Я напугалась и стала звать маму, но там мне почему-то не ответила. В доме вообще стало как-то очень тихо, даже папа, кажется, стоял на месте и не двигался.
Тут дверь шкафа открылась, Данька медленно вылез из шкафа и, испуганно озираясь по сторонам, направился в прихожую, где совсем недавно что-то бухнуло. На нем были лишь кофточка с нарисованным самосвалом и серенькие колготки в белую полосочку.
Как только Данька вышел из комнаты и оказался в прихожей, то он очень громко закричал, а затем что-то снова очень громко бухнуло, и Данька тут же перестал кричать.
На какое-то время в доме снова воцарилась тишина, но затем я услышала частые приближающиеся шаги.
Это был Данька. Он с ног до головы испачкан какими-то красными капельками и шел так, словно ноги не слушаются его. Он молча достал меня из колыбельки и куда-то понес, его руки при этом сильно дрожали.
Он пронес меня через прихожую. Здесь на полу лежали мама и папа. Папа лежал совсем рядом с мамой и почему-то все еще держал в руках свое ружье. Оба они при этом лежали в какой-то большой красной луже, где плавали какие-то маленькие кусочки.
Я все поняла! Это же то самое варенье, о котором мне рассказывала мама! Тот самый кусочек лета, что она припрятала на долгую зиму. Странно, неужели оно такое вкусное, что они едят его прямо с пола и не могут оторваться? Мне надо непременно его попробовать, надеюсь, они меня угостят.
Но Данька прошел мимо лужи варенья и открыл входную дверь. Мы идем гулять? Здорово! Я, конечно, недавно уже ходила гулять с мамой, но я готова гулять сколько угодно.
Данька вынес меня на улицу, и только тут я сообразила, что он не только забыл меня одеть, но и забыл одеться сам. Данька, миленький мой, я точно так же, как и ты, очень жду лета, но оно еще не наступило. И для того чтобы выйти погулять, нам надо сначала одеться.
Но вместо этого прямо в кофточке и колготках Данька выходит на снег. Покуда мы идем к ограде, Данька почему-то начинает всхлипывать.
Данька, если ты замерз, то еще не поздно вернуться и одеться.
Но Данька не понимает меня, и вскоре мы уже выскальзываем за ограду, где Данька тут же поскальзывается и падает. Я падаю прямо на снежок и впервые понимаю насколько он на самом деле холодный. Но Данька довольно быстро поднимается за ноги сам, подхватывает меня, и вот мы уже куда-то бежим.
Тут мы замечаем соседа, что с лопатой вышел расчистить снег у своей калитки. Данька громко окликает его и тот, увидев нас, секунду ошарашено смотрит в нашу сторону, а затем отбрасывает лопату в сторону и бежит нам навстречу.
Данька, зачем нам этот дядя? Я не хочу к нему. Давай вернемся домой и все вместе поедим варенья? А завтра все будет так, как обычно, мама пойдет со мной гулять в сад и будет рассказывать мне о том, какие фруктики совсем скоро будут расти на наших деревьях.
Странные обстоятельства
Когда ты засыпаешь днем, то должен быть готов к одному неприятному последствиюпроснувшись, ты не сразу осознаешь себя, поймешь, где находишься, зачем и когда. И это немного пугает, согласитесь. Вот ты просто прилег на диван, чтобы немного передохнуть после утренней суеты. Тело тут же налилось приятной истомой, а мысли водоворотом понесли тебя куда-то вдаль, странно перемежая воспоминания о любимой и мечты о покупке нового мотоцикла. Как вдруг ты словно бы падаешь в пропасть и резко подскакиваешь на кушетке, не до конца понимая, кто ты и как здесь оказался.
Если верить наручным часам, я проспал всего пятнадцать минут, но мои разум и тело словно бы пребывали в анабиозе долгие годы. Сердце громко колотится в груди, ноги наполнены свинцовой тяжестью, а сознание словно бы не сразу возвращается на свой пост, чтобы сообщить мне вводные данные для этой реальности.
Когда я понял, что на самом деле сейчас мне ничего не угрожает, то с шумом выдохнул, протер глаза, подошел к окну и распахнул его настежь. Порывистый осенний ветер сразу же начал забрасывать мелкие капли дождя прямо на пол у окна. Сквозь яркий аромат прелой листвы и мокрого асфальта я чувствовал горькие нотки неприятных запахов костра и бензина. Все это утро они преследуют меня и от этого уже начала болеть голова. Посему я закрыл окно, вновь изолировавшись от внешнего мира, и лишь ветер с прежней яростью продолжал швырять капли дождя о стекло, сквозь которое можно было видеть соседний дом, расположенный выше по улице.
Немного постояв в задумчивости, я развернулся и направился к двери, переступая через кучи вещей, хаотично разбросанных на полу. Мама всегда ругала меня за беспорядок в комнате. И самое удивительное в том, что она делала это по сей день. Хотя недавно мне стукнуло восемнадцать, и в глазах всего мира я уже являлся взрослым, состоявшимся мужчиной.
Занося ногу над очередной грудой одежды, я увидел желтую футболку с логотипом моей любимой музыкальной группы. Я остановился, выудил из общей кучи слегка ношенную, мятую вещь и понюхал ее. От нее не разило потом, что по моим стандартам считалось синонимом чистоты и я, небрежно перекинув футболку через плечо, наконец, покинул комнату.
Комната располагалась на втором этаже, прямо напротив угловой лестницы, что вела вниз в прихожую. Слева по коридору, напротив друг друга, расположились две двери, что вели в родительскую спальню и комнату сестры, а справа, за приоткрытой дверью, находилась ванная комната, где из незатянутого крана сейчас капала вода, громко ударяясь о гладкую поверхность ванны.
Я решил спуститься на первый этаж и выйти на крытую веранду перед домом, чтобы устроить себе там перекур. Держась за перила, я преодолевал довольно крутой спуск и смотрел на фотографии, которыми была буквально увешена вся стена вдоль лестницы.
Вот лысеющий мужчина в возрасте обнимает за талию приятную женщину, что, улыбаясь, предпочитает не обнажать зубы. На следующей фотографии эти же люди, но уже в компании своих детейшестнадцатилетней дочери и восемнадцатилетнего сына. Девушка улыбается во весь рот, обнимая отца. Парень же сдержанно поддерживает под руку мать, стараясь казаться на этом фото взрослее и самостоятельнее, чем он есть на самом деле.
На следующем фото семья запечатлена на фоне праздничного дерева, увешанного гирляндами, под которым лежит целая куча подарков. Мужчина здесь еще не облысел, а его жена тогда еще предпочитала спокойным тонам яркий и броский макияж. Девочка все так же широко улыбается, а мальчик смущенно смотрит на фотографа, сжимая в руках большую машину на радиоуправлении.
Помню ее. Благодаря этой игрушке я сумел как познать радость обладания чем-то желанным, так и горечь безвременной утраты. Тогда, прямо накануне торжеств, в магазины завезли первую партию таких машин, и все мальчики как один желали видеть в качестве подарка только ее одну и ничего другого.
Вот только за внешней привлекательностью и колоссальным размером скрывались слабый мотор и хрупкий корпус, отчего столь желанные некогда игрушки оказывались на помойке самое большее через пару месяцев. Забавно, миновало много лет, а мои пальцы еще помнили на ощупь тот дешевый пластик, из которого была сделана та машина.
Я улыбнулся своим воспоминаниям, вышел на веранду и сразу же закурил. Только так можно было перебить вездесущий аромат костра и бензина. Отец всегда ругал меня, когда я курил в доме или подле него, но я вообще не был послушным ребенком и частенько нарушал его запреты.
На веранде стояли небольшой деревянный стол и подле него четыре раскладных стула. В целом это было замечательное место для того, чтобы всей семьей сидеть тут и пить чай долгими летними вечерами. Но время и непогода сделали свое дело, уличная мебель давно нуждалась в ремонте, еле следовало хотя бы покрасить или проморить. Однако облагораживание уличной мебели всегда составляло ту часть плана работ по дому, что ты постоянно хочешь сделать, но так никогда за это не возьмешься. И я предпочел постоять, опершись плечом на одну из опор, державших крышу веранды.
Я стоял и смотрел, как мелкий дождик постепенно наполняет лужи на асфальтовой дороге, что шла мимо дома и скрывалась где-то вдалеке за поворотом. Этот коттеджный поселок возводился одномоментно и был застроен типовыми частными домиками, что практически не отличались друг от друга. Посему тут имелась тщательно продуманная проектировщиками система дорог, которая мне больше всего напоминала человеческие легкие. Сами одинаковые внешне дома были чем-то похожи на крошечные альвеолы, а эта узкая двухполюсная дорога словно бы была веточкой бронхов, что, уходя вдаль, постепенно соединялась с другими такими же веточками и, превращалась в бронх, что затем становился полноценным шоссе, что, согласно аналогии с легкими, напоминало трахею. А это самое шоссе уже соединяло поселок с центральной частью города, расположенной в восьми километрах к северу отсюда.