Да нет, это я так только, смутился Тепляков. Просто никак не отойду от прошлого. Никак не впишусь в гражданку. Извините.
Да-да, наслышан я о твоей истории. Поговаривали, что могли бы оставить, но ты там набузил, и на тебе поставили крест. Что ж, с кем не бывает. Как говорится, три к носу.
Вдали показался автобус, и Тепляков, подхватив сумку, с беспокойством посмотрел на бывшего капитана.
Так ты в город? спросил Рассадов.
Да, в город.
Садись, подбросим! произнес бывший начштаба командирским голосом и, ухватив Теплякова за локоть, скомандовал решительно: Давай, а то эта колымага сомнет мне багажник.
Тепляков, сунув голову в дверной проем, быстро оглядел внутренность машины. Лимузин был вместительный на семерых. Рядом с шофером место принадлежало парню, который все еще держал зонт над головой Рассадова. А прямо перед Тепляковым сидела молодая женщина, довольно привлекательная, с длинными голыми почти до самых трусиков ногами.
Привет! произнес Тепляков не слишком уверенно.
Привет! откликнулась женщина, подбирая ноги.
Лезь назад, велел Рассадов, слегка подтолкнув Теплякова.
И Тепляков полез. Он пролез между сиденьями на свободные задние, сел, пристегнул ремень безопасности.
Остальные заняли свои места, машина тронулась и понеслась.
Мужики, это Юрий Тепляков, представил Теплякова Рассадов. Мы когда-то служили с ним в одной бригаде.
Парень на переднем сидении, слегка повернув голову, искоса глянул на Теплякова, всем видом своим показывая, что ему до лампочки, Тепляков это или еще кто, служил он или нет.
А Рассадов, развернувшись к Теплякову, спросил:
Так ты чем теперь промышляешь?
Можно сказать, ничем, ответил Тепляков, не вдаваясь в подробности. Не станешь ведь рассказывать, что за минувший год побывал и дворником, и грузчиком на товарной станции, а теперь числится грузчиком при магазине. Вот еду по объявлению. Курсы там какие-то. Вроде готовят специалистов по монтажу оборудования. Я толком не понял, что это такое. Впрочем, мне все равно, чем заниматься, лишь бы была работа. И пояснил: Хочу получить хорошую специальность: без нее никуда не берут. Попробую, может, после курсов что-нибудь получится.
Что ж, попробуй, согласился Рассадов. Если не получится, позвони мне. И, обратившись к женщине: Элен, дай ему визитку.
Женщина покопалась в сумочке и, не оборачиваясь, протянула Теплякову белый кусочек картона, на котором было напечатано русским и латинскими шрифтами: «ЗАО «Кристалл». Рассадов Илья Константинович, директор». И далее адрес, номера телефонов и факса.
«Ого! подумал Тепляков с изумлением. И когда он только успел? Но расспрашивать не стал: «Подумает еще, что завидую». И всю оставшуюся до города дорогу ехал молча. Впрочем, на него уже никто не обращал внимания, а сам Рассадов листал какие-то бумаги, которые ему подавала Элен, ограничиваясь короткими фразами, из которых трудно что-либо понять: так они походили на команды хирурга во время операции своим ассистентам, когда извлекали из бедра Теплякова кусочек железа. И Тепляков сосредоточил свое внимание на мелькавших мимо деревьях и дачных домиках.
Его высадили напротив старинного здания, где помещалась мэрия.
Зайди с той стороны, посоветовал Рассадов. Там есть пристройка, там тебе все объяснят. Если что, звони. Бывай!
И машина сорвалась с места, вклинилась в поток других машин и скрылась из виду.
Глава 2
Сперва у Теплякова потребовали документы из окошка проходной перед вертушкой. При этом, когда сбоку запищал детектор, обнаруживший металлические предметы, пришлось вынимать ключи и снимать пояс с фигуристой бляхой как перед посадкой в самолет. Потом все повторилось сразу же за дверью в пристройку. Женщина в черной форме с эмблемой на рукаве, выяснив, куда он направляется, записала в объемистую книгу данные его паспорта, сняла отпечатки пальцев и коротко бросила:
Направо по коридору, семнадцатая комната.
Спасибо, пробормотал Тепляков, обескураженный столь строгими порядками, точно он попал на объект настолько секретный и таинственный, что без таких строгостей никак нельзя.
За дверью с номером 17 на стульях вдоль стен с обеих сторон сидело человек десять. Все молодые парни. Все, едва он переступил порог, повернули головы в его сторону. Одни с любопытством, другие с равнодушием на лицах.
Это все на курсы? спросил Тепляков.
Все, ответил парень, сидящий ближе всех к Теплякову.
Ты последний?
Последние это в другом месте. Здесь крайние, огрызнулся парень.
Понятно. Так ты крайний? не стал спорить Тепляков.
Я. Присаживайся. Устанешь стоять.
А что надолго?
А черт их знает! Зашли двое, уже полчаса, а их все нету.
Да-а. Уж не в космонавты ли здесь набирают? усмехнулся Тепляков, опускаясь на соседний стул. На него нашел какой-то стих: хотелось после встречи с Рассадовым разрядиться так неожиданно начался этот день, словно кто-то специально расставлял на нехоженой дороге вешки, чтобы бывший лейтенант на сей раз не сбился с пути. Да и характер у Юрки Теплякова был легким, уживчивым, на который не оказали решительного влияния трагические события.
Хуже, ответил парень, откидываясь к стенке, давая тем самым понять, что ему не до разговоров.
Хуже, это когда ни хорошо, ни плохо, а в ушах аж звенит от тишины, не удержался Тепляков.
Парень поглядел на него изучающе, затем вынул из нагрудного кармана два наушника, один сунул себе в ухо, другой предложил Теплякову.
На, если ты так боишься тишины, произнес он с усмешкой.
Тепляков, благодарно кивнув головой, сунул наушник в ухо из него полилась заунывная мелодия, которую рвали на куски грохот барабанов и визги, издаваемые не поймешь чем. Музыка не музыка, зато оглушает здорово.
Ждать пришлось долго. Но все когда-нибудь кончается, и сидение под дверью, куда заходили и откуда выходили парни, тоже подошло к концу. И вот Тепляков открыл заветную дверь и очутился в помещении, заставленном влево и вправо от двери длинным рядом канцелярских столов с компьютерами, но лишь за двумя из них сидели женщины одна молодая, другая значительно старше. Возле нее никого не было. Он подошел, навис над столом, поздоровался.
Присаживайтесь, произнесла женщина, кивнув головой, и когда он сел, попросила паспорт. Пальцы ее с минуту порхали над клавиатурой, затем паспорт вернулся к Теплякову, и женщина, впервые глянув в его лицо, спросила: Так вы, собственно, на что рассчитываете, Юрий Николаевич?
То есть как? опешил Тепляков. В объявлении же сказано: курсы по монтажу спецоборудования.
Объявление это одно, а реальность совсем другое. У вас вот записано: был осужден военным судом по статье, которая свидетельствует о вашей профнепригодности.
Но это же полная чепуха! воскликнул Тепляков возмущенно.
Потише, пожалуйста! Не надо нервничать! одернула его женщина. И вовсе не чепуха. Монтажник спецоборудования должен быть не только знающим свою профессию, но и человеком выдержанным, способным принимать взвешенные решения. Профессия эта нелегкая, связана с известными рисками. А у вас вот черным по белому значится: «Психически неустойчив».
Но это же когда было! возмутился Тепляков, но значительно тише, подавшись всем телом к женщине. И судили меня совсем не за это. Тем более что с той поры миновало почти два года. И со здоровьем у меня теперь все в порядке. Вы поймите.
Не знаю, не знаю, остановила его женщина, но при этом, как показалось Теплякову, в голосе ее прозвучали сочувствующие нотки. Я не психолог, не врач, что-либо изменить в компьютерных данных не могу. Вам придется пройти комиссию и получить соответствующее заключение врачей-психиатров. Только в этом случае. Но, боюсь, к тому времени многое изменится.
И где эта комиссия? спросил Тепляков, откинувшись на спинку стула: он тогда, когда зачитывали приговор, как-то даже не обратил внимание на ссылку о его психической неустойчивости. И до сих пор никто ему о ней не напоминал. Да и сам он не считал себя психом.