.. А-а-а-а ты же у нас самурай? Так живи так, будто уже женился на мне и вскоре развелся!
Жестоко, конечно, получилось, но Филмолодец! Выдержал! Только долго вздыхал, стучал кулаком себя по коленке и за челку прятался. А посленачалось! Фил стал регулярно проявлять стойкость самурайского духа. Целеустремленность, по-нашему. А по-моемуупрямство. Объяснения стали еженедельной нормой. Фил объясняется очень смешно, в каждый заход, пытаясь подобрать новые слова, иногда вообще противоположные тем, которые он говорил на прошлой неделе. Ну, например, через неделю после очередного отказа приходит с букетом белых хризантем, которые я, к слову, терпеть не могу, мнется с ноги на ногу и начинает: «Лерка я в прошлый раз говорил, что люблю тебя Знаешь, я немного не то имел в виду, что ты подумала Я говорил, что хочу жениться на тебе, жить с тобой Да, ядурак я понял, что покушался на самое дорогое, что у тебя есть, на твою свободу Прости, Лерка! Я не это имел в виду Тысвободная белая женщина конечно-конечно тут Фил начинает частить и запинаться, ты можешь делать что хочешь, ходить с кем хочешь, можешь поехать в Москву или там в Лондон заниматься дайвингом ездить автостопом ловить мурен в Китайском море просто я имел в виду я подумал знаешь, в этом месте Фил становится похож на старый советский флаг в кладовке у Тони-Пони, такой же красный и обвислый, я просто люблю тебя и хочу жить с тобой короче, выходи за меня замуж»
Каждый раз, в такие моменты, мне приходится думать о детях-скелетах в Африке, о пылающем в инквизиторском костре Джордано Бруно, о жертвах очередного землетрясения, короче, о чем-то трагическом, только чтобы не расколоться, не прыснуть звонко в кулачок, а затем глумливо не заржать в лицо лучшему другу, оскорбив Фила в самом дорогом. Все-таки хоть я и сука, но Фил мне как брат и я должна беречь его чувства.
Дружище Фил! приподнято-торжественно начинаю я свой очередной отлуп, правильно ли я поняла, что ты предлагаешь мне совместное проживание и совместное хозяйство?
Фил утвердительно кивает головой.
Но при этом у меня будет «самое дорогое»моя свобода? То есть я смогу гулять где хочу и с кем хочу? Фил снова кивает.
Так ты толкаешь меня к легитимному блядству под сенью семейного очага?
В этом месте Фил резко мотает головой из стороны в сторону, так сильно, что я начинаю пугаться за его шею.
А как еще понимать это твое «тысвободная белая женщина»? А? Эх ты! А еще друг называешься!
Фил с грустью смотрит на меня взглядом побитого бассет-хаунда и уходит восвояси, каждый раз забывая оставить букет и смешно волоча его за собой по паркету. После Фила я беру веник и сметаю лепестки белых хризантем по всей квартире. Романтика?
За неделю он собирается с мыслями, и шоу повторяется заново: Фил отказывается от своих предыдущих заявлений и опять повторяет их, только другими словами. Даже не знаю, кто из нас больше «народный артист»?
Правда, один раз у нас с ним чуть было не случилось. Через три месяца после того последнего плавания моих родителей. Когда их лодку перевернуло течением посреди Волги, и мама не смогла выплыть, а папа без нее, видимо, не захотел. Я тогда не забилась в истерике, не порвала на себе волосы, даже не заплакала. Все эмоцииэто яркие проявления жизни, а я будто тоже перестала жить. Перестала видеть, слышать, чувствовать, желать. Месяца полтора просидела дома. Будто в коме. А потом жизнь начала возвращаться в меня. День за днем, капля за каплей. Каждое утро, проснувшись, я чувствовала, как во мне просыпается что-то Что-то новое-забытое-старое, чего вчера еще не было. А в «прошлой жизни» было. Как будто все во мне, и тело и душа, по кусочкам отходило от наркоза. И новые ощущения не баловали разнообразием. Точнее, они даже не были ощущениями. Ощущение было одно. Пустота. Я и представить до этого не могла, насколько родители заполняли мою жизнь. В главном и в мелочах. Начиная с наших семейных завтраков, смешливых, суетливых, когда все заспанные, спотыкаются, все куда-то опаздывают, но обязательно торопятся высказать друг другу какую-то ерунду, которая в начале нового дня представляется невероятно важной. «Что снилось? Не забудь ключи? Заедь в поликлинику? Передай Петру Ивановичу! Забери дневник у завуча. Мусор! Кто вынесет мусор?!» Заканчивая ежедневной кропотливой психотерапией, закладывающей самооценку. Когда отец через слово вставляет: «Да, моя красавица Да, моя хорошая» Или переспрашивает, будто не расслышав мою очередную напыщенную глупость: «Что, моя умница?» А мать, помогая расчесывать волосы или поправляя неумело нанесенную косметику, усугубляет, забираясь глубоко в подсознание: «Кто у нас самая прекрасная принцесса на свете? Лера у нас самая прекрасная! Все парни на свете будут мечтать о ней и сходить с ума!» Все это разом исчезло куда-то, обвалилось. А потом стало возникать заново. По чуть-чуть, по капельке, маленькими крошками, людьми И первым стал Фил. Он постоянно шептал мне: «Какая ты красивая, Лерка! Какая ты» Я поняла тогда, что мне необходимо, просто жизненно важно каждый день смотреться в такое вот влюбленное в меня зеркало. И я для себя решила. Пусть это случится. Стояло знойное лето, наполненное бездельем, пухом тополей и мошкарой. Мы окончили школу, но ни я, ни Фил никуда не поступили, да и планов таких не было. Фил устроился охранять по ночам склад компьютеров, а я добилась наконец, чтобы в «Зебре» мне доверили отыграть афтепати. Этоотдельная тема! Самая важная манечка для меня в тот год! Я и поступать-то никуда не готовилась, отчасти конечно, из-за родителей А во многом из-за своей безумной блажи сделать диджейскую карьеру! Ну, модно же! Как без этого?
Вертушки я обхаживаю с четырнадцати лет, так уж вышло, половина городских диджеевзакадычные приятелидунуть там, посплетничать, за энергетиком для них сгонять по малолетству. Кто-то подогнал пластинку, кто-тодругую, кто-то научил сводить, кто-то информации подбросил Типа рассказал, чем там Пит Тонг отличается от Тиесто В таком стиле. Короче, болталась я пару лет в этой тусовке И пройти мимо диджейства уже никак не могла. Целый год клевала мозги арт-директорам клубов, чтобы пустили поиграть. Хоть за бесплатно. Хоть немного ну, часик! Ну?! Взяла измором! Доверили сыграть афтепати, два часа.
Знобило меня накануне дебюта, от волненияколотун такой, как при температуре. Раз по пятнадцать все пластинки перебрала, расписала себе, какой трек с каким миксовать буду, и все равно тряслась целый день. В пять утра встала в «Зебре» за вертаки, наушники надела, а руки ходуном ходят. Ну, ничего, отыграла кое-как, похлопали мне шесть человек, которые еще на ногах держались к тому времени. Конечно, девчонок-диджеек в Твери нет, то есть до меняне было. Верный Фил, естественно, предложил отметить, да я и сама без ста капель в то утро точно не успокоилась бы, такое событие! Отправились ко мне, Тони-Пони слился на пару дней по делам в Москву. Фил в честь праздника вымутил батл золотой текилы, типа проставился. В то утро мы с ним и легли. Совсем не пьяные, рюмки по три махнули для релакса, всего-то Восемь утра на дворе, люди на работу выдвигаются, двери хлопают, голоса заспанные, вороны каркают, автомобили гудят, бензином потянуло, просыпается город А мы спокойные лежим, без страстей и психодрам
Я спрашиваю:
Ты хочешь меня, Фил?
Фил только головой кивает, как-то сразуне до разговоров ему.
Так давай, самурай, действуй! И не вздумай решить, будто ты уже умер!
Фил меня неловко сграбастал и давай облизывать, как мороженное Смешно так, трогательно А я понимаю, что хоть все это и буднично, и ничего у меня внутри от Филовых объятий не замирает, и земля из-под ног не уходит, и никуда я не лечу и никуда не проваливаюсь, но никто, кроме него, не будет так смотреть на меня, так произносить вслух мое имя, так отражать все мои уголки и вмятины, что нельзя будет не залюбоваться отражением.
На всякий случай попросила его быть осторожнее, а Фил напрягся вдруг и сразу обмяк.
Ты в первый раз, что ли, Лерка?
Сам ведь знаешь, что никого не было.
Ле-е-ер? жалобно пропел Фил.
А?
Ты не обидишься?