Гусятина очень вкусная в любом её исполнении: варёная, печёная, жареная и другая. А вот гусиные яйца только что значительно больше куриных, но также значительно и хуже куриных по вкусу
Как заходишь в сени с крыльца, то слева было совсем небольшое окошко в палисадник, с вмазанным стеклом (без рамы или рамки). В этом палисаднике располагалась наша пасека в двенадцать ульев, да росло несколько кустов чёрной смородины и крыжовника. Красной смородины у нас не было.
Про то, что было за дверью, ведущей во двор, я расскажу позже, но здесь добавлю, что если возвратиться примерно в зиму 1958-59 гг., то можно было увидеть на этой двери, с внешней её стороны, несколько отметин от ударов ломом. Это сделал наш сосед, Николай Оболдин, возвратившийся в очередной раз из не столь отдалённых мест. Он был очень буйным. Когда выпивал, а это он делал часто, то «гонял» свою жену, Раису. Вот она как-то и спасалась у нас дома, а этот буян хотел её достать таким вот, как он считал по своему не очень трезвому усмотрению, способомвломиться в дом с помощью лома. Отец стоял в сенях наготове с топором за этой дверью (хорошо, что дверь была сработана на совесть от таких вот вторжений). Ничего у соседа не получилось. На следующий день вызвали милицию, составили протокол, в который внесли результаты обследования сохранившей нас двери, соседа забрали в очередную отлучку, на несколько лет, в те же или другие, но тоже не столь отдалённые места
Ну, это о той двери, которая ведёт в хозяйственный двор, а сейчас про другую дверь, которая ведёт в избу (в жилую часть дома).
Вошли и, как полагается у православных, надо поискать угол («красный угол»), с иконами, чтобы перекреститься. Наш «красный угол» справа, где находился и обеденный стол. Вдоль стены стационарно установлена широкая лавка. Эта лавка была длиннее стола практически настолько же. При необходимости на ней можно было и поспать, даже вдвоём, в одну строчку, друг за другом. С другой стороны стола лавка (скамейка) покороче, длиной как раз в стол, и поуже, чем стационарная, примерно в два-два с половиной раза. На широкой лавке, под иконами, во время трапезы сидел дедушка, рядом с нимбрат Фёдор, а потомбабушка. Напротив дедушкиотец, с краюмама, а я между ними.
Это было установленное дедушкино место за этим столом. На других местах я его и не помню. За этим местом, под образами, он занимался и записями-расчётами в своём бухгалтерском журнале. Понятно, когда надо было заниматься не сидячей работой, например, валянием валенок, то он перемещался и на другие стороны стола. А все сидячие работы он выполнял только в «красном углу».
Когда дедушка умер, то это место полагалось занять отцу. Но этому помешал я, вернее, не я, а сон, который я увидел. Дедушка во сне подошёл ко мне, положил ладонь на голову, как он это часто делал, и сказал: «Теперь, Алёша, ты садись на моё место». А я возьми, да и расскажи этот сон. Совсем не пришло в голову промолчать, а уж большой был, десятый год пошёл. Так мне и было сказано, мол, раз дедушка так сказал, то и садись на его место
Про широкую лавку такие воспоминания. По нашим окрестным деревням ходили нищие и убогие. Двоих из них я хорошо помню. Это слепой Михаил с мальчиком-поводырём лет одиннадцати-двенадцати и Духовская Полина (Поля). Михаил был очень грамотный в церковных делах, знал все праздники, что когда делать, чему праздники приурочены и т.п. Он много рассказывал о житиях святых, сидя у нас на этой широкой лавке. Из деревни приходили к нам его послушать, когда он у нас останавливался ночевать. Обычно в нашем доме он появлялся примерно на свои именины, Михайлов день, который отмечается в ноябре.
Я очень хорошо помню его рассказ про апостола Филиппа, про то, как он язычников обратил в христианство, сотворив чудо с драконом, который всех присутствующих заразил какой-то болезнью. Про то, как этого апостола казнили вместе с другим апостоломВарфоломеем. Имя этого апостола я запомнил потому, что оно очень необычное. Филипп-тона слуху, у нас и сват был, Филипп, Силин Филипп Степанович. Пожалуй, единственный Филипп на всю нашу округу, потому, вероятно, и запомнился. Поскольку имя Филипп было для нас такое редкое, то мне и пригрезилось сначала, что дядя Филя и был тем самым апостолом Филиппом.
Поля Духовскаяумственно отсталая, ходила и постоянно что-то бормотала себе вслух. Но, кажется, многое и по делу: известные присказки и поговорки, которые в народе ходили к тому или другому случаю. Например, «маленькие детималенькое горе, большие детибольшое горе». Михаил иногда оставался у нас переночевать, а Поляникогда, я думаю, что и ни у кого. Очень боялась, что её обокрадут. Всё своё «богатство» она носила с собой, поэтому и уходила она подальше от деревни и ночевала в стогу соломы. Так зимой, однажды, и нашли её, замёрзшую, в поле в стогу соломы. Это случилось уже после нашего переезда в конце 1965 года в Московскую область. Об этом мне сказал мой друг, Саша Силин. Он часто приезжал в Куст к родителям.
Небольшую лавочку на двоих седоков, которую иногда приставляли с торца обеденного стола, отец сделал для походов в клуб на кинофильм или на редкие концерты, которые проходили по большим советским праздникам. С посадочными местами в клубе была напряжёнка, поэтому, если ты пришёл со своим стулом, табуреткой или лавочкой, то стоять уже два часа, а то и больше, не будешь. Иногда и стандартный полуторачасовой фильм растягивался часа на два, а то и три. Забарахлит, вдруг, движок, от которого запитывается киноаппаратура. Жди, пока отремонтируют.
Обеденный стол был дубовый, сделан дедушкой Васей уже, по-моему, в Кусте. Этот стол был для всего. За ним трапезовали (старались строго в одни и те же часы завтракать, обедать и ужинать), мы с Федей делали уроки, дедушка занимался своими подсчётами и расчётами в специальной тетради, в основномпо торговым делам, дедушка или отец (а то и вместе) валяли валенки, бабушка или мама валяли связанные носки или чулки, варежки. Да и другие работы, необходимые для хозяйства, а также и для приготовления пищи. Мама за этим столом вязала головные платки из козьего пуха, потому что это место избы было самое светлое, а вязанием мама занималась практически только по зимним вечерам.
На стене, в том месте, где сидел отец, висели часы-ходики, с гирями, а чуть к двери от нихотрывной календарь. Я помню, с каким нетерпением мы с Федей, братом, ожидали очередную замену часов, когда они переставали работать. Игрушек было не так уж и много, вернее, даже, совсем мало, так что часовой механизм, с колёсиками, вполне мог стать игрушкой, да ещё и с вращающимися механизмами.
Игрушки нам с братом делал отец. Помню самолёт-кукурузник и грузовую машину. Колёса этих агрегатов были сделаны из старых тракторных подшипников. Это были довольно большие игрушки. На самолёте и машине можно было сидеть небольшому ребёнку. Помню, как я катал по дороге перед нашим домом на самолёте и машине трёхлетнюю сестру Светлану (она и сейчас помнит эти катания). Была ещё одна игрушка, сделанная отцомсклеенный из гетинакса дом, с дверками и окнами. Были и покупные детские игрушки, которые привозили приезжающие в гости родственники. На одной из наших фотографий, меня и сестры, есть такая привезённая гостями игрушкасамолётик.
А ещё были опасные пластмассовые игрушки. У нас, помню, был разноцветный раскрашенный попугай. Были и животные, и куклы из такой пластмассы. Эти игрушки опасны тем, что очень быстро горели, даже, кажется, без доступа кислорода. Мы из таких игрушек делали «дымовушки». Сделаем свёрток из фольги, внутри которого заправка из кусочков игрушки, поджигаем через отверстие свёрточка пластмассу. Она не горит, а начинает очень дымиться, едким таким дымом
Кухня находилась непосредственно напротив обеденного стола. Пространство перед печью, очень даже небольшое, мы, почему-то, называли чуланом. В чулане по стене с небольшим окошком во двор (это окошко было сделано с рамой), была устроена лавка, но не для сидения, а для кухонного использования, для ведения на ней всякой стряпни, при работе с печью. Точно над этой лавкой, такого же размера по длине и ширине, был устроен так называемый полавочник (полка), на который(ую) ставили посуду, испечённые хлебы и др. Помню, что по звучанию слышалось не полавочник, а полавошник.
В словаре русского языка у этого слова два разных значения. Одно из нихпростой тканый коврик на лавке. Второеполка по периметру избы, которая служила для помещения на неё испечённых хлебов, посуды, а также как уловитель сажи из печи, вероятно, при топке «по-чёрному», то естьбез печной трубы, когда дым из печи выходил непосредственно в избу, а затемразными путями: через открытую дверь, через специальное отверстие в потолке и др. Такие полки для защиты от сажи располагали выше окон. Так что, вероятно, следует считать, что у слова полавочник не два, а три разных значения: коврик на лавке, полка для хлеба и кухонной утвари (при топке «по-белому», то есть с печной трубой), полка для улавливания сажи (при топке «по-чёрному»).