Нет, по большей части здесь стоит еще первоначальная программа. Кстати, довольно утонченная. Я просто перенес ее со старой ЭВМ на ПК, немного подогнал вывод на экран, встроил парочку графических отображений. Ничего такого, что удивило бы настоящего профессионала.
А кто сделал изначальную программу?
Кто-то из Ай-би-эм. Точно не знаю это было еще до моего рождения, но тогда с тем типом было много неприятностей. Он начал задавать вопросы и так далее как бы там ни было, с тех пор решили, что кто-то в семье должен уметь это.
И теперь ты можешь?
Да. Курсы за сто тысяч долларов, целое лето тянуть лямку практиканта крупной фирмы, зиму младшего помощника программиста в задымленном аду у хакеров, и вот я все умею. Эдуардо снова усмехнулся. Но это не так и сложно. Когда закончат с твоими сейфами в подвале и проложат телефонную линию, мы здесь все демонтируем и поставим у тебя. И я расскажу тебе, как с этим обращаться.
Джон судорожно сглотнул. Он не разделял уверенности молодого адвоката. А потом кое-что вспомнил.
А что будет с компьютером в вашей конторе во Флоренции?
На слом.
А если ну, мало ли мой дом рухнет? Я останусь без средств?
Безобразие, заявил Эдуардо. Устройство пискнуло, он вынул дискету и запер ее в сейфе на стене. Счета работают на тебя. Если тебе понадобятся деньги, ты идешь в банк и предъявляешь документы. Все остальное произойдет само собой.
А откуда я узнаю, в какой банк мне идти?
Практически без разницы, поскольку почти в каждом банке на этой планете у тебя счет в несколько миллионов долларов. Но в документах, которые ты получил, есть соответствующий список. Эдуардо насмешливо поглядел на него. Может быть, тебе стоит по возможности просмотреть бумаги?
Джон озадаченно заморгал.
Но тогда зачем мне вообще нужен компьютер?
Чтобы в будущем каждое утро смотреть, на сколько миллионов выросло за ночь твое состояние. Чтобы быть начеку, если в какой-то стране уровень инфляции поднимется выше процентной ставки, чтобы ты вовремя мог переложить деньги на другой счет. Чтобы
Значит, с его помощью я все же могу переводить деньги? перебил его Джон. И если ко мне кто-то вломится, он тоже сможет сделать это. Он может перевести миллиард на свой счет, и я не замечу.
Эдуардо откинулся на спинку стула и сложил руки за головой.
Нет, не сможет. Я ведь уже говорил, это довольно утонченная система. Можно переводить деньги, но только между принадлежащими тебе счетами. И это ограничение наложено на все банки, так что даже самый лучший хакер не имеет шансов провернуть подобное отсюда.
Хм, пробормотал Джон, глядя на бессмысленно большое число в нижнем углу экрана, становившееся все больше и больше, последние знаки которого мерцали, словно пчелиные крылья. Вы подумали обо всем, да?
По крайней мере, мы старались.
На миг воцарилась тишина. Прохладная вкусная тишина. Джону невольно вспомнилась оформитель интерьеров, хрупкая светловолосая женщина, лучившаяся вежливостью, которая демонстрировала ему проекты отделки важнейших комнат виллы. Все, что ему нужно было сделать, это показать рисунки, которые понравились ему больше всего, а понравились ему все, эта женщина оказалась гением, сказать «Вот так!» и подписать прилагаемую смету. С тех пор бригады рабочих занимались тем, что претворяли в жизнь проекты, создавая для него изысканный дом, а ему даже думать об этом не нужно было.
И чего бы это ни стоило, число в нижнем углу экрана будет неустанно расти и расти.
Солнце стояло низко над горизонтом, укутывая море у Портечето в теплое золотистое сияние, когда показалась яхта. Ее грациозный корпус скользил по волнам, белоснежно-белый и прекрасный, словно парусник, и от такого вида у Джона захватило дух. Даже Эдуардо, по дороге рассуждавший вслух о том, можно ли в долгосрочной перспективе построить собственную, умеренных размеров яхту, восхищенно хлопнул его по плечу.
Вот и она! ликуя, воскликнул он.
Да, прошептал Джон.
Она была прекрасна и почему-то намного больше, чем ему помнилось во время осмотра в Каннах. Судно шло мимо них бесконечно долго, пока не причалило. Теперь на корме вместо английского флага развевался итальянский, за ним под натянутым брезентом виднелась моторная лодка, а на верхней палубе, словно готовое упорхнуть насекомое, прикорнул вертолет. Молодой человек в красивой униформе помахал им рукой со второй палубы, и они помахали в ответ.
Судно было пришвартовано в мгновение ока, спустили трап. Когда они поднялись на борт, навстречу им вышел капитан, француз лет сорока по имени Ален Бруссар, с которым они уже успели познакомиться в Каннах; он отдал честь, а затем приветствовал рукопожатием.
Вы наверняка хотите сразу выйти в море, произнес он по-английски с сильным французским акцентом. Я велю принести ваш багаж, затем мы снимемся с якоря и поплывем в закат.
Движение руки и молодой человек, махавший им рукой, возник, словно по волшебству. Джон дал ему ключи от того, что считается багажником у «феррари», затем они последовали за капитаном на экскурсию по кораблю.
Он не ожидал, что встреча с яхтой окажется настолько волнующей. Все дышало простором. Когда они вошли в светлый салон с непрямым освещением, он не удержался и коснулся кончиками пальцев изысканной деревянной обшивки стен, провел рукой по спинкам диванов, небольшими группами расставленных вместе с креслами и стеклянными столиками. На них лежали пестрые шелковые подушки с индийскими мотивами, дорогие лампы от «Тиффани» с тяжелыми позолоченными ножками стояли на столиках из бело-серого мрамора. Стены столовой были украшены инкрустациями по красному дереву, которые кто-то отполировал настолько чисто, что в них отражался накрытый серебром и хрусталем обеденный стол. Большие окна открывали вид на море, над которым садилось усталое огненно-красное солнце.
То был плавучий дворец. Здесь можно было бы снять любую сказку из «Тысячи и одной ночи».
По пути на мостик поручни ведущего наружу прохода были, кстати говоря, позолочены, поскольку, как сказал маклер, «латунь нужно полировать каждый день, а золото нет», они прошли мимо места, где еще можно было разглядеть имя, данное яхте прежним владельцем, английским промышленником: «Шангри-Ла». Буквы не стали удалять со стенки, просто закрасили белой краской.
Я хочу, чтобы этого не было, сказал Джон и постучал по надписи кончиками пальцев.
Pas de problème, заверил капитан. Прикажу убрать. Вы хотите дать кораблю другое имя?
Да, кивнул Джон, глядя на море, становившееся все темнее и темнее. Он должен называться «ПРОРОЧЕСТВО».
12
Посыльный от «УПС» поднял Марвина с постели в ужасную рань, а потом еще и захотел увидеть его документы.
Загранпаспорт, что-нибудь, где есть ваша фотография и имя и стоит официальная печать, со скучающим видом заявил он, зажав документ под мышкой.
Чувак, зарычал Марвин, толком не продравший глаза, я здесь живу. Что, не видно?
Мне очень жаль. Ценная посылка. У меня свои предписания.
Марвин задумался на миг, не захлопнуть ли дверь у него перед носом, но любопытство и желание выяснить, кто, черт побери, мог послать ему ценную посылку как звучит-то! ценная посылка! победило. Он вернулся в свою комнату и принес права, опасаясь, что не очень похож на свою фотографию в это время суток и все его усилия окажутся напрасны. Но посыльный удовольствовался тем, что записал номер прав, затем пришлось поставить подпись, и Марвин получил свою посылку. Пока он разобрал, откуда она пришла, мотор развозочного автомобиля уже взревел.
Джон? в безграничном удивлении прочел Марвин. Джон Фонтанелли из Флоренции. С ума сойти.
О сне пришлось забыть. Он закрыл дверь на замок, отнес посылку на кухонный стол, достал нож, чтобы разрезать упаковку.
В коробке, тщательно упакованный в пенопласт, лежал мобильный телефон.
А это что еще значит? озадаченно проворчал Марвин. Еще раз проверил упаковку, адрес. Там были его имя, его адрес, правильно. Никакой ошибки. И рядом с «доставить до» стояло «9 часов»! Он хочет меня пытать, что ли?