Филимон радостно доставал из рюкзака водку и закуски, купленные в деревенском магазинчике. Расставляя все это богатство на столе, он рассказывал Сергею деревенские новости и сплетни.
Сергей с Филимоном, который был на самом деле никакой не Филимон, а Димка, просто фамилия Филимонов, знали друг друга почти с пеленок. Мать каждое лето отправляла Сергея к бабушке в деревню. Филимон был на два года младше Сергея. Он родился в деревне. Когда Сергей приезжал погостить, они были не разлей вода. Их дружба стала менее тесной только после школы сначала Сергей ушел в армию. Потом Филимон. За последние пять лет они виделись всего-то раза три. Филимона призвали на морфлот и он служил три года. И в отпуске за это время был только один раз. Именно поэтому, Сергей не мог уехать не повидавшись с только, что вернувшимся другом детства.
Вечером истопили баню. Напарились. Мать Филимона напекла пирогов, наготовила в настоящей русской печке всяких вкусностей.
После бани пили водку. Разговаривали. В маленькой комнатке было жарко натоплено. После бани и от выпитого разговор получался неспешный, тягучий. Клонило в сон.
Я, Серега, в Москву в феврале уезжаю. сообщил Филимон.- В школу милиции. Учиться.
Ментом будешь? поддразнил друга Сергей.
Буду. Здесь ловить нечего. А там карьеру можно сделать. Филимон налил еще по одной. Давай, Серег! Чтоб наши с тобой планы осуществились! чокнулись, выпили. Сергей поднялся.
Мне завтра на первом автобусе уехать надо. сказал он.
Филимон рассмеялся:
Сдурел? Куда тебе торопиться? Отдыхай. Воздух, природа, закуска, водочка. он подмигнул. Красота, Чего тебе еще надо?
Не, Филимон. В другой раз. Может, летом приеду. Ты ж тоже на каникулы вернешься сюда?
Филимон, хитро улыбаясь, смотрел на Сергея:
У тебя там девчонка в Москве?! Угадал? Давай колись!
Не знаю. честно ответил Сергей.
Филимон развеселился:
Ну, ты чудак человек. Не знаешь есть девчонка или нет?
Сергею не хотелось обсуждать это сейчас. Он действительно ничего не знал.
Филимон, давай, мы потом поговорим. Я спать пошел.
Ладно. согласился Филимон. Потом так потом.
26.09.1990г
Вера вернулась домой в полном смятении чувств и в неприлично приподнятом настроении.
Ты чего так поздно? показалась из кухни сестра и тут же снова скрылась, у нее там что-то шкварчало и шипело.
Вера переоделась в домашнюю одежду и тоже отправилась на кухню, на поиски еды.
Мы в пятницу едем на дачу к друзьям. сказала сестра. Мы означало она и молодой человек, с которым у них был вялотекущий роман, все никак не перетекавший в брак, что очень огорчало сестру. Ей было уже 26 лет, и она болезненно переживала, что ее избранник никак не решится на предложение руки и сердца.
Хочешь, поехали с нами. Большая компания собирается. Будет весело.
Охота была со старичьем сидеть. Вера демонстративно сморщила нос, поддразнивая сестру.
Можешь Севу с собой взять. продолжала уговаривать та.
Нет. сказала Вера. Мне заниматься нужно.
Это было вранье. И они обе это знали.
Какое рвение к учебе! ехидно восхитилась сестра. Потом внимательно посмотрела на Веру и, усевшись за стол, напротив нее, спросила нормальным человеческим голосом, голосом старшей сестры, переживающей за младшую:
Вера, что с тобой происходит?
Я не знаю. честно ответила Вера, а потом улыбнувшись добавила. Я натура сложная, противоречивая.
Дура ты, а не сложная натура. Вертихвостка. сказала сестра, но не сердито, а так как говорят о чем-то, что уже есть и ничего тут не поделаешь.
Сестры. Все детство они ссорились, орали друг на друга, обзывались и не хотели уступать ни в чем и никогда. Доходило до драк, до таскания за волосы. Обидные слова были почти единственной формой общения. Младшая ябедничала и вредничала. Старшая отвешивала подзатыльники и безжалостно прогоняла ноющую, желающую во всем участвовать младшую. Редкие дни обходились без слез.
И зачем я хотела, что бы ты родила эту дуру? в слезах спрашивала Соня у матери, держа, очередную, изрисованную разноцветными карандашами школьную тетрадь.
Сонька сама дура! Чего она обзывается? вопила Вера и тут же получала очередной подзатыльник от Сони.
Эта нескончаемая война длилась до тех пор, пока Вере не исполнилось лет десять. Соня стала совсем взрослой, а у Веры появились другие увлечения, помимо приставания к старшей сестре и нескончаемого «Ах ты так! Тогда я тебе тоже так!». В доме воцарился мир и покой. Ссоры иногда вспыхивали, но теперь они не носили столь бурный и столь масштабный характер. Теперь это, скорее были короткие словесные перепалки, причем довольно редкие и довольно сдержанные. А когда Вера уже совсем подросла, они с Соней даже начали как-то понимать друг друга. Не во всем и не всегда, но отношения перешли на новый уровень умеренно-доверительно уважительный. Были тут свои тонкости: Соня считала Веру легкомысленной вертихвосткой, а Вера Соню занудной и слишком правильной. Но общение между ними стало наконец-то дружеским.
Родители Веры и Сони разошлись, когда Вера была еще совсем маленькой. Разошлись по обоюдному согласию, мирно, интеллигентно. Вера этот момент из семейной биографии помнила плохо, а Соня была на восемь лет старше и перенесла развод родителей болезненно. Переживала.
Отец вскоре обзавелся новой семьей, а потом и вовсе уехал работать за границу. А мама, мужественно пережив войну сестер, несколько лет назад тоже вышла замуж во второй раз, за военного и уехала с ним, по месту его службы, далеко от Москвы. Время от времени наезжая к своим девочкам, проведать их. Конечно, это было довольно рискованным шагом оставить без присмотра двух юных особ женского пола. Но, слава богу, на панель никто не угодил и к наркотикам не пристрастился. Все как-то сложилось более-менее нормально.
Соня, наделенная от природы повышенным чувством ответственности, старалась, по возможности, приглядывать за своей бесшабашной, склонной к авантюрным приключениям, младшей сестрой. А Веру порой раздражали чрезмерная опека и внимание, которыми окружила ее старшая сестра. Она воспринимала это исключительно как занудное посягательство на свою свободу и всячески пыталась оградить собственную независимость от Сониного вторжения, с ее советами и нравоучениями.
Соня надеялась, что, поступив в Архитектурный институт, Вера окунется в учебу с головой, станет серьезной, образумится. Но Вера, хоть и училась с удовольствием, продолжала скакать как стрекоза по каким-то вечеринкам, свиданиям, причем не серьезным свиданиям, а так развлечения ради. Соня сама была другой, жила совсем другой жизнью и поэтому ей было так тяжело понять непоседливую, вечно витающую в облаках, живущую в мире грез сестру. Так же как слишком правильная, размеренная жизнь Сони казалась Вере скучной и однообразной. Ей казалось, что немного огня, немного безрассудства совсем не помешали бы старшей сестре. И она даже немного жалела «несчастную Соньку», ведущую такое тоскливое, на ее взгляд, существование.
28.09.1990г
На первый, шестичасовой, автобус Сергей опоздал. Они с Филимоном проспали. Проснувшись в начале девятого, Сергей начал трясти друга, пытаясь узнать, во сколько будет следующий автобус.
Филимон долго не мог понять чего от него хотят. Потом так же долго пытался вспомнить расписание автобусов. И в конце концов, зная что Сергей не отстанет, кое как умылся, надел телогрейку и пошел к соседке узнавать расписание. Вернувшись, он сообщил, что следующий автобус только в двенадцать и снова завалился спать. Сергей прикинул, что он как раз успеет заскочить домой, помыться и переодеться, а потом доехать до Вериного института к концу лекций. В десять часов он начал снова тормошить Филимона. Нужно было выйти почти за час, остановка была далеко, а дороги почти непроходимые. Филимон разразился потоком матерной брани, но потом все-таки встал и к одиннадцати часам был вполне готов сопровождать, друга.
Когда прошли половину дороги Филимон предложил срезать путь через небольшой лесочек, в котором они в детстве собирали орехи и ловили ежей.