Я как раз тебе собирался звонить, ответила трубка голосом полковника Козлова. Как дела?
Две звезды на месте, самодовольно доложил Витя, Что-нибудь насчет цыган выяснили?
Записывай адрес, устало произнес Козлов, улица Трудовая дом 6.
Это где такая?
В Ивантеевке. Все как Изольда предсказала. Это где-то на окраине города. У тебя, сколько денег еще осталось?
Тысяч сорок, наверное? Я же пятьдесят в стройбате отдал, да еще Мишке трактористу, начал перечислять Витя.
Подожди, перебил его Козлов. Там километров тридцать от Ивантеевки, поселок дачный находится, «Генеральский Утес». Там как раз шеф дачу себе строит.
Кто, не понял Витя.
Генерала Барсукова, раздраженно ответил Козлов.
А-а-а. Это куда я в прошлом году брусчатку с Красной площади привозил, вспомнил Витя про дачу генерала Барсукова, Это там?
Точно. Тебе надо туда будет съездить, прямо сейчас. Там таджики баню строят. Найдешь, бригадира, Улугбека. Отдашь ему деньги. Как раз сорок тысяч.
А на что остальные звезды покупать буду, растерялся Витя.
Я к тебе завтра длинномер отправлю, за звездами. С ним деньги и передам. Где ты, кстати, базируешься?
Деревня Березовка, грустно вздохнул Витя, поглядывая на часы. Он очень рассчитывал сегодня вернуться назад и успеть купить дочке новогоднюю елку.
Все. Давай сначала езжай сначала на дачу генерала, а потом к цыганам. «Не слышу ответа?» бодро произнес полковник Козлов.
Есть на дачу генерала, без настроения произнес Витя и в трубке раздались длинные гудки.
***
До Генеральского Утеса Витя доехал часа за полтора и не без труда нашел среди элитных особняков, дачу генерала Барсукова. Точнее сказать, высокий забор из красного кирпича, в стиле кремлевской стены. Вдоль забора ходил дворник, азиатской наружности и отбивал наледь с дороги.
Здравствуйте, выйдя из машины, обратился к дворнику Витя. Вы Улугбек?
Он, там внутри, в бане, дворник открыл встроенную в ворота дверь, Проходи.
Витя вошел внутрь и оказался на уменьшенной в несколько раз Красной площади, если смотреть на нее со стороны кремлевской стены. Дачный дом представлял собой копию центральной части ГУМа. Слева возвышалась уменьшенная копия исторического музея, справа, в подлинную величину стоял памятник Минину и Пожарскому, а посередине в виде фонтана, возвышалось лобное место. Вся площадь перед домом была выложена настоящей брусчаткой с Красной площади, которую Витя привозил сюда еще прошлой весной.
А баня, где, оглянулся по сторонам Витя.
Там за пожарным проход есть, указал рукой на памятник дворник.
Витя обошел Минина с Пожарским и по расчищенной от снега дорожке прошел во внутренний двор и замер от неожиданности. Прямо перед ним, в горке уплотненного снега, воткнутая как лопата, стояла самая разыскиваемая им кремлевская звезда. Витя закрыл глаза, потряс головой и снова открыл. Звезда осталась на месте.
Ты чего головой трясешь, раздался сзади голос с южным акцентом.
Витя оглянулся и увидел не достроенное здание в виде мавзолея Ленина, уменьшенное раза в два, рядом с которым сидели на корточках таджик в тюбетейке.
Мне, Улугбек нужен, я деньг привез, пришел, наконец, в себя Витя.
Я, Улугбек, вставая, расплылся в улыбке таджик, Заходи дорогой. Как я рад тебя видеть. Плов будем кушать, новый год встречать.
Нет, нет. Я бы с удовольствием, но мне домой надо возвращаться, протянул ему деньги Витя.
Эх, жаль. Баня готова, я бы тебя и попарил сразу.
А где баня, оглянулся по сторонам Витя.
Вот же она, с гордостью показал на мавзолей Улугбек. Там и поспать, отдохнуть можно. Все как у Ленина в домике сделал. Так генерал просил.
А звезду эту, куда вы собираетесь ставить, покосился на звезду Витя.
Не знаю пока. Вчера ее только привезли. Может башню кремля, будем строить, пожал плечами Улугбек, Мне, что скажут то я и построю. Улугбек все может.
Извини, мне пора возвращаться, протянул ему руку Витя.
А может, останешься. Шашлык башлык сделаем. Я тебя в бане попарю. Как Ленин вечно молодым станешь, развел руками и расплылся в улыбке Улугбек.
Следующий раз, дорогой, ответил Витя и, обнявшись с гостеприимным Улугбеком, вернувшись к «копейке». Он достал телефон и набрал полковника Козлова.
Чего надо, ответил недовольным шёпотом Козлов. Я на совещании у генерала.
Я нашел третью звезду. Она здесь, тоже шепотом ответил Витя.
Где здесь?
У генерала на даче. Рядом с мавзолеем. В смысле с баней.
В ответ из трубки раздалось напряженное сопение полковника Козлова.
Вы, слышите, товарищ полковник, подал голос Витя.
Да, слышу я, раздраженно ответил Козлов, Правильно определила Изольда, что кто-то из наших спер. Я честно сначала на тебя подумал.
На меня, у Вити от негодования даже перехватило дыхания. Да, как вы могли, товарищ полковник, такое подумать!
Ладно, ладно, не кипятись. Ты же картину Утро стрелецкой казни, пытался из Красного Уголка вынести.
Это по пьяни было и на спор, с возмущением продолжил Витя. И это всего лишь копия была.
А чего звезду по пьяни, не мог что ли, хохотнул Козлов, Ладно. Пошутил я, извини.
Ну и шуточки у вас, с обидой в голосе ответил Витя, Ну, так что с генеральской звездой делать?
Оставь ее на месте. Тебе какой следующий адрес, Изольда дала?
К цыганскому барону ехать надо, без настроения вздохнул Витя.
Вот и занимайся бароном, а я тут с генералом уточню и сообщу, что с его звездой делать.
Ясно, Витя отключил телефон и сев в машину, уже включил зажигание, как из кремлевских ворот генеральской дачи выбежал Улугбек с пакетом в руках. Он подбежал к машине и потянул пакет Вите, от которого шел ароматный запах чего-то очень съедобного: «Вот, возьми дорогой. Это настоящий узбекский плов. Я вчера вечером приготовил. Дома, подогреешь и покушаешь»
Витя, забрал пакет с пловов, помахал рукой Улугбеку и забив в навигатор адрес цыганского барона и поехал за четвертой звездой.
***
Всю дорогу Витю не покидала обида на полковника Козловым, заподозрившего его в причастности к пропаже кремлевских звезд. Та история, на которую сослался Козлов с похищением картины Утро стрелецкой казни из Красного уголка, случилась года три назад. Как раз они закончили ремонт здания комендатуры и отмечали это событие в Красном уголке, расположенном на втором этаже, рядом с кабинетом Вити и Козлова. Уже в хорошем подпитии, капитан Ерошкин, из службы охраны, стал хвастаться сигнализацией, которую они установили за бешенные деньги и что теперь, не то, что человек, муха не проникнет в здание не замеченной. Полковник Козлов высказал сомнения в надежности сигнализации, они заспорили и тут Витя, чтобы поддержать начальника предложил, что он вынесет висевшую на стене картину и никакая сигнализация не поможет. Витя занимался ремонтом внутренних помещений и хорошо знал, что стена между их кабинетом и Красным уголком сделана из гипсокартона и в ней легко можно легко выпилить нужный проем и вытащить через нее картину. В общем он поспорил с капитаном Ерошкины на традиционную бутылку коньяка, что к утру картины не будет. Ерошкин, с самодовольным выражением лица, поставил Красный уголок на сигнализацию, и они разъехались по домам.
На следующий день, Витя приехал на службу на полчаса раньше. Принес из подсобки в свой кабинет стремянку и ножовку, аккуратно выпилил в стене необходимый проем и вытащил через него Утро стрелецкой казни, а на ее место повесил лежавший у них на шкафу еще с советских времен портрет Ленина и снова заделал в проем куском гипсокартона, закрепил его изнутри малярным скотчем. Сигнализация, естественно, не пикнула, а подошедшие к тому времени сослуживцы стали свидетелями Витиного триумфа.
Коньяк они с полковником Козловым выпили в тот же день после работы, а картина Утро стрелецкой казни так и осталась висеть в их кабинете.
Вспомнив эту историю и растерянное лицо капитана Ерошкина, с ним у Вити всегда были натянутые отношения, он почти перестал сердиться на своего шефа, и к нему стало возвращаться хорошее настроение, но в это самое время из смартфона раздался механический голос аудиогида: «Вы приехали. Маршрут окончен». Витя нажал на тормоз, и «копейка» остановилась перед большими, железными воротами, украшенными коваными узорами, обильно покрытые позолотой.