-- Тапочки 1 шт.
-- Трусы 2 шт.
-- Платок носовой 2 шт.
-- Сало 1 кг
-- Лук 3 шт.
-- Чеснок 2 шт.
-- Сигареты 10 пач.
-- Спички 5 кор.
-- Чай 2 пач.
-- Конфеты карамель 0,5 кг
-- Сахар рафинад 1 пач.
- Распишись в получении, - Синдяйкин протянул мне листок, на котором матушкиной рукой было перечислено всё то, что я видел перед собой, - Молочные продукты, рыбу, яйца нельзя. Остальное я принял под свою ответственность. Сейчас чай попьешь, двигай к себе в хату, подкрепляйся. Балмин запретил тебе передачи. Пиши заявление прокурору, просись на тюрьму. На тюрьму передачи принимают, с тюрьмы ты быстрее уедешь на больничку. На больничку тебе надо.
Если сравнивать, то КПЗ похожа на полковую гауптвахту - те же кирпичные стены, те же камеры, те же крепкие двери, те же решетки на окнах, а старший лейтенант Синдяйкин для меня вроде как начгуб и начкар в одном флаконе.
Плюсы КПЗ:
- сижу не на голом полу, а лежу на шконке, на мягком матрасе
- не выводят на работу, и я не устаю и не пачкаюсь.
- не сыпят хлорку и не заливают ее водой
- можно сказать, вообще не беспокоят без необходимости.
- пропустили продукты и вещи с воли.
- нет необходимости тянуться и отдавать честь, дисциплины никакой.
- отсутствует строевая подготовка.
- чай заваривают, на оправку выводят по первому требованию.
Минусы:
- не выводят на прогулку, сидишь все время в непроветриваемом прокуренном помещении.
- отсутствие котлового довольствия, горячая пища раз в сутки.
- в кино вечером не смотаешься.
- вообще отпроситься "сходить на пять минут в роту" невозможно.
- охраняют посторонние милиционеры, а не пацаны с твоего батальона.
- подыхать будешь - и хрен с тобой.
Как видите, плюсов гражданской кэпэзухи перед полковой губой всё-таки больше, и тот, кто во время службы заныривал на губу, тот и на КПЗ сумеет пристроиться. Но - не курорт, мягко говоря. Сурово тут с бытом, даже по сравнению с казармой.
Если мечтать, то уж мечтать!
А вот подать мне сюда армейскую кровать с панцерной сеткой, подушку и одеяло к моему матрасу, наволочку и две простыни первого срока, вафельное полотенце и прикроватную тумбочку с табуретом - тогда тут очень даже можно жить. Особенно, если днем будут выводить на прогулку, а вечером разрешат принимать душ. Да, и со жратвой пусть порешают в лучшую сторону: трехразовое питание и чтоб масло, мясо, рыба, сахар, крупы, овощи - согласно раскладке, утвержденной Главным управлением Тыла МО СССР. По девятой категории!
Пожалуй, если на КПЗ устроить такие порядки, о которых я размечтался, то вся окрестная алкашня переселится сюда жить и порядочному арестанту, вроде меня, некуда будет приткнуться. Система разумна. Система задала для КПЗ такой уровень комфорта, чтобы тут можно было перекантоваться сутки-другие, но не захотелось кинуть якорь. Неуютно тут.
Сирота встретил меня деловито - помог выложить продукты и вещи на свободную шконку и стукнул кулаком в дверь:
- Командир! Кипятку завари!
Оценив мою небогатую прибыль, он посоветовал:
- Не жри пока. Сейчас сперва чифирнём - тогда и похаваем.
Запивать еду чифиром не стоит - чифир ядовитый. Можете поставить опыт в домашних условиях. Насыпьте в стакан на треть сухой заварки, заварите крутым кипятком, дайте настояться и остыть, а на ночь положите в него небольшой кусочек мяса, примерно с пельмень или его половинку. Утром попробуйте отыскать мясо в стакане. Его не будет - растворится в чифире. Если вы плотно покушаете, а потом хорошо чифирнёте, то чифир съест съеденную вами пищу и желудок не успеет ее переварить. Зачем тогда вообще есть? Только жратву впустую переводить. Желающие похудеть могут взять себе на заметку данное обстоятельство.
Чифирнули.
Взбодрились
Дали яду всосаться в стенки желудка и только минут через двадцать после употребления, принялись за приём пищи. Удивительно: я был сильно голоден, но насытился всего с трёх кусочков сала. На восьмые сутки ареста я наконец-то получил по-настоящему калорийную пищу. Организм, насыщаясь калориями, загудел как трансформатор. Чувствовалось - пришли, пришли они, силёнки.
"Да вот уж хрен вам в сумку!", - мысленно обратился я к Балмину, Букину и Системе в целом, - "я еще поживу".
Сало, легшее на желудок, подготовленный чифиром - оздоравливает и омолаживает организм. В том нет никакого сомнения, потому, что я воспрял. Заметно прибавилось сил, улучшилось самочувствие, захотелось жить и разговаривать.
Разговаривать я мог только с Сиротой, потому, что кроме него и меня никого в хате не было.
Разговаривать я мог только про Армию, потому что ничего в своей жизни, кроме неё, не знал.
Да разве могут нормально поговорить между собой солдат и уголовник? Они изначально заточены под противоположное. Для уголовника главное - украсть, для солдата - защищать. Сирота снова не дал мне толково и обстоятельно рассказать про свой полк - чем дальше я рассказывал, тем больше его возмущала Армия и армейские порядки.
- Как это "вы отдавали мясо и сахар старослужащим"?! - перебил он мое повествование о моём лихом духовенстве, - Какое право они имели забирать вашу пайку?
- Как это "какое"? - во мне восстал ревнитель армейских "традиций", - Молодые обязаны отдавать мясо и сахар дедам и черпакам!
- И ты отдавал?
- А куда бы я делся?
- А потом, когда сам стал старослужащим, забирал у молодых их пайку?
- Конечно, - подтвердил я свою доблесть, - как все.
- Ну ты и скот, - с чувством обругал меня Сирота, - вы все там скоты в этой вашей армии.
- Чего это мы скоты?
- Пришел молодой паренек. Не освоился. Его впервые от мамки оторвали. По Понятиям Человек должен подойти к нему, объяснить Ход, что и как. Что можно делать, что нельзя. Если есть возможность, то подогреть паренька - у него с этапа и так нет ни хрена. Потом он обустроится, жирком обрастёт, всё восполнит, что на него затрачено. Он, как обустроится, сам станет на общак отстёгивать, но пока у него своего ничего нет - поддержите его, встретьте как положено. К людскому приобщите, поделитесь с ним от общего. А вы вместо этого начинаете его мордовать и его законную пайку изо рта вырывать. Пайка - это святое! Положняковое. Никто не имеет права прикасаться к чужой пайке. Таких крыс на зоне гребут всем отрядом.
- Можно подумать, - возразил я Сироте, - вы, блатные, на зоне у мужиков не отбираете.
Сироте не понравились мои слова:
- Тебе на зоне за мужика голову проломят, понял? Не дай бог, ты что-то у мужика захочешь отнять. С тебя за мужика Люди спросят.
- Ну, хорошо, - не унимался я, - не у мужика. У пидорасов. Что? У вас на зоне пидорасам и сахар, и мясо положены?
- У пидорасов вообще ничего брать нельзя! - отрезал Сирота, - Пидорасов нельзя бить и у пидорасов нельзя ничего брать. Западло. Пидорасов вообще нельзя обижать - их уже Люди обидели. Поэтому, пидорасов и называют "обиженные".
- То есть, ты хочешь сказать, что мужики, пидорасы и блатные едят одинаково?
- Нет, - отмел такую догадку Сирота, - На зоне жизнь не равна. Каждый крутится как умеет, но то, что дают в столовой, для всех одинаково. А если у тебя срослось протащить в зону мясо или ещё какие ништяки, то это полностью твоя заслуга. Причём тут положняковое? Мы же с тобой о чисовской пайке толкуем, верно?
- Какой такой "чисовской"?
- Которую ЧИС выдает, ну, которую ты в столовой получаешь.
- Что такое ЧИС?
- Да хрен знает, как расшифровывается? Часть имущественного снабжения, вроде. Так не о ЧИСе речь. Речь о пайке, которую вы у молодых отбираете. По Понятиям, вы - крысы. Ваше место - под шконкой, ясно?
Если быть совсем точным, то у меня по духовенству пайку изо рта никто не отнимал. И я, на втором году службы, тоже ни у кого не отнимал. Я просто садился за стол и накладывал сколько мне надо. Достанется что-то после меня молодым или нет - меня не волновало. Точно так же, как и моих дедов не волновало, достанется ли что-нибудь мне, когда я сам был только духом. Перловки и сечки - было до отвала. Чтобы мне и моему призыву доставалось еще и мясо-масло-сахар, наш призыв крутился как умел - мы выставляли на стол не по одной, а по две тарелки мяса-масла-сахара. Мои духи, так же как и наш призыв до них, ставились перед выбором - крутиться и кушать мясо или прикинуться ветошью и хавать голую сечку. Ничего тут крысиного близко нет.