Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Харлан КобенВсего один взгляд. Невиновный

Всего один взгляд

Пролог

Скотт Дункан сидел напротив киллера.

Тишина мрачно-серой комнаты без окон напоминала неловкую тягучую паузу, какая бывает при первых музыкальных аккордах, когда на танцпол не вышла ни одна пара. Помедлив, Скотт непринужденно кивнул. Киллер, одетый в оранжевую тюремную робу и штаны, молча смотрел на него. Скотт сцепил пальцы и пристроил руки на край металлического стола. Киллерпо делам он проходил как Монте Скенлон, но это никак не могло быть его настоящим именемсделал бы то же самое, не будь его запястья скованы наручниками.

«Зачем я здесь?»  в который раз спросил себя Скотт.

Он специализировался на делах о политической коррупциив частности, на махинациях с чересчур активным коттеджным строительством в родном Нью-Джерси, но три часа назад Монте Скенлон, настоящий мясник и палач, нарушил долгое молчание и выдвинул требование.

Он потребовал личной встречи с помощником федерального прокурора Скоттом Дунканом.

Это было странно по многим причинам. Во-первых, киллеру не положено что-либо требовать. Во-вторых, Скотт Дункан никогда не слышал о Монте Скенлоне.

Первым нарушил молчание Дункан:

 Вы просили о встрече со мной?

 Да.

Дункан кивнул, ожидая продолжения, но Монте Скенлон молчал.

 Так чем могу быть полезен?

Монте Скенлон пристально посмотрел на него:

 Вы знаете, за что я здесь?

Скотт, не удержавшись, обвел глазами помещение. Кроме него и Скенлона, здесь были еще четверо: с непринужденностью Синатры у фонарного столба к дальней стене прислонилась федеральный прокурор Линда Морган; позади заключенного двумя башнями возвышались неразличимые на вид шкафоподобные тюремные охранникибицепсы что древесный ствол, грудные мышцы что та кираса. Скотт немного знал этих самоуверенных ребят. Свою работу они выполняли с безмятежностью инструкторов по йоге, но сегодня рядом с этим надежно закованным в наручники заключенным они едва сдерживались. Довершал компанию адвокат Скенлона, хорек, от которого разило дешевым одеколоном. Все выжидающе смотрели на Дункана.

 За убийства,  ответил Скотт.  За многочисленные убийства.

 Я был наемным убийцей. Я был  Скенлон сделал паузу,  профессиональным киллером.

 Но ваше дело веду не я.

 Верно.

Утро у Дункана началось вполне спокойнос оформления судебной повестки некоему высокопоставленному чиновнику, отвечающему за утилизацию отходов,  тот «подмазал» мэра небольшого городка. Обычная работа, ежедневная прополка в Садовом штате. Это было всего час или полтора назад. А теперь он сидел за привинченным к полу столом и вынужден был разговаривать с преступником, отправившим на тот свет, по приблизительной оценке Линды Морган, не менее сотни жертв.

 Так почему вы просили о встрече?

Более всего Скенлон походил на постаревшего плейбоя эпохи пятидесятыхему очень подошло бы крутить романы с сестрами Габор. Маленький, высохший, с зализанными назад седеющими волосами и пожелтевшими от никотина зубами. Его кожа словно приобрела оттенок пергаментарезультат воздействия полуденного солнца и пребывания в злачной темноте ночных клубов. Никто из присутствующих не знал настоящего имени преступника. При аресте у него изъяли паспорт на имя Монте Скенлона, аргентинца, пятидесяти одного года. Возраст вроде бы соответствовал его виду, но и только. Отпечатков в базе данных NCICНационального центра информации о преступленияхне оказалось. Программа идентификации по чертам лица выдала большой красивый ноль.

 Разговор будет один на один.

 Ваше дело веду не я,  терпеливо повторил Скотт.  Здесь присутствует специально назначенный федеральный прокурор.

 Ее это не касается.

 А меня касается?

Скенлон подался вперед.

 Я вам скажу кое-что,  многообещающе посулил он.  И это перевернет всю вашу жизнь.

Скотту захотелось покрутить пальцами перед физиономией этого самого Скенлона и протянуть: «О-о-о» Он привык к повадкам отбывающих заключение, к их змеиным маневрам, стремлению взять верх, отчаянным поискам спасения, уверенности в огромной собственной значимости. Линда Морган, словно прочитав мысли Дункана, бросила на него предостерегающий взгляд. Монте Скенлон, вспомнил Скотт, тридцать лет работал на разные кланы, и все в отделе по борьбе с рэкетом и коррупцией, словно голодные у витрины буфета, исходили слюной от желания склонить его к сотрудничеству. Однако с момента ареста Скенлон упорно хранил молчание, вплоть до сегодняшнего утра.

Поэтому Скотт Дункан и оказался здесь.

 Ваша начальница,  произнес Скенлон, дернув подбородком в сторону Линды Морган,  всерьез надеется, что я заговорю.

 А конец все равно одининъекция,  подала голос Морган, сохраняя невозмутимость.  Что бы ты ни сказал и ни сделал, это ничего не изменит.

Скенлон улыбнулся:

 Бросьте. Того, что я заговорю, вы боитесь куда больше, чем ясмерти.

 Ага, еще один крутой парень, который ничего не боится.  Линда наконец отклеилась от стены.  Знаешь что, Монте? Крутые все как один обсирают штаны, когда их волокут на каталку.

У Скотта вновь возникло желание покрутить пальцами, на сей раз перед носом Линды. Скенлон по-прежнему улыбался, не сводя с Дункана глаз. Скотту не нравился новый знакомый. Глаза у Скенлона были черные, блестящие и безжалостные, но Дункану начало казаться, что, помимо обычной для преступника такого масштаба пустоты, он разглядел в них нечто неожиданное. В них читалась мольба. Скотт не мог отвернуться от этих глаз. В них угадывалось раскаяние.

И даже угрызения совести.

Скотт посмотрел на Линду и кивнул. Она нахмурилась, и весь ее вид не обещал Скенлону ничего хорошего, но тот и бровью не повел. Тронув за плечо здоровенного стража, Морган подала знак обоим выйти. Поднимаясь со стула, адвокат Скенлона впервые открыл рот:

 Не вздумайте заносить в протокол то, что он скажет!

 Иди с ними,  бросил ему Скенлон.  И проследи, чтобы нас не подслушивали.

Адвокат подхватил кейс и направился к двери за Линдой Морган. Дункан и Скенлон остались одни. Это в фильмах киллеры всемогущи; в реальной жизнинет. В федеральных тюрьмах строгого режима они не освобождаются от наручников. Накачанные охранники, как знал Скотт, стоят за хитрым зеркалом, прозрачным с другой стороны. Интерком отключен, чтобы не раздражать Скенлона, но эти люди видят все.

Скотт чуть повел плечом, словно спрашиваяну, что тебе еще?

 Я вам не какой-нибудь там мокрушник.

 Угу.

 У меня свой кодекс.

Скотт молча ждал.

 Я убиваю только мужчин.

 Надо же,  восхитился Дункан.  Да вам не чуждо благородство!

Скенлон пропустил сарказм мимо ушей.

 Это мое первое правило. Я убиваю только мужчин. Женщин не трогаю.

 А второе ваше правилоподождать с поцелуями до третьего свидания?

 Да вы меня что, за изверга держите?

Скотт пожал плечамиответ был очевиден.

 И мой кодекс для вас просто тьфу?

 Какой, к черту, кодекс? Вы убивали людей десятками, а так называемый кодекс придумали ради создания иллюзии собственной человечности.

Скенлон как будто задумался.

 Возможно,  великодушно признал он.  Но мужчины, которых я убивал, были подонками. Меня нанимали подонки для устранения подонков. Я лишь наемный пистолет.

 Пистолет?  переспросил Скотт.

 Да.

 Так ведь пистолету все равно, кого убивать, Монте,  мужчин, женщин, старух, детей. Пистолет палит без разбору.

Скенлон ухмыльнулся:

 Touché.

 Вы вызвали меня сюда не на урок этики. Чего вы хотели?  потребовал ответа Скотт.

 Вы же в разводе, верно?

Скотт не ответил.