Азы садоводства и огородничества Тася осваивала по справочнику садовода-любителя, купленному в магазине «Наш сад». Если в справочнике было написано: «Выкопать под саженец яму шестьдесят на шестьдесят», Тася отмеряла сантиметры линейкой и, подумав, добавляла с каждой стороны по нескольку сантиметров «на швы», как при раскрое ткани. Водя по справочнику пальцем, смешивала торф с песком и удобрениями. Проклиная в душе настырный справочник, выкопала дренажную канаву, отводящую воду от умывальника. Работа на участке захватила её целиком, не оставляя времени на размышления и копание в себетеперь она копалась на грядках.
Прошлое понемногу отпускало, не обжигало болью, не холодило сердце. Тася постаралась о нём забытьи чувствовала себя счастливой, проводя свободное время в непривычных для горожанки хлопотах: покупала саженцы, краску для полов, олифу для пропитки стен, садовый инструмент Как заправский дизайнер, распланировала рельеф участка : здесь будут грядки, там посадим яблоньку, а у дома вишню, чтобы тень давала.
За домом будет расти клубника, ей надо солнце. А смородину и крыжовник посадим по границе участка, распределяла мама. Обе были довольны друг другом.
Через год они уже знали всех соседей на своей улице. Электричество к «Красной калине» ещё не провели, за водой ходили в ближнюю (семьсот метров, полторы тысячи шагов и столько же обратно) деревню, продукты привозили с собоймагазина тоже не было, в деревенском продавалась каменно-твердая соль, гадкие рыбные консервы и серые макароны.. Общие трудности и неустроенность быта сплотили людей, и все терпеливо ждали: вотдадут нам воду, свет проведут, дома построяти будем вспоминать, как мучились
Дом пока был только одинТасин. Остальные обходились бытовками и сарайчиками, спали в палатках и даже в шалашах. Тася с мамой слышали, что садовое товарищество судилось с какой-то фирмой-застройщиком. Ретивые строители оформили со всеми договораотдельно на поставку стройматериалов и на строительство. Составленные по всем правиламс печатью и подписями директора фирмы и главного бухгалтерадоговора ни у кого не вызвали подозрения. Заказов было сделано много, и каких! Бревенчатые срубы, кирпичные дома и дома из бруса на монолитных фундаментах, бани, сауны, хозблоки, душевые кабины Стоило это дорого, и авансы были внесены солидные. После чего фирма исчезла вместе с деньгами. То ли распалась, то ли обанкротилась, точно не знал никто. Знали одно: денег не вернуть.
Тася с мамой, которые без колебаний согласились на домик из остатков чужой вагонки (может, даже нестандартной, они в глаза её не видели), оказались единственными, кому фирма построила дом. Единственными не обманутымина сто участков! А остальные девяносто девять судились с фирмой до сих пор, пока безрезультатно. С кем судиться? Фирмы-то больше нет
Председатель «Красной калины» толстая, рыночного вида тётка, которой принадлежали два участка (по уточнённым слухамтри) и которая подписала с фирмой сногсшибательный договор (два трёхэтажных дома семь на семь, две финских бани и четыре гаража с подвалом)бегала по участкам злая и взъерошенная, отмахиваясь от всех здоровенной ручищей Не до них было председательше.
Ничего, они на колёсах, машины у всех, им не надо рюкзаки таскать, говорила мама. Они с Тасей ездили «на дачу» на электричке. Вставали в пять утра, поскольку в шестичасовую электричку было уже не сесть, да что тамне влезть. И радовались: полтора часа на поезде и двадцать пять минут пешком через поле с высокой травой, колокольчиками, ромашками, луговой геранью и розовым тысячелистником, счастье какое, Тася видела только белый, а здесь онрозовый! Два с половиной часаи они дома! Счастье.
С собой везли двухлитровый китайский термос с чаем и пирожки с капустой, с рисом и с вареньем. Пирожки с чаем и сваренные вкрутую яйцавот и вся еда. Им хватало, тем долее, что ели немного, иначе какработать? Зато лопаты, грабли, вёдра, пила и топор хранились в доме, и не надо было всё это каждый раз возить с собой, как делали остальные. На электричке ездили многие: машины были далеко не у всех
Как-то за полдень Тася присела на крылечко отдохнуть, да так там и осталась, уже не в силах встать: только что вскопала большой участок земли под картошку, удивляясь, как на шести сотках ещё оставалось место для огорода. И теперь сидела, поджав под себя загорелые ноги и подставив солнцу лицо. Неимоверная усталость была приятнойхотя бы тем, что больше не надо копать и можно вот такбездумно сидеть на тёплых ступеньках своего крыльца, на своей земле, жевать сладкую травинку и ждать, когда её позовут завтракать.
Завтракать у них было принято ближе к обеду: на сытый желудок копать получалось плохо, а тем более корчевать пни. Тася слушала, как на веранде мама гремит посудой, накрывая на стол, как скрипят под её ногами половицы, как поёт в высокой черемухе неугомонная птицаи испытывала невыразимое блаженство, какое всегда испытываешь, наработавшись до полной усталости. Тася закрыла глаза
Здрасьте! дурашливо сказал кто-то над самым ухом, и глаза пришлось открыть. Перед ней стоял незнакомый парень. Лицо у парня было несчастное, а глаза смотрели с тоскливым ожиданием. Так смотрят собаки в надежде, что люди поделятся с ними едой, кинут кусок. Тася снова зажмурилась, прогоняя наваждение. Собачьи глаза, вотпридумает же Она просто устала.
Загораете? не дождавшись ответа, осведомился незнакомец.
Загораю! беззаботно сказала ему Тася. А что здесь ещё делать?
Вот и я загораю, пробурчал парень. У вас тут Бермудский треугольник какой-то, не доехать, не уехать.
Почему? не согласилась Тася. До города автобус ходит. Ну, до станции. А там два часаи вы в Москве.
Где он, автобус этот?
Остановка на шоссе, у деревни. Тут недалеко, километр всего, через поле. Правда, оно вспаханное Но там тропинка есть, я вам покажу, заторопилась Тася.
Да знаю я, не надо мне показывать, вскинулся её собеседник. Я сюда на автобусе приехал. Машина в сервисе, кардан полетел Приехал, а уехать не могу! С ума сойти, четыре часа ждать А автобус только в пять!
В полшестого, поправила его Тася. И встретила умоляющий взгляд.
Девушка, у вас водички не найдётся? У вас тут и магазина нет, и воды тоже нет. Как в пустыне Гоби. Хоть бы колонку поставили!
Я что-то не пойму, у нас тутБермудский треугольник или пустыня? В принципе, никакой разницы, но вы всё-таки определитесь, предложила вредная Тася.
Нет, я понимаю, что ни электричества, ни воды И машины у вас нет Но хоть чуть-чуть налейте водички, а то я до автобуса не доживу! взмолился Тасин собеседник.
Да вы садитесь, чего стоять? предложила вежливая Тася. Гость послушно уселся на ступеньки, вытянул длинные, как у кузнечика, ноги в бледно-голубых лэйбловских джинсах и блаженно улыбнулся: «Тепло Как на Багамах! И ветер в пальмах шумит».
А то! сказала Тася, не зная, о чём говорить. И надо лиговорить.
А у вас хорошо И тишина такая как в другом измерении! Я с утра на ногах, понимаешь, пожаловался парень. Тася кивнула ему и ушла в дом. По неписаному закону гостеприимства гостя полагалось накормить и напоить, даже если гость незваный, а вода на вес золота. Два литра чая на двоих на весь день. Была ещё фляжка, в которой оставалось немного воды. Тася поболтала фляжкой и отставила в сторону. Гостю она нальёт чаюблаго он в термосе горячий, с сахаром.
Ой, да что вы, не надо, смутился парень, увидев термос. Мне бы водички готочек.
Ой, да пейте, передразнила его Тася. У нас чаю целый термос, всем хватит. И пирожки ешьте, вы же есть хотите.
А ты откуда знаешь? перешёл на ты парень.
Я по голосу догадалась. Ешь давай. Вы ты какие любишь? Вот с вареньем, а эти длинненькиес капустой и грибами. А вот эти с рисом. Ешь, а то на автобус опоздаешь! Три часа всего осталось, а идти-то через поле, да после пирожков Что ты ржёшь-то, тарелку уронишь! и забрала у него тарелку, на которой подпрыгивали от смеха пирожки.
Тася осталась с гостем на крылечке. Подливала ему в кружку чай, придвигала тарелку с пирожками«Ешь, у нас много. Вчера напекли». Парень жмурился от удовольствия, жевал пирожки, запивая их чаем из железной кружки. Чай оказался неожиданно крепким, сладким, поднимающим настроение.