Мы пишем стихи, сказала она. Я сегодня один начала.
Супер, прочитай!
Эмма густо покраснела от волнения. Джек тоже залился румянцем. Кашлянув, она начала:
Баскетбольный мяч, а мяч,
Почему ты круглый?
Потрясающе бугристый
И нигде не впуклый?
Теннисный мяч, а мяч,
Почему ты так свистишь,
Когда, с размаху получив ракеткой,
Через сетку ты летишь?
Грейс наблюдала за ними с порога. Свободного времени у Джека с недавних пор стало катастрофически мало. В принципе она не возражалатишина в доме давно стала редкостью. Ей требовался покой. Одиночество, предвестник скуки, стимулирует творческий процесс, поэтому настоящий художник сознательно доводит себя до такой степени уныния, чтобы пришло вдохновение. И оно приходит как миленькое. Знакомый писатель говорил Грейс, что, если уткнешься в сюжетный тупик, лучшее средствопочитать телефонный справочник: когда доходишь до озверения, муза обычно является прочистить трудовые завалы в мозгах.
Эмма закончила читать стихотворение. Джек, подавшись назад, выдохнул:
Ух ты!
Эмма скорчила мину, которая означала: она гордится собой, но не желает это показывать.
Это самые лучшие стихи, какие я слышал, искренне сказал Джек.
Эмма выразительно пожала плечами:
Только два куплета.
Значит, это самые блестящие две строфы, какие мне довелось слышать в жизни.
Завтра еще о хоккейной шайбе напишу.
Кстати, о хоккее
Эмма села в кровати:
Что?
Джек улыбнулся:
Я взял билеты на «Рейнджеров» в «Гарден» на субботу.
Эмма, член малышовой спортивной «группировки», фрондировавшей против фанаток новой мальчишечьей рок-группы, издала восторженный вопль и снова повисла у отца на шее. Джек улыбнулся и с удовольствием обнял дочь. Они обсудили последние успехи команды и подсчитали шансы на победу над «Миннесота Уайлд». Через несколько минут Джек высвободился из объятий дочери, сказал, что любит ее, услышал ответ, что она тоже, и пошел к двери.
Хочу что-нибудь съесть, прошептал он Грейс.
В холодильнике остатки курицы.
Почему не переоденешься во что-нибудь более удобное?
Надежда умирает последней.
Джек удивленно изогнул бровь:
Все еще боишься, что ты для меня недостаточно привлекательна как женщина?
О, кстати, напомнил
Что?
Кое-что о вчерашнем кавалере Коры.
Ничего хоть кавалер попался?
Я спущусь через секунду.
Джек с недоумением взглянул на жену и стал спускаться по лестнице, что-то негромко насвистывая. Грейс подождала, пока дыхание дочки не станет ровным и глубоким. Выключив свет, она с минуту смотрела на нее. Так делал Джекночами он ходил по коридору, не в силах заснуть, охраняя сон детей. Иногда она просыпалась и обнаруживала, что его половина кровати пуста, а он сам стоит со стеклянными глазами в дверях той или другой детской. Она неслышно подходила, и муж говорил: «Ты их так любишь» Он не заканчивал фразуне нужно было ничего добавлять. Он мог и этого не говорить.
Джек не слышал, как она спустилась. Отчего-тоГрейс и сама не знала отчегоона подошла очень тихо. Джек стоял спиной к ней в напряженной позе, опустив голову. Это было необычноДжек со своей гиперактивностью минуты не мог усидеть на месте. Совсем как Макс, который все время пребывал в движении. Сидя, Джек беспрестанно ерзал и тряс ногой. Энергия в нем просто бурлила.
А сейчас он застыл на месте, уставившись на кухонный столточнее, на странную фотографию.
Джек!
Он резко выпрямился.
Что это такое?
Грейс заметила, что волосы у мужа отросли чуть длиннее, чем надо. Пора подстричься.
Ты мне скажи.
Джек промолчал.
Это же ты на фотографии? С бородой?
Что?! Ничего подобного.
Грейс посмотрела мужу в глаза. Он моргнул и отвел взгляд.
Я забрала сегодня пленку из ателье, сказала она.
Джек молчал. Грейс подошла ближе.
Эта фотография оказалась в пачке.
Подожди. Грейс удивил его напряженный взгляд. Это было в наших фотографиях?
Да.
А что за пленка?
Та, что мы отсняли в яблоневом саду.
Бессмыслица какая-то.
Грейс пожала плечами и снова задала вопрос:
Кто эти люди?
Откуда мне знать?
Блондинка рядом с тобой, с перечеркнутым лицомкто это?
В это мгновение у Джека зазвонил сотовый. Он выхватил телефон, как стрелок с Дикого Запада свой верный кольт, буркнул «алло» и некоторое время слушал. Прикрыв рукой мембрану, он пояснил:
Это Дэн.
Дэн тоже работал в отделе медицинских исследований в «Пентокол фармасьютикалс». Опустив голову, Джек направился в свой крошечный кабинет.
Грейс поднялась наверх и начала разбирать постель. Легкое стеснение в груди стало сильнее, давило настойчивее. Вновь вспомнились годы, прожитые во Франции. Джек никогда не рассказывал о своем прошлом. Грейс знала, что он из богатой семьи, владеющей внушительным трастовым фондом, но отчего-то он не общался с родней и не касался финансовых вопросов. У него была сестра-адвокат, которая жила не то в Лос-Анджелесе, не то в Сан-Диего, и совсем дряхлый отец. Грейс хотелось знать больше о семье мужа, но Джек наотрез отказывался говорить на эту тему, а она не настаивала, интуитивно чувствуя что-то неладное.
Они полюбили друг друга. Грейс рисовала, Джек работал на винограднике в Сен-Эмильоне в провинции Бордо. Они жили в Сен-Эмильоне, пока Грейс не забеременела Эммой. Тогда ее потянуло домойностальгия, которая кому-то покажется старомодной, желание растить детей на земле свободных и смелых. Джек хотел остаться во Франции, но Грейс настояла на своем. Теперь она сама не понимала почему.
Прошло полчаса. Грейс легла, укрылась одеялом и стала ждать. Через десять минут на улице послышался шум мотора. Вскочив, Грейс выглянула в окно.
От дома отъезжал большой универсал Джека.
Грейс знала, что муж любит ночной шопинг, предпочитая бродить по универсаму, когда там нет толп. Вроде бы ничего необычного не произошло, за исключением того, что Джек не поднялся в спальню спросить, что купить.
Грейс набрала сотовый мужа, включился автоответчик. Она сидела на кровати и словно чего-то ждала. Ничего не произошло. Она попыталась читать, но не могла сосредоточиться, слова тонули в тумане, не наполняясь смыслом. Через два часа Грейс снова позвонила Джеку и снова попала на автоответчик. Она заглянула к детямте крепко спали, не ведая о тревогах.
Не выдержав, Грейс сошла вниз и перебрала фотографии. Странный снимок исчез.
Глава 2
Большинство людей заходят на сайты знакомств в поисках пары.
Эрик Ву находил там своих жертв.
Он регистрировался на сайтах под вымышленными именами, мужскими и женскими, и от каждого имени вел переписку в среднем с шестью подходящими кандидатурами. Он трижды зарегистрировался на сайте знакомств для людей любого возраста и традиционной ориентации, дваждына сайте для одиноких, кому за пятьдесят, один разна сайте для геев и еще семь раз под женским именемклеил лесбиянок, завлекая предложениями о серьезных отношениях.
Эрик Ву занимался онлайн-флиртом с сорока и даже пятьюдесятью обойденными лаской интернет-пользователями, постепенно узнавая их привычки. Как правило, виртуальные знакомые держались сдержанно и осторожно, но Эрик Ву был терпелив, и в конце концов у него набиралось достаточно ценных сведений, чтобы он мог решитьразвивать отношения или разорвать их.
Сначала он клеил только дам, придерживаясь теории, что женщинысамые легкие жертвы. Но целью онлайн-романов отнюдь не было сексуальное удовлетворение, и вскоре Ву понял, что оставляет необработанными целые стаи непуганых пташек, которым и в голову не придет волноваться по поводу безопасности передачи личных сведений через Интернет. Мужчина, например, не боится изнасилования. Он не боится настойчивых ухажеров. Мужчина неосторожен, и это делает его более уязвимым.
Ву искал, если можно так выразиться, самых одиноких одиночек. Люди с детьми ему не подходили. Если у нового знакомого были родственники, живущие поблизости, то Ву переставал общаться. Если человек делил квартиру с друзьями, был увлечен карьерой или отличался общительностью и широким кругом приятелейто же самое. Ву были нужны не просто одинокие, но изолированные, без связей или привязанностей, делающих нас частью социума. Сейчас Ву требовался такой человечек в географической близости к Лоусонам.