По причине отсутствия бензина на доклад стали не ездить, а ходить. Честно говоря, я шел на КП роты со слабой надеждой чего-нибудь там пожрать, но в роте было так же скудно как и на Высоте. Голод - он для всех Голод. Три километра с Высоты до КП, три километра с КП до Высоты по песку и сопкам сил не придавали. Один раз я позаимствовал барана из отары, которую гоняли между Высотой и КП афганские пастухи. Расплатился тем, что показал им автомат и не выстрелил из него. Афганцы не стали возражать против обмена своих жизней на всего одного барана и на той баранине мы продержались еще два дня. С того случая пастухи пропали из поля видимости и баранину брать было не у кого.
Весной в пустыне появилось множество нор которых не было зимой. Норы копали все обитатели барханов - хамелеоны, суслики, тушканчики, черепахи, фаланги, скорпионы. Пока дойдешь до КП раза три-четыре нечаянно провалишься в чью-то нору. Эти-то норы и навели меня на мысль о приёме пищи: в свободный час я спустился под сопку с саперной лопаткой и за пятнадцать минут выкопал из нор четырех черепах. Черепахи были сданы повару, а духсостав отправлен под сопку с вещмешками и саперными лопатками - копать черепах.
Черепаховый суп считается деликатесным и в дорогих европейских ресторанах дерут за него бешеные деньги. Ели мы тот суп дней десять и вот что я вам скажу про этот деликатес: вообразите себе сильно диетический куриный суп, такой, в котором не плавает ни кружочка жира, а в прозрачной воде лежит абсолютно постное мясо. Вот это и есть - черепаховый суп. Мясо по вкусу сходное с куриным, но совсем-совсем без жира. Рептилия, всё-таки. На свиной бифштекс ни разу не похожа.
Вкусно?
Вкусно!
Когда в батальоне Голод - вареная подметка покажется вкусной, если ее посолить и подать в горячем бульоне. Будете жрать, нахваливать наваристый каблук и выплевывать мелкие гвоздики, а тут не стоптанная подметка, а свежая черепашатина. Хоть какие-то калории.
Голод выматывает.
Голод зомбирует.
Когда день за днём Голод, в голове остается всего две мысли: "где взять жратвы?" и "пора на пост". Смолкают шутки, стихают разговоры, обмен словами скукоживается до необходимого служебного минимума. Дежурный выкликает фамилии тех, кому заступать на фишку, названные берут оружие из пирамид и идут менять фишкарей. Разговоры о еде под строжайшим запретом, а других мыслей ни у кого нет - только о ней, о еде. Потому, что хочется есть.
Постоянно хочется есть.
После черепахового бульона и мяса без хлеба есть хочется меньше и вроде прибавляется сил, но не проходит и часа, как снова хочется есть. Духов не бьют - им и так тяжелее, чем старослужащим. Духов каждое утро посылают копать черепах. Кончилось курево и на позиции подобраны все бычки вплоть до самых дальних окопов. Обильный урожай окурков дала местность прилегающая к танку. Мы были придурки месяц-два назад, когда выкидывали по полсигареты. Сейчас эти нажористые долбаны приносят нам немного счастья.
Жалко тратить табак на перемешивание с чарсом, а без табака чарс плохо тлеет. Долбим чарс чистоганом, "с язычка". Кропаль чарса кладется на кусочек фольги и разогревается снизу зажигалкой. Выделяется едкий дым, который мы вдыхаем через колпачок шариковой ручки. Первые дозы чарса вызывают неудержимое веселье, смех, эйфорию и зверский голод. Если долбить чарс каждый день большими дозами, то он ничего не вызывает. Глушит голод и забивает мозг, вызывает отупение.
Нам было необходимо именно оно - отупение.
Чтобы не думать о доме, о родных, о Голоде и о том, что мы давно-давно хотим жрать.
Время фишки. Автомат на ремень.
Фишка кончилась. Автомат в пирамиду.
Три часа сна. Тарелка черепахового бульона без хлеба. Три кусочка постного нежного мяса.
Время фишки. Автомат на ремень.
За сутками сутки и за неделей неделя.
Чарс, автомат на ремень, пост, смена, автомат в пирамиду, чарс, сон, черепаховый бульон, чарс, автомат на ремень.
Тридцать обкуренных голодных пацанов тащат службу по охране и обороне, меняя друг друга на постах и забивая Голод наркотой. Никто никем не командует. Никто не требует наведения порядка в землянке и на прилегающей территории. Нет сил на лишние движения и пустые разговоры. Только дежурные выкликают фамилии заступающей смены.
Чарс.
Автомат на ремень.
Пост.
Время фишки.
Найденный по счастью и радостно выкуренный до обжигания пальцев окурок.
Смена
Чарс.
Сон.
Черепаха в прозрачном бульоне.
11. Совершаем подвиги и получаем ордена
Еще до полуночи, когда я по рации докладывал в батальон о том, что "на Высоте происшествий не случилось, вечерняя поверка и отбой личного состава проведены по распорядку", Щербанич как однокашник однокашнику сообщил мне, что завтра будет колонна.
Я немедленно рассказал об этом пацанам. Много дней не разговаривающий между собой коллектив оживился. Не дожидаясь объявления боевого приказа, пацаны стали чистить оружие, проверять башенные пулеметы и запускать двигатели на бэтэрах.
Колонна!
Через каких-то восемнадцать часов мы будем валяться на матрасах сытые и ленивые, усталые от сытости. Надо только встретить колонну. Наша задача - блок. При проводке колонны нам всегда ставят задачу на блок, варьируется только конкретное место блока. В блоке нет ничего сложного или опасного. Нужно выкатиться метров на двести от трассы, выкопать капонир и окопы и не допускать обстрела колонны с твоего направления. Машину от машины вкапывают примерно через сто метров. То есть рота блокирует километр расстояния по фронту. К блоку ближе чем на триста метров вряд ли кто решится приблизиться. Следовательно, в самом скверном случае, колонну будут обстреливать не кинжальным огнем в упор, а с дистанции в полкилометра. С такой дистанции стрелять по быстро движущимся целям на поражение - надо иметь серьезный навык.
Могут, конечно, сдуру обстрелять сам блок, но кого интересует пустой бэтэр с голодным экипажем, если совсем рядом идет целая колонна жратвы, топлива, боеприпасов?
Стыдно признаться перед пацанами... После Приказа я стал бояться. Пришел не страх, а какое-то нехорошее внутреннее подколачивание на выездах. Как только куда-то ехать - меня изнутри трясти начинает. Главное, глупо всё это. Я не мальчик - давно уже знаю: где могут обстрелять, где не могут, где наверняка обстреляют, где вполне безопасно, а колотит меня везде, и где опасно, и где безопасно. Полтора года в Афгане я считал свое возвращение домой необязательным, негарантированным и невероятным. После Приказа пришло осознание: "два года истекли, служба моя подходит к концу, дом из редких сладких сновидений вполне возможно и очень скоро превратится в реальность - мой дом и двор, откуда я уходил в армию, осталось потерпеть совсем немного". Полтора года в те немногие моменты, когда стреляли по мне - страха не было. Я считал нормальным, что стреляют и по мне тоже, как и по остальным. Как и остальные я огрызался огнем и дожидался боевого приказа, который объединял нас и определял наши дальнейшие действия. Страх приходил позже и убивался одну за другой выкуренными сигаретами и, если было, косяком чарса. Это был другой страх. Непостоянный.
А тут - не знаю, что не меня нашло такое?
Я не верю в байки вроде той, где рассказывается как в Кабуле дембеля уже сидели в парадках на чемоданах в аэропорту в ожидании борта на Ташкент, но их попросили "быстренько сходить в бой" и они поскидывали свои парадки, облачились в привычные грязные подменки и пошли в горы, "чтобы молодые не погибли". Разумеется, в этой байке полегла половина готовых к отправке на Родину дембелей, прикрывших своими жизнями жизни неоперившихся молодых воинов. Не могу поверить в подобную чушь и дело тут не в дембелях.
Во-первых, это всё придумали замполиты. Придумали не для внутреннего использования, а для внешнего. Чтобы не нам в Афгане, а вам в Союзе, показать "что в Афгане дедовщины нет, старики прикрывают собой молодых".
Во-вторых, сто раз я слышал эту байку и никогда не мелькала ни одна фамилия "погибшего героя", ни одна дата. В каком году был "героический бой"? В каком месяце? В какой провинции? Как фамилии погибших дембелей? Хотя бы две-три фамилии. Как их наградили? Какими орденами?
В-третьих, с чем дембеля пойдут в горы? С дембельскими дипломатами? Свое оружие они сдали в пирамиду и бывшее их оружие выдано новым духам и закреплено за ними. С отметкой в военном билете: за рядовым Пупкиным закреплен пулемет РПК-74 номер такой-то. Если дембель не вернет пулемет, рядовой Пупкин пойдет под трибунал за утрату и промотание вверенного ему боевого оружия. Автомат, пулемёт, гранатомёт - это вам не у соседа ложку в столовой попросить борщ похлебать.