Пауза затягивалась, было уже почти двенадцать часов, а никаких команд не поступало. С правого фланга огневой позиции неожиданно прибежал к нашему костру наблюдатель и сбивчиво доложил: Товарищ старший лейтенант, там, там на поле, все батареи сворачиваются
Мы вскочили на ноги и метнулись к первому орудию, откуда просматривалось всё поле. Действительно, батареи полка отбивались, но не так как будто на учениях получили команду «Отбой» и переместится. Все отбивались не спеша и явно сворачивались.
Не понял? Удивился Лёва. Я эту же мысль выразил более сочно и матерно.
Мы оба метнулись в ячейку и Лёва позвонил на КНП батареи. Трубку взял командир взвода управления лейтенант Денисенко.
Витя, там что команда «Отбой» пошла? Я прислонился ухом к трубке с другой стороны и услышал, Да
А чего нам тогда не передаёте?
Комбата срочно вызвали на КНП командира полка. Чего вызвалине знаю. Вот сам сижу и жду, а рядом остальные отбиваются. Вроде бы конец учениям. Сейчас Чистяков придёт тогда что-нибудь и скажет
Херня какая-то. Мы удивлённо посмотрели друг на друга. Никогда такого не было, чтобы полковые учения заканчивались без управления огнём с боевой стрельбой. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше.
Через десять минут зазвонил телефон. Это был комбат: Лёва, к тебе полковая контрольная группа приехала?
Нет, никого нет.
Хорошо, сейчас подъедет
А что хоть случилось? Что все отбиваются, а нам команды нет?
Да сам не знаю Приехал минут сорок тому назад генерал Смирнов. Злой и раздражённый как чёрт. Всех на КНП полка оттрахал Чего-то там орал, а потом вызвал меня. Я там как чмо стою, глазами моргаю, в этом месте мы с Лёвой придушенно засмеялись. У Чистякова был периодический врождённый или просто нервный тик и иной раз, в самый неподходящий момент, особенно когда его ругали, он начинал моргать, а впечатление такое создавалось, как будто он заговорчески подмигивает, что ещё больше заводило ругающее начальство. А он поспрашивал про батарею. Спросил про тебя. Ты где ему попался? Очень уж он агрессивно про тебя спросил
Да я никогда его в жизни не видел, задумчиво произнёс Лёва, мысленно пробегая свою службу в первой танковой армии, А что он спрашивал?
Как обычно спрашивают. Как служит?
Ну?
Чего Ну? Нормально тебя все характеризовали.
Короче, сказал лично проверит батарею. Да, там сейчас тебе ещё с других дивизионов снаряды подвезут. Так что готовься к стрельбе. Ты внешний вид проверил?
Да, нормально в этом плане.
Лёва положил трубку на аппарат и озадаченно выругался по-армянски: Откуда он меня знает?
Через десять минут на огневой позиции остановил ГАЗ-66, из кабины которого вылез жизнерадостный начальник топослужбы полка и он же начальник полковой контрольной группы, а из кузова высыпали солдаты и сержанты с приборами.
Здорово герои, радостно завопил капитан Климкин, здороваясь с нами.
Хорош подкалывать. Ты лучше скажиЧего приехал? И что там у вас происходит?
Что, что Сексуальный день. Нас уже оттрахали, теперь будут вас. Мыло, полотенца, штаны ширинкой назад. Лично генерал будет
Коля, хорош тарахтеть. Ты конкретно скажиЧего там у вас?
Так я конкретно и говорю. Ждали, что генерал к нам подъедет в десять часов и начнётся. А его всё нет и нет. А тут в двенадцатом часу появляется злой, как собака, раздражённый. С ходу налетел на командира полка, а потом всех по очереди. Я от греха подальше с КНП смылся, а когда генерал немного утих, снова нарисовался там. Короче он говорит командиру. Ваш полк знаю. Управление огнём отстреляете не ниже на «Хорошо». А вот проверю вас на вшивость и проверю с боевой стрельбой только одну батарею. И по ней поставлю полку оценку. И спрашиваетВ какой батарее служит старший лейтенант Геворгян? В девятой, товарищ генералотвечает командир. Вот её и готовьте и комбата ко мне. Вот так, Лёва. У тебя сейчас есть шанс стать командиром батареи
Или оказаться в заднице, пробормотал озабоченно Геворгян.
Может это твоя родня с Армении замутила протекцию? Высказал я своё предположение.
Не, у меня все простые. Я же не Миша Григорян, у которого пол Армении шишкари
В течение десяти минут подошли машины с дивизионов и мы разгрузили снаряды. Теперь у нас на огневой позиции было по восемь снарядов на орудие. Я послал солдата за Матвеевым и Юзбашевым, чтобы потом не забыть про них в суматохе. Через пять минут подскочил Матвеев и бодрым голосом доложил, что всё нормально. Подозрительным взглядом осмотрел его, пышущую здоровым румянцем лицо, явно не замёрзшего на посту, а только что отошедшего от костра. Вдалеке мелькнул Юзбашев и я, кивнув головой, принял доклад.
Доложили комбату, что ОП готова и замерли на своих местах.
Дальше произошло то, что должно было произойти с полком за все эти дни. За четыре последующих часа на всём песчаном поле не осталось ни единого места, где бы не разворачивалась батарея в боевое положение. Причём, это происходило на время и с обязательным выстрелом или залпом. Потом перемещались на сто-двести метров вперёд или в сторону и опять разворачивались. Условный противник периодически применял по нам отравляющие вещества, наносил ядерный удар, после которого мы всё равно возрождались. Разворачивались и тут же сворачивались, уходя от возможного налёта авиации. Снова одевали хим. защиту и целый час работали в ней, нервно ощущая, как просохшая одежда вновь пропитывается, но уже солёным потом. Опять стреляли и в конце с ходу развернулись на прямой наводке, где выполнили задачи по поражению неподвижных и движущихся целей.
Батарея была качественно вывернута наизнанку и мы здорово переживали за результаты своей работы. Это потом мы узнаем, что почти все нормативы выполнены с оценкой «Хорошо», либо «Удовлетворительно» и три задачи на «Отлично». А сейчас нервничали, переживая за результаты и за оценку полка.
Все снаряды были выпущены и над полигоном повисла тревожная тишина. На последнем этапе, прямой наводке, к нам присоединился комбат со своей ячейкой и теперь в яме, откуда мы руководили огнём, было не протолкнуться от взвода управления батареи.
Командира батареи к командиру полка, пришла команда по радиостанции. Капитан Чистяков выбрался из укрытия и побежал к недалёкому КНП полка, придерживая рукой полевую сумку.
Ну, сейчас комбат обратно или начальником штаба дивизиона прибежит или взводным, прокомментировал лейтенант Денисенко, хотя, насколько я понял, отстрелялись мы вроде бы ничего
Через десять минут из-за полкового КНП появился комбат и неспешной походкой направился в нашу сторону. Мы вскинули бинокли и впились в лицо комбата, стараясь угадатьС какой вестью он идёт назад?
Вроде бы всё нормально, неуверенно проговорил Лёва, комбата не сняли, а я так и остался на своей должности.
Глядя на суету, поднявшуюся после отъезда чёрной, генеральской «Волги» и УАЗика командира, стало понятно, что учения закончились и там отбиваются.
Серёга Чистяков неспешным шагом подошёл к нам, вылезшим из ямы, и тут же опустился на раскладной стульчик, подсунутый одним из солдат взвода управления. Комбат молчал, молчали и мы, ожидая приговора. После недолгого молчания капитан улыбнулся, как это он умелоткрыто и широко: Ну что набычились? Не обосрались и Слава богу.
Фуууууу, мы оживились и тоже заулыбались, а комбат продолжил. Какую там оценку полку генерал утвердитне знаю, но нам«Хорошо».
Фуууу, нормально Ну, ёлки-палки, пусть нас полк теперь поит Нет, каждый дивизион по отдельности Чего дивизион? Восемь батарейвот пусть поляны и накрывают по очереди, каждый из нас изощрялся, стараясь высказать свой вариант и виденья будущего расчёта полка, комбат, а что генерал про нас сказал?
Вот это самое интересное и загадочное. Он сказал следующее: командира батареи и старшего лейтенанта Геворгян я поощрю сам лично, офицеров и прапорщиков батареи приказом полка, а рядового Юзбашева после учений отправить в отпуск. Во как! Ладно, он мог знать тебя, Лёва. А вот откуда он Юзбашева знает? Чистяков развёл в недоумение руками, глядя на наши также удивлённые лица.