Эрик-Эмманюэль Шмитт - Феликс и Незримый источник и другие истории

Эрик-Эмманюэль Шмитт«Феликс и Незримый источник» и другие истории

О цикле Незримого

Повести Э.-Э. Шмитта, публикуемые в этой книге, входят в цикл Незримогосерию произведений, сюжетно не связанных друг с другом, но посвященных поискам смысла жизни. В каждом из них герой сталкивается с одним из ключевых моментов существованиясмертью, разлукой, болезнью, войнойи обретает в этой ситуации силы идти вперед. Встреча с очередной проблемойэто одновременно встреча с духовностью.

Так, в повести «Миларепа», с которой и начался цикл, рассказывается о тибетском буддизме. В повести «Мсье Ибрагим и цветы Корана»  об исламе, вернее, об одном из его теченийсуфизме. В «Оскаре и Розовой Даме» говорится о христианстве, а в «Детях Ноя»  об иудаизме. «Борец сумо, который никак не мог потолстеть» повествует о дзен-буддизме. «Десять детей, которых никогда не было у госпожи Минг»это история конфуцианства. «Мадам Пылинска и тайна Шопена» посвящена музыке. И наконец, «Феликс и Незримый источник» знакомит нас с тайнами анимизма.

Эрик-Эмманюэль Шмитт относится с подлинным гуманизмом к духовным исканиям человека, считая их прежде всего сокровищами мудрости и поэзии, помогающими жить.

Феликс и Незримый источник

1

 Ты не замечаешь, что твоя мать мертва?

И дядя указал на Маму, стоящую у раковины,  высокую, статную, но какую-то землисто-бледную; она только что кончила вытирать посуду, поставив последнюю тарелку на стопку остальных.

 Мертва?  прошептал я.

 Мертва!

Дядя повторил это слово своим замогильным голосом так резко, что оно заполнило всю кухню, тяжело заметалось по ней, словно ворон, слепо натыкаясь на мебель, отражаясь от стен, ударяясь в потолок, и наконец вылетело в окно, чтобы напугать соседей; его хриплый, гнусавый, пронзительный звук рассыпался во дворе осколками эхо.

А здесь, под качавшейся лампочкой, опять воцарилось молчание.

Мрачное дядино карканье ничуть не взволновало Мамутеперь она сосредоточенно пересчитывала блюдца. Я закусил губу при мысли, что ее обуял очередной приступ этой новой маниисчета: в последнее время, стоило Маме заняться инвентаризацией вещей, она могла это делать часами.

 Мертва, мой мальчик, мертва. Твоя мать уже ни на что не реагирует.

 Но она же двигается!

 Тебя сбивает с толку такой пустяк. Но я-то разбираюсь в покойниках,  сколько уж я их навидался у нас!

 Где этоу нас?

 В деревне.

 Ты хочешь сказатьу тебя дома! А для меня и Мамы «у нас» значит «здесь»!

 В этом вашем Дурвиле?

 В нашем Бельвиле! Мы с ней живем в Бельвиле!выкрикнул я.

Мне было невыносимо слышать, как дядя хает то, что для меня лично составляло предмет гордости,  Париж, этот спрут, чьим щупальцем я себя чувствовал, Париж, столицу Франции, Париж, с его проспектами и окружным шоссе, с его бензиновой вонью и пробками, с его демонстрациями, полицейскими и забастовками, с его Елисейским дворцом, школами и лицеями, с его автомобилистами, которые вечно лаются друг с другом, и собаками, которые ни с кем уже не лаются, с его коварными велосипедами, шикарными улицами и пепельно-серыми крышами, где ютятся голуби, с его блестящими мостовыми, истоптанным асфальтом, шумными магазинами и круглосуточными бакалеями, с пастями его метро и зловонными водостоками, с его серебристо-ртутной дымкой после дождя, с его сумерками, розоватыми от пыли, и оранжевыми мандаринами фонарей, с его праздными гуляками, обжорами, клошарами и пьянчугами. А уж что касается Эйфелевой башни, нашей безмятежной великанши, нашей стальной покровительницы, то любой, кто отнесся бы к ней без должного пиетета, был достоин в моих глазах вечного презрения. Однако дядя лишь пожал плечами и продолжил:

 Твоя мать родилась не здесь, она появилась на свет в буше. О, как мне нравится это выражение«появиться на свет»! Оно так подходит для Фатунедаром же она выскользнула из чрева своей матери в одно жаркое воскресное утро. Я хорошо помню, как вспотел тогдахоть выжимай. Ну а тыты в котором часу родился?

 В полпервого ночи.

 Вот видишь, так я и думал: ты появился не на свет, ты увидел тьму.

И он почесал подбородок.

 Где же это произошло?

 В больнице.

 В больнице! О господи, в больнице,  как будто твоя мать была при смерти Как будто беременностьэто болезнь Медсестры и врачивот что ты увидел в первый миг, какая жалость! Бедняжка Феликс, я прямо и не знаю, способен ли ты понять, что творится с твоей матерью.

Как я ни крепился, на глазах у меня закипели слезы и я пришел в ярость. Довольно! Пора покончить с этой недостойной слабостью! Быть двенадцатилетним мальчишкой и без того тяжело, не хватало мне еще разнюниться и тем самым усугубить ситуацию, показав себя плаксивым младенцем Злость помогла мне сдержать слезы и объявить:

 Я обожаю Маму!

Дядя положил руку мне на темя; я испугался, что эта тяжелая длань сплющит мне мозг, но нет: потная ладонь и узловатые суставы вселили в меня странное спокойствие.

 Я в этом уверен, мой мальчик. Но любить не значит понимать. Осознаешь ли ты, что твоя мать просто погибает?

 Конечно осознаю, дядя! Поэтому я и написал тебе, умоляя приехать из Сенегала.

 Прекрасно. Тогда давай поговорим как мужчина с мужчиной.

Он уселся на стул верхом, задом наперед, и пристально взглянул на меня.

 Что тебе сказал врач?

 Что у нее депрессия.

Дядюшка Бамба вытаращил глаза и воскликнул:

 Это еще что за штукадепрессия? У нас в Африке о такой и не слыхивали.

 Это болезнь уныния. Доктора называют депрессией такое состояние, когда человек внезапно становится более подавленным, чем прежде, хотя до этого ничего не случилось; он теряет силы, опускает руки, усталость не дает ему жить активно.

 И какое же лечение предлагают врачи?

 Антидепрессанты.

 Это помогает?

 Сам видишь.

И мы взглянули на Маму, которая села на табуретвернее, упала на него, словно марионетка, брошенная кукловодом: обмякшее тело, поникшие плечи, бессильно свисающие руки, нелепо расставленные ноги, безвольно поникшая голова. Былая энергия уже не соединяла и не поддерживала эти части прежней Мамы.

Дядюшка Бамба продолжал вполголоса:

 Ошибка в диагнозе. Лично я утверждаю, что Мама мертва. Ты живешь с зомби твоей матери

 Замолчи!

 и я тебе сейчас это докажу. Что отличает мертвого человека? Во-первых, он больше ничего не слышит.

Тут дядя грохнул кулаком по столу, но Мама и глазом не моргнула.

 Вот видишь: твоя мать глуха как тетеря.

 А может, у нее проблемы со слухом

 Во-вторых, мертвец больше ничего не видит, даже с открытыми глазами. И в-третьих, у него пустой взгляд.

Тут я поневоле согласился: глаза Мамы, остекленевшие, как у рыбы на прилавке, ровно ничего не выражалини дать ни взять макрель в лотке со льдом.

 В-четвертых, кожа мертвецов меняет цвет.

И дядя ткнул пальцем в свою младшую сестру, указывая на ее лицо цвета потухшего очагапепельно-сероватое, нет, даже зеленоватое,  и это у Мамы, с ее прежде лоснящейся шоколадной кожей! Дядя скорбно вздохнул:

 В-пятых, мертвец не обращает никакого внимания на окружающих. Самые страшные эгоистыэто мертвецы, их уже ничто не волнует. Вот признайся: твоя мать заботится о тебе?

Побледнев, я выпалил:

 Ну она готовит еду, убирает квартиру

 Чисто автоматически, по привычке, как курица с отрубленной головой бегает по двору.

Я понурился,  дядины аргументы меня убедили.

А он продолжал их перечислять, загибая большой палец уже на левой руке:

 В-шестых, мертвецы не разговаривают. Вот ты когда в последний раз беседовал с матерью?

И снова у меня из глаз покатились слезы. При виде моего отчаяния дядя, еще не исчерпавший список своих доводов, не стал продолжать. Он похлопал меня по колену и заключил:

 Вот видишь, Феликс: твоя мать выглядит живой, но на самом деле она мертва.

Тут я уже разрыдался вовсю, дав волю слезам. Прощай, честь семьи! Что ж, тем хуже