Люда согласилась, и они направились по нужному адресу. Павла Семёновна Сутугина, а в девичестве Верещагина, жила с мужем и сыном не очень далеко, и сёстры направились к ним пешком. Трамваи уже почти не ходили. Хотя война и голод начались недавно, но часто попадались похоронные процессии. Пожилые люди умирали в первую очередь, не выдерживали нервных стрессов.
Тётю Павлю девочки застали дома, кроме неё в комнате коммунальной квартиры находился её девятилетний сын Саша. Она радостно встретила гостей и предложила чаю.
Извините меня, дорогие мои, ничего к чаю подать не могу, сами понимаете, голодаем, как и все.
А где ваш муж, Иван Александрович? спросила Шура.
С первых дней войны его мобилизовали в Армию. А мы не успели эвакуироваться, горестно сообщила она. Шура кратко рассказала ей о себе, что взяла на воспитание сестрёнку. Потом посетовала, что нет у них одежды на осень и на зиму. Тётя Павля подумала и достала из комода шерстяную кофту:
Вот могу отдать только её. Платья у меня летние, из тёплых вещей ничего лишнего нет. После Вани много вещей осталось, может, что-то возьмёте и перешьёте?
Вскоре пришла ещё гостьятётя Мария Верещагина. Она почти каждый день приходила к своей сестре. Они вместе работали, в ближайшем от дома, детском саду. Тётя Мария являлась заведующей детским садом, а тётя Павля воспитателем. Обе они выглядели молодыми и симпатичными женщинами. Мария была незамужняя, хотя и старше Павли. Она радостно разглядывала племянниц и приговаривала:
Как Людочка подросла, а Шурочка стала совсем взрослой невестой. Я давно вас не видела. В страшное время мы живём. Берегите себя девочки.
Узнав, что Шуре и Люде нужна тёплая одежда, Мария пригласила их к себе и отдала своё пальто Шуре. Нашлось кое-что и для Люды.
По пути назад, сёстры рассуждали:
Почему тётушки не пригласили нас пожить у себя, говорила вслух Шура, Тётя Мария живёт одна, получает зарплату и паёк.
Не знаю, сказала Люда, они, наверное, считают тебя самостоятельной и взрослой. И чем они могут нам помочь?
Некоторое время они шли молча, глядя по сторонам. На улицах Ленинграда в этот день было многолюдно. От прохожих девочки узнали, что немцы разбомбили насосную станцию, и город теперь остался без питьевой воды. Народ шёл к Неве с вёдрами и с другой тарой. На каждом углу дежурили военные патрули.
Вечером, соседи по коммуналке, где теперь жили сёстры Смирновы, тоже поделились своими тёплыми вещами. Николая Фёдоровича Люда видела редко. Он рано уходил на работу и поздно возвращался. Соседи были добродушными, спокойными пожилыми людьми. За какой-либо помощью, девочки к ним почти не обращались, так как Серафима Ивановна часто болела и редко выходила из своей комнаты. Электричество в городе не включали, и Людмиле оставалось одно развлечениеэто слушать радио.
Сентябрь закончился, а с первого октября пайки урезали: рабочим уменьшили норму с 500 граммов до 400 граммов хлеба в день, а детям и иждивенцам уменьшили норму с 300 до 200 граммов хлеба в день. Такая норма Люду не устраивала. Она съедала почти весь свой паёк пока шла домой из магазина. Шура в отряде получала паёк 400 граммов хлеба и часто приносила часть от своего пайка сестрёнке.
Зима началась рано, и в домах стало холодно, так как в окружённом городе запасы угля закончились. Ленинградцы устанавливали печки-буржуйки, но сёстрам пока не удавалось поставить такую печку и они мёрзли, особенно по ночам. Тёплую одежду совсем не снимали.
Глава 4
Люде стало невыносимо сидеть в холодной комнате, и она пошла погулять, надела на себя все тёплые вещи, что у неё было. Серафима Ивановна встретилась ей в коридоре.
Далеко ли собралась, Людочка? спросила она.
Пойду на улицу, отвлекусь от голода. Может, дойду до рынка. Вдруг что-нибудь куплю?
Серафима Ивановна поправила ей тёплый платок на голове, съехавший на глаза и добродушно сказала:
Иди, прогуляйся, только будь осторожней. Если объявят воздушную тревогу, то беги, куда и все, прячься в ближайшем подвале.
Снег выпал рано. На, побелевших от снега, улицах Ленинграда, бродили голодные горожане. Многие прохожие выглядели очень бледными и худыми. Трамваи уже не ходили, и ноги девочки сами пошли на рынок, который находился на Кузнечной площади. Рынок стихийный, но милиция никого не прогоняла. Часто на улицах встречались военные патрули и дежурные милиционеры. На Кузнечной площади, прямо на земле, стояли пианино, старинные сервизы, лежала разная одежда. Всё это можно купить за кусок хлеба, но хлеба ни у кого не было. Торговцы с измученным видом сидели, кто на ящиках, а кто на земле. Один старичок, продававший полированный стол, умер на глазах у Люды. Под жутким впечатлением она пошла домой.
На обратном пути она видела, как впереди неё шёл мужчина в зимнем пальто, нетвёрдой походкой, словно пьяный, а навстречу ему шёл мальчик, лет десяти. Они столкнулись, и мужчина замертво упал на мальчика. Они были так истощены, что не хватило сил обойти друг друга. Прохожие помогли мальчику выбраться из-под мёртвого человека, однако мальчик не мог идти дальше и продолжал лежать на тротуаре.
Глава 5
С 20 ноября пайки вновь уменьшили: рабочим выдавали по 250 граммов хлеба, а иждивенцам, по 125 граммов хлеба в день, на человека. В этот хлеб ещё добавляли всякие добавки, и он был, как деревянный. Вечером, придя домой с дежурства, Шура сказала:
От такого мизерного пайка ты, Люда, не выживешь. У тебя дистрофия, остались уже одни кости. Предлагаю идти тебе в детский дом, я постараюсь тебя туда устроить. Ты согласна?
А там сколько дают хлеба? поинтересовалась сестрёнка.
Не густо, но по 200 граммов дают. А сейчас я дам тебе моего хлеба.
Она достала из сумки краюху хлеба, примерно двести граммов. Люда отломила половину и вернула сестре.
Я не могу одна есть. Ты ведь тоже голодная.
Шура была уставшая и похудевшая. Но её лицо, стало ещё краше, от тяжёлых испытаний, и она заметно повзрослела. Целыми днями она дежурила на крышах домов вместе с другими взрослыми и не очень молодыми женщинами. Они тушили на крышах зажигательные бомбы, которые сбрасывали немцы с самолётов. Девушкам выдавали пайки по 300 граммов хлеба в день. Но Шура часто приносила кусок своего хлеба сестричке.
Почему ты со мной делишься? спрашивала Люда, ты ведь сама голодная. Мы с подругами ловим на крышах птиц, и варим из них суп, успокоила она сестру. У нас есть специальные клетки-ловушки. Но птиц становится мало. Из-за частых бомбёжек, они улетают подальше от взрывов.
В этот период многие Ленинградцы мастерили клетки-ловушки для птиц и крыс. Собак и кошек съели ещё в первые месяцы войны и блокады.
Кроме хлеба, Шура принесла с собой кипячёную воду в бутылке, потому что с водой была проблема. Дома её не на чем было кипятить. Сестры запили хлеб водой и стали разговаривать, хотя сил уже не хватало даже говорить.
Люда, я очень за тебя беспокоюсь, пока ты находишься одна дома, с усилием произнесла Александра. В детском доме ты будешь под присмотром воспитателей, и я уверена, что ты выживешь.
А ты меня будешь навещать? спросила Люда.
Конечно, буду, обещала старшая сестра.
Глава 6
В детском доме оказалось не многим лучше. Дети умирали от кровавой дизентерии, от водянки и просто от истощения организма. Среди воспитанников отношения складывались дружеские, но по мере продолжения голода, все становились замкнутыми и грустными. Чтобы как то заполнить желудок, дети пили воду и опухали. Многие от этого умирали.
Люда себе твёрдо сказала: «Я много воды пить не буду». Она очень хотела жить и чувствовала, что мама на том свете молится за неё. Сама она тоже молилась, Шура научила её, как надо правильно молиться. Видимо, молитвы придавали Людочке силы.
В детском доме было всего три группы. В младшей группе находились дети от трёх до шести лет, в средней, где жила Люда, были дети от семи, до двенадцати лет. И в старшей группеот тринадцати до пятнадцати лет.
Уроков, как в школе, здесь не проводилось. Иногда воспитатели рассказывали детям о ходе боёв на фронтах войны. Радио находилось лишь в одной комнате для воспитателей, а в других комнатах его не было. Люда слышала исторический рассказ от своей воспитательницы, как с древних времён русские воевали, защищая свою землю от врагов. От частых бомбёжек детдомовцы прятались в подвале своего здания, вместе с другими жильцами. Во время таких утомительных и страшных моментов, находясь в подвале, Люда молилась: «Господи, спаси и сохрани нас! Господи, за что так ненавидят нас немцы, за что убивают нас?» Она помнила из истории, как на Россию нападали разные страны, в том числе Франция, во главе с Наполеоном, а теперь Гитлер хочет уничтожить всех русских. И в этот момент, она своими глазами увидела, здесь в подвале, как от голода и ужаса умерла её подружка, и своими ушами слышала, как поблизости рвались бомбы.