Ты собираешься как-то решать эту проблему? Женя вырвал Катю из раздумий этой фразой.
Какую проблему? ответила бледная как полотно Катя. Для тебя это проблема? Девушка пришла в ярость от такого поведения любимого человека. Это твой ребенок, а не проблема! Будущий живой человек!
Живому человеку одеваться во что-то надо, кушать что-то надо, в школу ходить, в конце концов. И какие в нашей Агаповке перспективы для ребенка? сказал Женя, присев на стул, который он выдвинул из-за стола. Парень положил ногу на ногу и оперся на колено локтем, пристально глядя на Катю.
Ничего, не пропадем мы тут без тебя, резко ответила Катя, сверля Женьку взглядом в ответ.
Ишь какие мы гордые, усмехнулся тот.
Думаешь, если ты теперь в городе живешь, то другими людьми командовать можешь? Катя уперла руки в бока и стала надвигаться на Женьку. Тот сразу как-то сник и инстинктивно вжался в стул. Вставай и убирайся из моего дома! Катя указала пальцем на дверь. Женька проследил за ее рукой и покорно встал. Он испугался внезапного Катиного порыва чувств, вся его наглость куда-то делась. Заделал ребенка, а теперь на попятную? Ну и бог с тобой! На твоей душе грех лежать будет за то, что ты своего нерожденного ребенка убить хотел.
И уйду! огрызнулся Женька уже из дверей. Не нужна ты мне, дура деревенская!
Уходи немедленно, сухо сказала Катя. Она не обижалась на обзываниеэто говорил человек, который недостоин уважения. Я больше не хочу тебя видеть здесь. Не смей даже приближаться к моему дому.
Больно надо! Сдалась ты мне. И ребенок твой мне тоже не нужен. Делай с ним что хочешь. Нет мозгов, так оставляй. Но лучше бы ты все же от него избавилась. Женька немного замялся в дверях, не зная, как поступить: на самом деле гордо уйти, посрамленным «деревенской дурой», или же сказать еще какую-нибудь гадость в ответ.
Катя сделала пару шагов вперед, намереваясь вытолкать из дома бывшего возлюбленного. Наконец Женька решился пошевелиться и хлопнул дверью. Катя же так и осталась стоять на месте. Она слышала, как он чертыхался на улице, как сел в свою машину, захлопнул дверь и завел мотор. Несколько минут был слышен звук удаляющегося автомобиля. И только когда все стихло и пыль над дорогой, которую было видно в окно, улеглась, Катя заплакала. Она тихо рыдала, не издавая никаких звуков. Слезы ручьем катились по ее щекам. Она держалась за свой живот и еле слышно приговаривала: «Не бойся, маленький, не бойся. Мама тебя в обиду не даст».
Всю ночь Катя не могла уснуть, обдумывая, как ей поступить с будущим ребенком. Стать матерью-одиночкой в деревнекрест не из легких. Эти мысли не давали девушке покоя до самого утра. Как только за окном забрезжил рассвет, Катя встала с постели и пошла на улицу.
Жительницы деревни, которые встали пораньше и сейчас вели своих коров на выпас к местному пастуху, могли увидеть не самую приятную картину. Босая Катя, волосы у которой выбивались из-под платка и падали ей на лицо, закрывая обзор, неуверенным шагом двигалась на другой конец деревни. Она то и дело терла свои красные, опухшие от целой ночи бесконечных слез глаза. Все встречающие ее женщины шарахались в сторону, словно от призрака, и крестились, причитая: «Чур меня! Чур!»
Девушка направлялась к старой полуразрушенной церквушке, стоявшей на противоположной Катиному дому стороне деревни. Это была очень старая церковь, которую построили еще до советской власти. Во время правления большевиков церковь была разрушена, но богобоязненные местные жители не стали трогать остатков святого места, поэтому обломки церковных стен сохранились до настоящего времени. Может быть, церковь можно было бы восстановить и отреставрировать, но некому было этим заняться. Новые приезжие богатые люди не обращали на нее внимания, да и вообще они редко выходили за пределы своих участков. Местные же старожилы и за несколько лет не смогли бы накопить денег на восстановление церкви.
К почерневшим от времени и поросшим мхом деревянным и каменным остаткам церкви так целенаправленно и шла Катя. Она упала на колени там, где когда-то давно были ступени, ведущие в церковь, и начала неистово покрывать себя крестным знамением и почти биться головой об землю. Девушка рыдала и просила Бога подать ей знак, что же делать с ребенком.
В это время мимо проходила одна местная набожная старушка, считавшая своим долгом каждое утро подходить к церкви и просить Божьего благословения на весь предстоящий день. Заметив около остатков здания босую, растрепанную Катю, старушка перекрестилась и закричала:
Уйди со святой земли, поганая! На этих словах Катя обернулась и замерла, сжав руки так, что аж пальцы у нее побелели. Негоже тебе пред ликом Бога представать, на тебе грехов, как на собаке блох! Пошла прочь отсюда! С этими словами старушка даже замахала руками на Катю.
Бедная девушка вскочила и быстро побежала на дорогу, ведущую вокруг деревни. Ей вслед еще долго неслись проклятия старушки, которая верила в Бога, но вела себя совсем не так, как Он посоветовал в своих заповедях.
Катя мчалась до тех пор, пока звуки за спиной не стихли. Она даже не знала, что такой бег мог быть опасен для ее будущего ребенка, которого она легко могла лишиться. Но пробежка никак не отразилась на состоянии Кати, и если бы она разбиралась в этом, то смогла бы углядеть тот самый знак, который просила у Бога. Он словно велел ей оставить ребенка, убийство которого, даже еще не рожденного, это великий грех. Катя же пока восприняла как знак тот факт, что во время ее молитвы появилась старуха, заявившая, что Катя грешница, нажившая ребенка вне брака. Даже несмотря на этот знак, девушка сомневалась. Ей было очень жалко своего будущего ребенка.
С одной стороны, что она сможет дать ему? Грошовая зарплата, никаких перспектив в деревне. Что ждет маленького ребенка в таких условиях? Но с другой стороны, жизньэто Божий дар, и она не вправе отнимать ее. Одолеваемая этими сомнениями, Катя решила посетить еще одно важное для себя место, где и должна была окончательно решиться судьба ее будущего ребенка.
Катя отправилась на могилу своих родителей. Девушка заглядывала сюда довольно часто, но только для того, чтобы прибраться. Жаловаться она сюда обычно не ходила, потому что привыкла держать все переживания внутри. Этому учила ее тебя Люба, настраивая на будущую суровую жизнь. «Катя, ты должна быть сильной, говорила мудрая женщина. Ты останешься одна на белом свете. Тебе не на кого будет надеяться, никто не поддержит тебя в трудную минуту. Поэтому никогда не жалуйся на свою судьбу, а делай так, чтобы жизнь наладилась». И Катя всегда следовала этим словам. Но сейчас в ее жизни случилась такая ситуация, что девушка просто не могла разобраться в ней без чужой помощи и без дельного совета.
Катя тихо-тихо подошла к родной могилке. На ней не было ни памятника, ни фотографий усопших. Только деревянный покосившийся крест, общий на две могилыее матери и отца. Девушка села на мягкую траву, в изобилии росшую рядом с могилами, и стала тихо разговаривать со своей матерью. Как бы ей хотелось сейчас обнять маму, прижаться к ней, чтобы та защитила ее от всех неприятностей.
Милая мама, шептала Катя. Что же мне делать? Если бы ты была жива, ты бы подсказала мне, как поступить. Может быть, ты бы осудила меня за то, что я согрешила и позволила Женьке овладеть мною до брака. Но может быть, ты бы простила меня, потому что ты знаешь, каково этобезрассудно любить. Ты ведь не смогла продолжить жить без папы. Ох, мама, мама, что же мне делать с твоим будущим внуком или внучкой? Если бы ты смогла подать мне знак
Только Катя договорила это, как вдруг ей на руку упал кленовый лист. Он так нежно проскользил по ее руке, что девушке показалось, будто это родная мать утешающе ее погладила. Катя подняла этот лист и посмотрела сквозь него на солнце. Красиво просвечивались жилки, обрамленные желтым сиянием. И в этот момент Катя окончательно решила, что оставит ребенка. Какой бы трудной ни была жизнь в деревне, но женщины все равно рожали. У многих было по пять или семь детей, и как-то все вытягивали и растили своих детей. И Катя тоже справится. С этими мыслями девушка аккуратно встала и пошла в сторону деревни, ей ведь еще надо будет идти сегодня на работу.