Вот ведь совпало, что я в Окленде, в стране вулканов. Все мое существо внутри бурлит, словно кипящая магма, которую остудить невозможно.
Я не знаю, что сделаю, когда найду ее. Залеплю ей пощечину? Плюну в лицо? Обниму?
Не знаю.
Глава 4Мари
Мы с Саймоном договорились, что встретимся с учительницей Сары перед уроками. В школу мы добираемся каждый на своем автомобиле, потому что потом нам предстоит разъехаться в разные стороны: я отправлюсь в Сапфировый Дом, чтобы сделать там кое-какие записи относительно обустройства; Саймонв свою империю спортзалов.
Настроение у меня великолепное: на рассвете мы с моим атлетичным энергичным мужем занимались сексом. Плотские утехи меня так здорово взбодрили, что я сподвиглась на завтрак испечь черничные маффины, которые даже Сара поела с аппетитом, хотя последние дни она лишь клевала, как птичка. Я поглядываю на дочь в зеркало заднего обзора, а она смотрит в окно. Лицо у нее в веснушках, темные волосы сейчас зачесаны назад. Внешне она ни капельки на меня не похожа, и это немного странно. Казалось бы, твой собственный ребенок должен иметь хоть какое-то сходство с тобой. Но нет, в ней соединились черты моего отца и моей сестры.
Возможно, в наказание за мои грехи, хотя я стараюсь не думать об этом. Стараюсь примириться с тем, что изменить нельзя.
Одно я знаю точно: Сара будет сильно переживать, когда заметит, что остальные девочки перестали расти, а онанет. Руки и ноги у моей дочери уже сейчас больше, чем у ее сверстниц, и тело сбитое, хотя она вовсе не упитанная. Но Сара будет считать себя толстушкой, если мы не станем разубеждать ее, опровергая ерунду, что она будет слышать изо дня в день.
Сегодня у тебя плавательный клуб, да, милая?
Да. У нее отчетливый новозеландский акцент. Вчера я Мару опередила.
Мараее вечная соперница.
Потрясающе. Ты гораздо сильнее, чем она.
Пожимая плечами, Сара встречает мой взгляд в зеркале.
Вообще-то, тебе не обязательно заходить в школу.
Не обязательно, мягко соглашаюсь я. Но в последнее время ты несчастна, и мы с папой хотим убедиться, что все хорошо.
Учителя ничего не знают, констатирует она, вовсе не презрительным тоном.
Вокруг много машин, и несколько минут я внимательно смотрю на дорогу, но у следующего светофора спрашиваю:
Чего они не знают?
Ее широкий рот сжимается, выражая смирение. В ответ она просто качает головой.
Сара, нам будет гораздо легче тебе помочь, если ты объяснишь, что происходит.
Она молчит. Я въезжаю на школьную автостоянку. «Инфинити» Саймона еще нет. Я глушу мотор, отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к дочери, выбирая из десяти тысяч возможных вопросов тот, что заставит ее выдать свой секрет.
Поссорилась с подружкой?
Нет.
Не понимаю, почему ты упираешься? Ты ведь знаешь, что мне можно доверять.
Я тебе доверяю. Но если расскажу, станет еще хуже, от меня вообще все отвернутся.
Что станет хуже?
Как ты не понимаешь?! кричит Сара. Я не хочу ничего рассказывать!
Я просовываю руку между сиденьями, ладонью обхватываю ее лодыжку и держу, убеждая себя, что ее секрет не столь ужасный, какой таила я сама, когда была чуть старше дочери. Сарадомашний ребенок, о ней хорошо заботятся, не оставляют без присмотра.
Что ж, ладно. А вон и папа твой. Я только в школу забегу на минутку.
С Саймоном мы встречаемся у входа, он берет меня за руку: теперь мы выступаем единым фронтом.
Молодая миленькая учительница краснеет, обмениваясь с Саймоном рукопожатием.
Доброе утро, мисс Канава.
Доброе утро, мистер Эдвардс. Миссис Эдвардс. Садитесь, прошу вас. Она складывает на столе руки. Чем могу служить?
Мы излагаем свою проблему: Сара ни с того ни с сего изъявила желание перейти на домашнее обучение; по-видимому, что-то у нее не клеится в школе.
Знаете, говорит мисс Канава, поразмыслив немного, возможно, ее задирают. Одна из девочек претендует на лидерство, и все остальные ей в рот заглядывают.
Это Эмма Рид, что ли? догадываюсь я. Эммаребенок с румяным личиком, золотистыми волосами и огромными голубыми глазами. Ангелочек с инстинктами барракуды.
Они с Сарой никогда не ладили, кивает мисс Канава.
Почему? спрашивает Саймон.
Они обе учительница медлит, тщательно подбирая слова, девочки с характером. И у обеих, по общепринятому мнению, популярные родители.
Популярные? недоуменно повторяю я.
Известные. Мама Эммыдиктор на Новозеландском телевидении, а вы, мистер Эдвардс, на виду благодаря своим клубам. Саймон сам представляет свои тренажерные залы. Радушный хозяин, он всех приглашает посетить его заведения и получить заряд здоровья. Также ежегодно он проводит благотворительные мероприятия с целью сбора средств для поддержания программы «Учитесь плавать в Окленде». Саймон стремится всем детям в городе привить любовь к плаванию.
Понятно. Я смотрю на мужа. На лице его застыло непроницаемо-приветливое выражение, но жесткая складка губ выдает его недовольство.
Мисс Канава, вы замечали, что ее обижают? спрашивает он.
Слышала, как обзывали. Девочкам было сделано замечание.
Как обзывали? уточняю я.
Не думаю, что
Как обзывали? перебиваю я ее, повторяя свой вопрос.
Учительница вздыхает.
Сара Шрек. Из-за ее высокого роста.
Саймон хранит мертвое молчание.
И еще мисс Канава искоса бросает взгляд на моего мужа, Ботанка.
А это оскорбление?
Учительница пожимает плечами.
Я побеседую с мамой Эммы, говорю я. А вы, будьте любезны, сообщайте мне, если опять что-то будет не так.
Непременно.
У Саймона чуть подергивается подбородок.
Что вы сказали тем девочкам?
О, я не я не помню.
Думаю, вы лжете, мисс Канава, а лжи я не выношу.
Нет, я то есть начинает возражать она, краснея.
Саймон встает, выпрямляясь во весь свой огромный ростшесть футов четыре дюйма.
Издевательства над любым ребенком должны немедленно пресекаться. Это вам не игрушки, и допускать этого нельзя.
Да, да. Конечно, вы правы. Щеки у мисс Канавы пылают, как фуксия.
И больше никогда мне не лгите.
Саймон берет меня за руку, и мы уходим. Шагает он быстро, так что мне приходится чуть ли не вприпрыжку бежать за ним. Наконец он это замечает и останавливается.
Извини. Просто я терпеть не могу мерзавцев, которые унижают других.
Знаю. До знакомства с ним рослые спортивные мужчины меня никогда особо не привлекали, но в Саймоне сильно развиты чувство справедливости и благородство, и эта особенность выгодно отличает его от остальных. За это я и люблю тебя.
Напряжение уходит из его плеч. Он наклоняется и носом трется о мой нос.
Только за это?
Ну, есть еще одна маленькая штучка.
Она не маленькая.
Конечно, дорогой. Совсем не маленькая.
* * *
Из школы я сразу отправляюсь в Сапфировый Дом. Хочу в одиночку пройтись по особняку, ощутить его энергетику, так сказать, и решить, что там нужно сделать и кого нанять для выполнения необходимых работ.
Я еду по ухабистой дороге, что тянется под сводом переплетенных ветвей разросшихся кустарников, и уже строю планы о том, как использовать каждую комнату и как лучше каталогизировать грандиозное количество антиквариата, что хранится в них. Сучья фейхоа царапают бок автомобиля, и я морщусь, представляя, как сдирается серебряная краска. Должно быть, колесами я раздавила ее плоды, потому что в открытое окно пахнуло душистым ароматом. Поддавшись порыву, я останавливаю машину и вылезаю, прихватив с заднего сиденья холщовую сумку.
До приезда в Новую Зеландию о фейхоа я слыхом не слыхивала. Это маленькие плоды, внешне нечто среднее между авокадо и лаймом, но под кожурой душистая желтая мякоть, по консистенции похожая на спелую грушу. Вкус и аромат у фейхоа сложный, напоминает с десяток других фруктов и ягод, но для меня это просто фейхоа, которую ни с чем не сравнить.
С ликованием в душе я собираю ее плоды в сумку, думая, на что я пущу мякоть. Представив лицо Саймонав отличие от меня, он не большой любитель фейхоа, я довольно посмеиваюсь и аккуратно кладу сумку под пассажирское кресло, затем, напевая себе под нос, снова сажусь за руль и еду дальше вверх по холму.