Знаешь, как поступают на зоне, с такими фраерами, как ты? процедил Кацапов.
Глаза Пургина округлились от страха, он был не в состоянии произнести ни слова.
Видя, что сосед от испуга потерял дар речи, Кацапов проговорил вкрадчивым голосом:
Обрезают яйца тупым ножом, жарят на сковородке на глазах урода, а потом заставляют его сожрать их.
Н-не надо прохрипел Генка, приняв всерьёз намерения Кацапова. Перенесу я сортир в другое место честное слово только отпусти мне больно
Обманешьостанешься без мудей. Понял, баклан хренов? предупредил Кацапов и разжал пальцы на горле Генки. Потом, пристально посмотрев ему в глаза, отшвырнул от себя и направился к дыре в заборе.
Прибей доски назад, бросил Александр на ходу, не оборачиваясь, чтобы у меня не было соблазна навестить тебя ещё разок, когда ты начнёшь песни горланить.
Очнувшись от воспоминаний, Кацапов поднялся и двинулся дальше в глубь леса, с хрустом уплотняя лыжами снег. Теперь ему предстояло дойти до летних покосов, отыскать заячьи тропы и установить петли.
Шуршал под лыжами снег, Александр углублялся всё дальше и дальше в глубь леса. Подогретый воспоминаниями мозг перенёс его к событиям двухлетней давности. Два года назад на невзрачном рисунке его кружев жизни вдруг появился красивый узор. События того памятного дня в очередной раз поплыли перед глазами
Он занимался домашними делами во дворев частном доме они нескончаемы.
Александр Степанович! услышал он за воротами. Кацапов узнал голос почтальонки Валентины Телегиной, живущей в доме напротив, и тут же направился на встречу с ней. Обычно эта сорокапятилетняя женщина вкладывала газету в потовый ящик и следовала дальше. На сей раз, по всей вероятности, ей потребовалось что-то передать лично в руки.
«Неужто телеграмма? подумалось Александру. От кого?»
Он открыл ворота, Валентина держала в руках какой-то клочок серой бумажки, не похожий на обычную телеграмму, которые иногда приходили от детей.
Степаныч, уже не так официально обратилась она к нему. Повестка тебе. Из военкомата. Распишись в получении.
Кацапов взял повестку, прочитал. Серый клочок бумажки гласил, что ему необходимо явиться к военкому в десять утра. И ни слова о цели явки.
«Что за чертовщина? подумал он. С учёта снят по старости, что ещё им потребовалось от меня? Может, с Мишкой попутали?»
Но в повестке значились не инициалы, а полные имя и отчество. Ошибки быть не могло.
На следующий день, надев приличный костюм (его ему купил и подарил Мишка, вернувшись из строительного отряда), сел в автобус и отправился к военкому. Он и предположить не мог, какой сюрприз ждал его в кабинете военкома.
Тучный коротконогий подполковник с улыбкой до ушей встал из-за стола и шагнул навстречу вошедшему Александру. Ещё не доходя до вошедшего, он выбросил вперёд руку для приветствия.
«Что за цирк? удивился Кацапов. В связи с чем такая любезность?»
Здравствуйте, Александр Степанович, проговорил тот, сотрясая руку Александра. Вы даже не догадываетесь, по какому случаю я вас пригласил к себе.
Офицер замолчал, вглядываясь в лицо Кацапова, создавая интригу.
Поставить под ружьёвроде бы уже поздновато, сухо сказал Александр, не разделяя радости хозяина кабинета. А других причин я не вижу.
Военком метнулся к столу, взял в руки какую-то коробочку.
Уважаемый Александр Степанович, начал он с пафосом. Я очень рад, что через три с половиной десятилетия награда всё же нашла своего героя! За мужество и героизм, проявленные вами в боях с японскими милитаристами в районе реки Халхи-Гол вы были награждены орденом Красной Звезды! Не могу знать, в какой инстанции затерялись наградные документы, однако, справедливость восторжествовала! С чем я вас и поздравляю. Горжусь, что в нашем городе есть такие герои, как вы!
Александр взял из рук военкома коробочку с орденом и удостоверением к нему и поймал себя на том, что не испытывает большой радости от полученной награды, однако, волна некоторого волнения где-то внутри, всё-таки, прокатилась.
Служу трудовому народу! ответил, он, сам не понимая, почему из его уст вырвались именно такие слова. На данный момент он был снят с воинского учёта, являлся пенсионером и не исполнял никаких функций служения своему Отечеству. И только намного позднее он понял, почему прозвучали эти слова. Это был язвительный ответ, вызов тем людям, которые на разных этапах застопорили на целые десятилетия движение его наградного листа. Он как бы вернул себя в строй красноармейцев в далёкую Монголию на берег Халхин-Гола.
Это ещё не всё, тем же радостным голосом продолжил подполковник. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля 1975 года вы награждены юбилейной медалью «Тридцать лет победы в Великой Отечественной Войне 19411945 г.г.» Мне поручено вручить вам, Александр Степанович, эту награду. Поздравляю.
И ещё одна коробочка очутилась в руках Александра Кацапова.
Может, чайку, Александр Степанович? спросил военком с улыбкой.
Нет, спасибо, вежливо отказался Кацапов от предложения гостеприимного военкома и заспешил домой.
Ну, и по какому поводу тебя вызывали в военкомат? поинтересовалась Василиса, когда Кацапов переступил порог дома.
Александр молча выложил на стол две коробочки с наградами и проговорил с усмешкой:
Красная Армия оценила мои заслуги боевым орденом, Советская Армияюбилейной медалью, а правительствопенсией аж в пятьдесят два рублика. Теперь можно считать, что прожил я на свете свои шестьдесят семь лет недароми моральная, и материальная стороны жизни оценены по достоинству.
Тебя наградили? удивлённо воскликнула Василиса, извлекая из коробочки удостоверение к ордену. Орденом Красной Звезды? За что?
За что награждают людей боевыми орденами? спросил Александр и, не дожидаясь ответа от жены, ответил сам: За мужество и героизм, проявленные во время боевых действий. В бою у солдата бывает много возможностей, когда он может отличиться. Раз вручилизначит, были на то основания.
А почему только сейчас? спросила Василиса. Никак, наградные документы где-то затерялись, а теперь нашлись? Во время войны такое часто случалосьто штаб разбомбили, то почту утеряли в неразберихе, то инициалы в наградном указали не те.
Думаю и сейчас бы не вручили, если бы не вмешательство одного человека, сделал предположение Александр. И я догадываюсь, кто это мог быть.
Ты его знаешь?
Да. Я, по-моему, рассказывал тебе, как мы уже после окончания боёв на Халхин-Голе напоролись на самурая-смертника? спросил Александр.
Да, помню, подтвердила Василиса. Но подробности ты не рассказывал.
Тогда много красноармейцев полегло от его пулемёта В живых остались только двое: я и Тимофей Узков. Вину за организацию заплыва на противоположный берег реки я тогда взял на себя. И поплатился за свои слова.
И про это ты тоже ничего не рассказывал.
Видать, стыдился, усмехнулся Александр. Мы ведь переплыли реку, в чём мать родила. А потом жарились на солнце под прицелом самурая полдня, прикинувшись убитыми. Шевелиться-то было нельзя, поскольку самурай сразу бы пришил пулемётной очередью.
Александр прошёл к кухонному шкафчику на стене, извлёк из него початую бутылку водки и гранёный стакан. В другой раз Василиса упрекнула бы мужа за подобные действия в столь ранний час, но сейчас она не проронила ни слова, и сама выставила на стол закуску.
Ну, а что было дальшеты знаешь, заговорил вновь Александр, наполнив стакан на четверть. Подхватил малярию, пролежал в госпитале. Потом пять лет колонии. Наши дороги с Тимофеем разошлись. Только недавно я узнал: Тимофей прошёл всю Отечественную, вся грудь в орденах и медалях, получил Звезду Героя.
Почему ты думаешь, что это он разворошил прошлое? спросила Василиса.
Встретил я его однажды, на демонстрации в честь дня победы, признался Александр. Поговорили о том, о сём. Рассказал я ему про колонию
И что он?
А ничего. Только матюкнулся в адрес судьи, который не стал брать во внимания мои показания насчёт Юрки. Того самого грабителя под чужой фамилией, который украл у нас с Гришей Надеждиным намытое на Алдане золото.